Тайны Кипеллена. Дело о запертых кошмарах - Ольга Васильченко
Мы миновали еще один зал, посвященный Янским островам, и еще один. Скульптуры, картины, фрески, мозаика — всё смешалось в один аляповатый, тягучий калейдоскоп от которого рябило в глазах. Идти было всё тяжелее, а след чувствовался всё слабее, будто проклятая смешливица таяла и растворялась, как развеянное приведение. Я потерял счет пройденным залам. Каждый шаг отдавался болью в груди. Наконец поисковое заклятье отпустило «аркан» и я остановился посреди длинной галереи.
— Куда дальше? — переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо спросил капитан.
Я недоуменно огляделся. С портретов смотрели давно умершие люди. Их надменные физиономии выражали неприкрытое презрение, а нарисованные губы корчились в ехидных улыбках. Словно они сотни лет ждали, когда на их глазах опростоволосится самонадеянный маг. След исчез прямо посреди зала. Растворился, будто нечистая сила провалилась в Полуночную бездну, откуда вылезла.
— Всё, — еле выговорил я, держась из последних сил, чтобы позорно не рухнуть на пол.
— Что значит всё? — зарычал Брац. — Здесь никого нет!
— Сам вижу, — выдавил я. — Тварь остановилась здесь.
— И улетела? — вспылил капитан и приказал Бырю. — Немедленно приведите Рекара Пшкевича. Нужен еще один маг. Скорее!
Я добрёл до стены, сел, и прижался к ней спиной.
Полный провал!
Не могла же тварь исчезнуть? Такого просто не бывает. Тут же и спрятаться негде. Длинная зала увешенная картинами. Ни закутков, ни закоулков, ни… Я вздрогнул.
— Когда построили музей?
— Что? — недовольно переспросил Брац. — Какая разница? Лет сто пятьдесят назад. Вроде Горан Мышевич проектировал…
— Безумный архитектор, — выдохнул я. — Здесь может быть потайной ход или секретная комната.
Капитан сощурил глаза.
— Да, да, да, — забормотал он.
Я попытался встать.
— Сидите уже, — рявкнул Брац. — Вы мне нужны живой и здоровый.
Я, и правда, осел. Только не из-за его слов. Передумал. Немного передохну и в бой. Сейчас силы вернутся. Надо только восстановить дыхание и расслабиться. Я прикрыл глаза.
Вскоре прибежал озабоченный Пшкевич. Выслушал капитана и пафосно заявил, что ожидал чего-то подобного, мол заслуги пана Вилька сильно преувеличены и он в очередной раз это доказал. Его слова отдавались эхом в моей голове, но не доходили до сердца. То ли я уже привык к его подковыркам, то ли так устал, что совершенно потерял чувствительность.
Пан Рекар расстарался на славу. Меня будто окатило волной магии. Он творил заклятье за заклятьем, создавая причудливую волшебную вязь, окутавшую весь зал. От чар накалился воздух, но даже я, оставшись почти без сил, ощущал, что тварь пропала бесследно.
Все его старания пошли прахом. Сколько он ни бегал, ни махал руками, ни метался от стены к стене секретное убежище смешливицы не проявлялось. Либо он на самом деле хозяин твари и водит всех нас за нос, либо…
— Похож на невиновного, — пробормотал, подсевший ко мне Марек. — Вёл себя как обычно, орал на всех, кто под руку подворачивался.
— Ни одного намёка? — прошептал я.
Капрал пожал плечами.
— Я не подметил.
К нам подошёл капитан.
— Поднимайтесь пан Вильк, вас отвезут домой, — сухо проговорил, но всё же добавил. — Вы и так сделали всё, что могли.
В этот раз я спорить не стал.
— Только не снимайте оцепление. Передохну и сразу вернусь.
— Обыщем все помещения.
Марек помог мне подняться и повёл из галереи.
— Этого не может быть! — вопил за спиной Пшкевич.
— Тебе придётся вернуться и следовать за ним по пятам, пока он не уберётся из музея, — тихо приказал я.
Капрал кивнул.
Из рассказа Аланы де Керси,
младшего книгопродавца книжной лавки «У Моста»
Утро после бала ознаменовалось зудом в опухших, покрасневших руках и поиском толстого шерстяного носка. Его брат-близнец теплым коконом грел правую ногу, тогда как левая, вылезшая из-под одеяла, зябла. При более тщательном осмотре носок обнаружился на полу возле кровати, и я поспешила натянуть беглеца на холодную пятку. От камина ещё тянуло едва ощутимым теплом, а среди пепла тускло поблескивали недогоревшие золотистые клочья. Вернувшись ночью домой, я первым делом избавилась от злополучного платья, безо всякого сожаления затолкав его в камин и чиркнув спичкой о кованную решетку. Дорогой наряд все равно был безнадежно испорчен, а комнату перед сном следовало прогреть. Темно-золотая парча отлично подошла в качестве растопки. Вот если бы ещё и от воспоминаний о прошлом вечере можно было так же легко избавиться. Перед глазами встало перекошенное лицо пана магистра Ночной стражи, и у меня противно заныло в груди. Глубоко вдохнув, я усилием воли отогнала дурное видение и проковыляла к шкафу, дабы облачиться в толстый свитер грубой вязки ядрено-зеленого цвета. Его мне когда-то подарила Делька. Зная, какая я мерзлячка, подруга собственноручно связала этого шерстяного монстра. И все бы ничего, если бы она не решила покрасить пряжу в «веселенький цвет». Ребята с кафедры алхимии что-то намудрили с красителем и вместо «чайной розы» получилась «пещерная плесень». Но в школьных мастерских мы рядились и не в такое, а свитер вышел на диво теплым, даром, что на размер больше. И вкупе с портками моего производства составлял отличную домашнюю пару.
Прихватив с кровати шерстяной илардийский плед, я пошлепала на кухню. Пани Флоси не было видно, а судя по отсутствию свитки и широкой плетеной корзины, она отправилась на рынок. Каюсь, работу я сегодня решила безбожно прогулять, отправив с подвернувшейся оказией записку для Врочека. Пусть старик думает, что я перебрала на балу, или танцевала всю ночь напролет, или ещё что… А Румпель будет держать язык за зубами. Хотя слухи по городу и так поползут.
Я сварила кавы и, укутавшись в плед, забралась на кухонный подоконник. От забитых паклей щелей едва ощутимо тянуло прохладой. Припухшие пальцы слегка пекло от прикосновения к разогретой кружке. Мне нужно было подумать. Вокруг творилась какая-то бесовщина, и я, против воли, оказалась едва ли не в гуще событий. Вчерашнее происшествие тому подтверждение. Я невольно коснулась верхней губы. Надеюсь, после случившегося Вильк раз
