Пламя Эгиды. Книга 2 - Александр Кронос
На мой взгляд, старик мог рассказать ещё немало интересного. Но стабильность осколка стремительно снижалась. Как ни крути, он всё же был завязан на фигуру создателя. Вернее — его преемника. Главу фамилии Цурабовых. В теории, я мог попробовать перехватить контроль. Но это была достаточно сложная и длительная процедура, которая ещё и требовала максимальной концентрации. Не говоря уже о том, что большого смысла в этом я не видел. Да, было бы неплохо перенести одиннадцать шестилапых мощных эйдосов во внешний мир. Хотя бы из-за того, что их энергетическая структура была куда более плотной, чем у обычных зверей. Но если сравнить расходуемые ресурсы и уровень риска с получаемым преимуществом, то расклад выходил не самый хороший. Оно того не стоило.
Поэтому я предупредил Рощина, предварительно коротко изложив ему ситуацию. А потом распылил всех одиннадцать поднятых эйдосов, предварительно сведя их в одну точку и выполнив задачу так, что это послужило катализатором распада.
Результат не заставил себя ждать — спустя десяток секунд мы оказались посреди всё того же самого поля, где начался поединок. Рядом лежал труп Вышеслава Цурабова, а за барьером виднелись фигуры зрителей.
Спустя ещё несколько мгновений защита исчезла, а до моих ушей донёсся голос Андрея Цурабова. Как я и предполагал, нобиль взывал к положениям Дуэльного Кодекса. Указывая на тот факт, что мне помогли.
Очевидный ход. Очевидный, но при этом достаточно эффективный. Вернее, он был бы таким, попадись мне в этом осколке пространства кто-нибудь попроще.
— Слово и дело! Я заявляю об убийстве члена императорской династии.
Воздух завибрировал от слов, усиленных несложным плетением, а я почувствовал пристальное внимание со стороны всех присутствующих. Если до того большая часть испытывала самый банальный интерес, то теперь эмоции стали куда более разнообразными.
Спустя несколько секунд все пришли в движение. Мертвоборцы буквально окружили Цурабовых. Двое дружинников, что сопровождали дворян, двинулись было им навстречу. Но тут же остановились, подчиняясь приказу брата моего противника.
Распорядитель дуэли и двое Пробуждённых, что явились вместе с ним, растерянно оглядывались по сторонам, не совсем понимая, что происходит. Секундант Вышеслава вовсе попытался отступить в сторону автомобиля. Но остановился сразу после того, как дорогу ему преградил один из мертвоборцев.
Полковник Самоедов оставался на месте, окутав себя защитным покровом и напряжённо наблюдая за присутствующими. Граф Кольцов тоже не сдвинулся и на сантиметр. Но в отличие от офицера, смотрел всего на одного человека. На меня. И судя по его взгляду, уровень интереса нобиля к моей персоне только что многократно вырос.
Застывший рядом Рощин мрачно хмыкнул. И покосившись на меня, проворчал:
— Так-то я надеялся попасть домой, а не застрять в вороньих казематах.
Впрочем, тут старик оказался неправ. Вместо того чтобы обратиться в Тайный приказ и передать дело им, Самоедов занялся всем самостоятельно. Задействовав артефакт связи, вызвал подкрепление и отвёз всех прямо в Управу Чрезвычайного Приказа.
Само собой, Цурабовы таким решением остались недовольны и пытались активно протестовать. Но пойти на открытое противостояние с мертвоборцами не решились. А в какой-то момент вовсе расстались с артефактами связи.
Конечно, это было скорее формальностью. Уверен, среди оставшихся артефактов были и те, что подавали сигнал тревоги. Отправляя его напрямую кому-то из членов семьи или командирам дружины. Тем не менее, аристократы подчинились. И для полковника мертвоборцев этого оказалось достаточно.
Что до Всеволода, его персона интересовала Самоедова, пожалуй, больше всего остального вместе взятого. Но допрашивать сразу на месте он его не стал. Собственно, даже когда мы прибыли в Управу и расположились в кабинете самого полковника, офицер задал лишь несколько вопросов. Поинтересовавшись, о чьём убийстве идёт речь, когда это произошло и какие имеются доказательства.
Естественно, услышав, что речь идёт о свидетеле, видевшем всё своими собственными глазами, тот изрядно удивился. И не меньше десяти секунд рассматривал седого старика, сидящего по другую сторону стола. А потом потянулся к телефонной трубке.
Оставшийся снаружи здания Ровер отправил мне мощный импульс недовольства. Разум пса всё ещё терзали последствия фильтрации чужой памяти, и он жаждал отвлечься. Например, сожрав всё мороженое из лавки, что располагалась на соседней улице. Тогда как мой прямой запрет зверя здорово расстраивал.
Впрочем, сейчас меня куда больше интересовали действия полковника. Которые постепенно начинали казаться мне всё более странными.
Всё прояснилось спустя несколько секунд. Когда Самоедов обменялся приветствиями с неизвестным абонентом по другую сторону телефонной трубки и перешёл к сути вопроса. Коротко описал ситуацию, упомянув, что не поставил в известность Тайный приказ. Озвучил имя Всеволода Рощина, указав того в качестве свидетеля гибели члена императорской династии. После чего напрямую спросил, что ему делать дальше.
Формат разговора однозначно указывал на простой факт — говорил он не со своим непосредственным руководством. Это был кто-то из двора императора. Либо член правительства. Фигура, облечённая немалой властью. Пусть даже и не совсем формальной.
Обменявшись ещё несколькими фразами с собеседником, полковник вдруг замолчал. Какое-то время просто слушал, поглядывая на меня. А потом коротко бросил «сейчас», и убрав трубку от уха, протянул её мне.
— С вами желают поговорить.
Глава XXIII
Стоило признать — сегодня офицер раз за разом умудрялся меня удивить. Тем не менее трубку телефона я взял. Покосившись на натянувшийся провод, поднёс её к уху и поздоровался. После чего услышал относительно молодой и весьма напряжённый голос.
— Виктор сказал, вы нашли свидетеля убийства двоюродного дяди императора. Вытащив его буквально из ниоткуда.
Секунду помолчав, неизвестный продолжил.
— На всякий случай скажу, что я в курсе ваших старых свершений. И некоторой потенциальной ценности. Но происходящее сейчас — совсем другой уровень. Если вы вдруг лжёте, никакие секреты эффективного истребления упырей вас не спасут. Вы это понимаете?
Я с некоторым трудом сдержал рвущуюся наружу усмешку. Говоривший однозначно располагал немалой властью. Даже тембр его голоса звучал так, как обычно у полностью уверенных в себе людей. Осознающих, что способны сломать почти любого своего собеседника. Но вот в придворные игры этот человек начал играть не так давно. Как я предполагал, оказался наверху по той простой причине, что молодой император хотел видеть в своём окружении побольше ровесников. Желательно не связанных обязательствами на уровне фамилий и
