Джек Керуак - Видения Коди

КОДИ. Ага, на крайняк —

ДЖЕК. – там было, всё-всё, все вещи моей семьи, только вот моя сестра была в ЖВС[40] теперь, ЖВСС?

КОДИ. О, ага, ЖВС. Черт бы меня драл, я этого не знал, знаешь. Давай дальше

ДЖЕК. Ага. В общем… значит, мы пошли – и, э, в то время, у меня на хую начали бородавки отрастать —

КОДИ. Поразительно! Это ж… говорят, это очень здорово, знаешь

ДЖЕК. – Я, бывало, сидел в туалете и разглядывал бородавки, по всему хую

КОДИ. Потрясно!

ДЖЕК. Я сказал: «Господи боже, настал мой конец, я обречен» – (смеется)

КОДИ. Нет… Я б себя в натуре клево чувствовал —

ДЖЕК. Двадцать один год всего! Подумай только, какой молодой!

КОДИ. Господи, ага. Мне бы клево было, если б со мной такое случилось, знаешь —

ДЖЕК. Я сказал: «Надо пойти найти Элли»

КОДИ. Вот это номер

ДЖЕК. Где она? Эсбёри-Парк. Я стопом до Эсбёри-Парка… когда добрался дотуда, весь вымотался —

КОДИ. Как ты с Элли познакомился? После того, как расскажешь мне, как ты —

ДЖЕК. Чувак, я встретился с Элли в 1942-м! (Коди смеется) Все это аж 1942-й!!

КОДИ. Там-то все и начинается

ДЖЕК. – когда я вернулся из Гренландии!

КОДИ. Йи-сусе-Христе

ДЖЕК. – с выплатой в восемьсот долларов в кармане —

КОДИ. Ох, неудивительно

ДЖЕК. – матери моей дал около, скажем, трех сотен? – пяти сотен, я сказал: «отправь мне это, отправь мне», она мне все время их посылала, я был в Коламбии, вернулся в Университет Коламбии играть в футбол на пару недель, вишь, бросил команду, потому что услышал Бетховена

КОДИ. Без балды

ДЖЕК. Однажды днем пошел снег, заиграл Бетховен, мне на драку за мяч надо было… снег падал… та та та тааа (Бетховенская тема) та та та тааа (всякий раз Коди говорит Ага торжественно слушая) (пока Джек торжественно поет) Я сказал себе: «За мяч драться хер вам… Буду сидеть тут в этой комнате и врубаться в Бетховена, стану писать благородные слова», ты-то знаешь, – вот так я и бросил футбол (смеясь) ничего более логичного или менее… логичного

КОДИ. Когда в Хартфорде был? Помнишь, когда ты мне рассказывал про Хартфорд? В каком году это было?

ДЖЕК. В сорок первом

КОДИ. В сорок первом, ха ха, я тебя назад заманил…. Рассказывай давай про Джун

ДЖЕК. Джун?

КОДИ. Ты встретился с Джун, ты поехал в Эсбёри-Парк, ты мне рассказываешь, как с ней встретился

ДЖЕК. Найти Элли! И я ее нашел, а у нее был такой большущий солнечный ожог, и она сказала: «Ты… ты… ты не хочешь ко мне возвращаться», я сказал: «Ага, ага» – И мы пошли прогуляться по тротуару, и я зашел в аптечную лавку и купил резинку, а она сказала, а она сказала: «Ты зачем туда заходил?» Я сказал: «О, я аспирину прикупил», сказал – на самом деле я купил лосьона от солнечных ожогов, и еще к тому же «Нокзимы»… Мы поднялись к ней… ко МНЕ в комнату, и я сказал: «Давай намажу тебя этим… лосьоном!», вишь? По всей ее красной коже, вишь? (Коди присвистывает) Мы весь день сидели на пляже, я на себя ее бусы надел, на пляже, и какие-то девчонки мимо проходили, такие красивые пёзды проходили мимо, сказали: «Это что, языческое? Что это тут за парень, цыган?» И тут я такой с этими ебаными – а я думал, что я —

КОДИ. Сережки, ты имеешь в виду

ДЖЕК. – а я думал, что умираю, потому что у меня эти… штуки на хую, вишь? эти… скрепки на хую…

КОДИ. Скрепки, ага

ДЖЕК. Чувак! И значит я сказал: «Я старик, мне скоро пиздец!» И я… намазал этим лосьоном ее всю до самых бедер, и, э, потом у меня встал, и я просто (хлопая в ладоши)…ее выеб, вишь? И она сказала: «Я знала, что это случится». Потом все заново началось! И наутро, вишь? ночью, после того, как я ее выеб, я вырубился, птушто у меня солнечный ожог был, она сходила через дорогу домой к своей бабушке, а наутро проснулась, я сходил ее бабушке засвидетельствовать, ее сестре – Элли спустилась по лестнице, все лицо у нее вздулось, от солнца, у нее в натуре очень серьезный ожог был!

КОДИ (слушая). О ага… (ЗАПИСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ)

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМ ЖЕ ВЕЧЕРОМ

КОДИ…и, э, ну она вот так нагнулась, вишь, а я сижу в кресле, и тут она вдруг понимает, что у нее видно, вишь, сзади, знаешь, вишь, и я все пытался —

ДЖЕК. Нет, нет, я не могу себе этого представить

КОДИ. Неужели?

ДЖЕК. Нет – где это?

КОДИ. Она над ребенком нагнулась, вишь, штука вот досюда примерно доходит, поэтому безопасно… в обычных условиях —

ДЖЕК. Какая штука?

КОДИ. Эта такая как бы футболка, что на ней надета, без штанов, но она ее постоянно по дому носила —

ДЖЕК. У меня такая же большая история есть

КОДИ. – ага, рассказывай

ДЖЕК. То же самое!

КОДИ. Ага. Как только она это сообразила, тут же выпрямилась, она… глянула через плечо, вишь, не наблюдаю ль я за ней —

ДЖЕК. Чувак!

КОДИ. – канеш, я наблюдал пристально, но глаза отвел как раз вовремя; но она все равно знала, что я видел, вишь, и – но и все на этом, я в смысле, что не было, как я уже сказал, я был очень осторожен —

ДЖЕК. Погодь, погодь, я вот чего сказать собирался, году в 1945-м, или 19-, не, погодь, ненаю я, в каком году, 1946-м, когда все взорвалось, когда Бык сел в тюрьму за… хранение, а она сошлась с этими двумя – громилами с Таймз-сквер… Чернышом? еще парой других таких же парней? (КОДИ: О, ага) Хак… познакомил ее с Чернышом… ей нужен был кто-то, чтоб за съем платить, поэтому Хак сходил на Таймз-сквер и выбрал, и заставил компашку парней, которых уже знал, платить за съем, вишь, не Фила Блэкмена, это Черныш, это, фактически, вероятно, Уиллин —

КОДИ. О да, верно, ага – это я помню

ДЖЕК. Вишь? И, э, я туда забрел от Вэла Хейза, из, э, такого джайва, из Уэст-Энда и все такое прочее говнидло, поглядеть, что там такое происходит. И, э, у нее съезд был – совсем с катушек, блядь, съехала от бензедрина, и тут она такая заходит, и тут же давай раздеваться. Я сказал: «Джун, что ты делаешь?» Она сказала: «Кто ты такой, чужак, убирайся из этого дома». Стояла она… не разделась… она, э – Да! (щелкнув пальцами) Чувак, она разделась! Я говорил: «Я не чужак, Джун, я Джек». Хак спал в той комнате, что раньше была спальней Вэла Хейза, она туда зашла, в дверь постучала, он сказал: «Мнннх», и она входит, она говорит: «Джек пытается меня изнасиловать, Джек… меня достает, Джек меня раздражает» – Хак говорит: «Ну, дет-ка, я не знаю, что делать». Она сказала: «Ну, ты же должен с ним хоть что-то сделать». Наконец она закрыла за собой дверь и зашла поговорить с Хаком про все это, хотя, очевидно, стоя посреди комнаты, знаешь, а Хак в постели грит: «Ну, я весь в зависе, детка, я —» – А я стою такой, мне ее жопу мельком видно… но за год до этого я ей ввинтил, э, знаешь, о чем я. Так оно всегда было

КОДИ. Хмм. Как ты с Хаком познакомился? Он-то когда возник? Как он начал? Он был, как – он, должно быть, Джун и остальных раньше знал

ДЖЕК. О чувак, как я встретил Хака!..Вишь, сижу это я с Быком на лавочке в парке, говорю ему, я сижу на Уошингтон-сквер, говоря: «Бык, – говорю я, – Иисусе-Христе, люди умирают, правда же, в смысле, что происходит, когда умираешь? Что случается после того, как ты умер? что дальше бывает?» Бык говорит: «Ну, когда умираешь, ты умер, вот и все», он говорит: «они просто не… делают ничего, а у-ми-ра-а-ают…. (тяня умирают секунды две) В общем, вишь, оно всегда так, вишь, но, вечно вверх и вниз по Восьмой авеню мы вдвоем. Мы предпочитали, не знаю, зачем, Восьмую авеню; бывало, ходили вверх, там был бар под названием «Киран и Диннин» —

КОДИ. Ага, это на э – у Сорок второй улицы

ДЖЕК. Ага. Я, бывало, говорю Быку: «Ну что, зайдем?» А он, бывало, говорит: «Ню, это на самом деле, это ж просто чертов букашкин бар —»

КОДИ. Это первый бар, куда меня Бык привел, когда мы по городу вдарили —

ДЖЕК. Вот! – Я, бывало, говорю: «Ага», и еще говорю: «А как насчет вот этого бара?» Он, бывало: «Ну, э, это стариковский бар… Это пидорский бар», поэтому я, бывало: «Куда ж нам пойти?» Мы, бывало, шли в «Киран и Диннин», потому что букмекеры четкие, клевые персонажи, заходим в «Киран и Диннин», видим всех этих букашек… стоят у стойки, пьют, вишь? Мы с Быком там были, говорим про Берлин… Билла Филлмора… Африку… гм (щелкает пальцами) В общем! значит, как-то вечером он сказал: «Я знаю одного парня, я познакомился с парнем, звать», э, как же, к черту, зовут этого парня, он убил – он недавно умер, большой… жирдяй, работал раньше служителем в турецкой бане, он был такой большой шикарный пед, и жил он у подножия Моста на Манхэттен-стрит с Хаком (Коди смеется), и еще со всякими типа такого же, в общем… это задолго до того, как ты вообще даже услышал про Хака, чувак! еще даже до того, как Бык с Хаком познакомился… этот большой пед, который помер в прошлом году, самоубился, иными словами, Фил Блэкмен покончил с собой в прошлом году, и значит, этот большой пед тоже