Правильный лекарь. Том 8 - Сергей Измайлов
Я вот ещё периодически думаю, как так совпало, что имя нашей поварихи совпало с именем моей девушки? Ведь имён разных полно, Фёкла, например, так нет же, Настя. Вот поэтому-то она не Настя, а Настюха, чтобы не путать.
На чай с выпечкой никто сильно не налегал, все знали, что скоро будет накрыт стол, хотя есть уже хотелось не по-детски. Из кухни волной потянулись манящие запахи и через томительно долгих полчаса Маргарита позвала всех пройти в столовую, где мы уже засели надолго. О чем, как вы думаете говорят за столом в семье медиков? Сначала о разном, о жизни, а потом всё сводится к работе и этот процесс неизбежен.
— Как продвигается твоя работа с книгой по онкологии? — спросил отец, внимательно разглядывая цыплёнка табака и раздумывая, отрезать себе ещё кусок или нет.
— Неплохо продвигается, — ответил я и отрезал от цыплёнка именно тот кусок, на который он смотрел, то есть ножки. — Материала уже неплохо накопилось, перерабатываю потихоньку, дополняю. Возможно, скоро и закончу, если новых катаклизмов не будет, а то только и делаем, что скачем по долам и весям.
— Ну это тоже полезно, — хмыкнул отец. — Зато какой бесценный опыт ты получил. Не каждому дано за короткий промежуток времени столько всего повидать. А ещё, не забывай об этом, ты на хорошем счету у Обухова, это дорогого стоит. Так что твои усилия и инициатива не напрасны.
— Я тут планирую после завершения книги по онкологии заняться ещё и сосудами, — сказал я, сыто откинувшись на спинку стула, больше в меня не лезло. — До этого такие пациенты не попадались, а совсем недавно уже два прецедента было. Один с посттромботической болезнью глубоких вен нижней конечности, другой с облитерацией артерий.
— И что, ты с ними справился? — вскинул брови отец. — Я знаю единицы лекарей, которые смогут.
— Ну я не сам справился, — ответил я, не люблю присваивать чужие лавры. — Виктор Сергеевич мне серьёзно помог.
— Панкратов? — ещё больше удивился отец. — А он-то как? Я никогда не слышал раньше, чтобы он этим занимался.
— Получается у нас у обоих был дебют, — хмыкнул я. — Но результат получился отличный. можно сказать превзошёл все ожидания. Только работать обязательно надо в паре, иначе очень высокий риск эмболии.
После сытного обеда очень захотелось пойти прогуляться, Настя не возражала, Катя вызвалась нас поддержать. Мама сначала попыталась её удержать, чтобы мы с моей девушкой могли пообщаться наедине, но мы нисколько не возражали против общества сестрёнки.
Мы гуляли по парку, кормили уточек в протоке и болтали непринуждённо о разном. Даже думать не хотелось, что где-нибудь недалеко есть пациенты с симптомами этой новой чумы. Если отец дома, а не на выезде, значит всё уже и правда стихает. Я не стал его спрашивать за столом на эту тему, и он не озвучил последние новости. Пожалуй, подойду к нему в кабинет чуть позже и поговорим наедине о насущных проблемах. Обухов сказал мне приступать к обычной работе в понедельник, то есть без нас справятся. Ещё остались две лекции по онкологии, их я как раз зачитаю в понедельник и вторник, ребята с Рубинштейна предупреждены.
— Насть, а может ты сегодня у нас останешься? — спросила вдруг Катюха. У меня тоже такое предложение назревало, но я не успел его озвучить. Зато Катя продолжила тараторить, как сорока: — У нас комната гостевая есть большая удобная. А чего ты домой поедешь? Мы завтра масленицу будем отмечать. Родители правда не хотели, пока вся эта заварушка была в расцвете, а теперь вроде всё успокаивается, а главное Саня дома, так что у меня есть шанс всех растормошить. Ну так что, остаёшься?
— Ну если Пётр Емельянович и Алевтина Семёновна не будут возражать, — сказала, улыбнувшись, Настя. — Или Саша, например.
Я лишь вскинул брови от удивления и только открыл рот чтобы спросить у неё откуда такие крамольные мысли появились, что я могу возражать, но в дело снова вступил пулемёт в лице Кати.
— Как это они будут возражать, если это они меня попросили предложить, а? — выпалила она, сделала вдох и продолжила: — И Саша не будет возражать, что он, дурак что ли? Ты только глянь, как он на тебя смотрит! Да он же в шоке от того, что ты только предположила, что он может быть против!
— Тс-с! — я приложил палец к губам и строго посмотрел на Катю, которая распалилась, как паровоз. Потом повернулся к Насте. — Ну так что, ты остаёшься? Завтра всё равно выходной.
— Ну, раз вы так уговариваете, — протянула Настя, а у самой глаза светились.
— Вот здорово! — опять подала голос сестрёнка и запрыгала зайчиком. — Тогда пошли в настолки играть, а то Саня вечно занят, а родители отпираются всем, чем можно, а сейчас втроём можно сыграть в «сокровища пиратов»!
— Пойдём, шебутная моя, — хмыкнул я, приобнял Катю одной рукой, Настю другой и увлёк их в сторону дома.
По просьбе Кати Пантелеймон удобно расставил у камина кресла вокруг столика, сестрёнка хлопнула об стол коробкой и опять куда-то рванула.
— Эй, ты куда опять? — окликнул я её.
— Вы пока расставляйте, а я быстренько решу вопрос масленицы, — выпалила она и исчезла за углом. Потом снова выглянула. — Обещаю, я быстро!
Я уже не вспомню, как долго мы играли с бурей эмоций и переменным успехом, помню только, что Катюха разбудила меня, застывшего с кубиками в руке и отправила спать. Они остались доигрывать вдвоём. А я почти на ощупь доплёлся до своей комнаты, в полусне разделся и заполз под одеяло.
Утром я проснулся не в собачью рань, как это обычно бывает, если лягу пораньше, а почти в десять. Осознав, что часы мне не врут, сразу подорвался и побежал в душ, чтобы быстрее привести себя в порядок. Сегодня с утра должна быть праздничная суета, а я тут решил отоспаться сразу за всю неделю. Когда спускался вниз, уже уловил запах блинов. Их у нас по традиции на масленицу жарила не Настюха, а Маргарита. Уж не спрашивайте почему, но это был единственный день в году, когда
