Юрий Софиев - Вечный юноша
Кстати, он опровергает пропагандистские утверждения буржуазной прессы, что все коммунистические партии действуют по указке Москвы.
Мне кажется, что «самостоятельность» мышления Тольятти — налицо. Довольно явственны и расхождений с нашей точкой зрения.
Особенно глубоко расхождения во взгляде на искусство, вероятно, рано или поздно, это вызовет комментарии и, должно быть, полемику, но пока «Памятная записка» остается без каких бы то ни было комментариев. Очень интересна мысль об антирелигиозной пропаганде и об отношении к верующим — двусмысленность этого отношения бесспорна, так же как и примитивная гнусность антирелигиозной пропаганды, которая ведется так, что никого не убеждает, но озлобляет и оскорбляет верующих, в быту и в обществе могущих быть активными и полезными гражданами. Бывают и такие перлы — «вот, мол-де, космонавты попали в космос, «на 7-ое небо», а бога не обнаружили», или деятельность попов сводится к сознательному обману верующих и к обогащению за счет их глупости, и т. д.
Был у меня такой период в жизни, когда мне казалось необъяснимым: как, мол, умный образованный человек может верить во всякую мистическую чепуху? Потом жизнь свела меня близко с такими людьми, как Н.А. Бердяев, проф. С.С.Булгаков, проф. С.С. Безобразов, проф. В.В. Зеньковский, проф. Н.Н Афанасьев, И.И. Бунаков-Фондаминский, И.П. Демидов, Керн, проф. Г.П. Федотов и многими другими, которых у меня не хватило бы ни смелости, ни глупости назвать дураками и невеждами.
Булгаков, Зеньковский, Безобразов, Керн, Афанасьев и опять-таки «многие другие» приняли священство, т. е. стали очень образованными попами, заподозрить их в чем-нибудь, кроме искренней и бескорыстной веры, было бы нелепо и смешно, помимо Достоевского, по-своему Л. Толстого, и прочих больших людей русской культуры к религиозным людям, просто верующим, нужно причислить А.Блока, А.Ахматову, Вяч. Иванова, наконец, Вл. Соловьева и опять-таки и т. д.
Приблизило ли это обстоятельство меня к их мировоззрению — ни на йоту! Я по-прежнему остался Фомой-неверным. Это убедило меня, что я абсолютно чужд, глух и нем к мистическому восприятию мира, хотя в детстве я пережил (необычайно сильно, до слуховых и зрительных галлюцинаций!) очень сильную религиозную экзальтацию. Но что есть люди, с которыми ничего не поделаешь, которым органически свойственно, именно мистическое восприятие мира. Кто из нас прав — они или мы, к сожалению, абсолютно недоказуемо. Кстати: материя есть результат творческого акта бога, и материя бесконечна и существует извечно, не имеет ни начала, ни конца — одинаково фантастично и недопустимо для ума человеческого.
(Газетная вырезка с фото: «Второй съезд писателей РСФСР, Фазу Алиева, Анна Ахматова, Ольга Берггольц и Антонина Коптяева» — Н.Ч.).
3.
(Газетная вырезка с сообщением о смерти «жены и друга Алексея Максимовича Горького Екатерины Павловны Пешковой, последовавшей на 88-м году жизни после тяжелой болезни» — Н.Ч.)
«Литературная Газета № 39 суббота 27 марта 1965 г.
Это скромное извещение я случайно обнаружил в левом крайнем углу на последней странице газеты.
Так, видимо, не по моей вине, мне и не удалось встретиться и познакомиться с Ек. Павловной. Я не решился позвонить ей, когда приехал в Москву, не хотелось «навязывать» ей свои родственные связи и в письме она выразила мне потом сожаление об этом.
А потом, почти за 10 лет, я так и не выбрался ни разу в Москву и не смог воспользоваться ее приглашением.
Наши «родственные» отношения весьма отдаленны. Мама, Лева и Макс их весьма поддерживали, не столько с Ек. Павловной сколько, видимо, с ее матерью Марией Александровной, и как писала мне Ек. Павловна, Лева был ее фаворитом.
Судя по рассказам Левы, он с Максом одно время вертелись около Наташи Пешковой, жены Максима, за которой, кстати, волочился Ягода.
А родственные отношения наши таковы:
Лев Родионов
1
1
Александр Львович, Семен Львович
2
Мария, Зоя, Ангелина и др. Николай Семенович и др.
2
Мария Александровна (выходит замуж за Павла Волжина), Лидия Николаевна (моя мать)
1
Еватерина Павловна (Пешкова).
Другими словами, мать Ек. Павловны, Мария Александровна Волжина, двоюродная сестра моего деда Николая Семеновича Родионова, а моя мать и Ек. Павловна троюродные сестры по материнской линии (Родионовы).
А за семейным столом деда в детстве я постоянно слышал пересуды и возмущение бабушки Любови Ивановны с ее подругами по институту, с Марией Николаевной фон Гольдсигальской и др., по адресу Ек. Павловны (она была петербургская институтка, кажется, смолянка), вышедшей замуж за «босяка» Горького! А, ведь, бабушка была далеко не глупая женщина, много читала, свободно владела французским и немецким языками, следила за иностранной литературой, но была всецело человеком «своего круга» — очень набожной, с сословными предрассудками, с крайне правыми монархическими убеждениями, причем была очень активной и страстной в вопросах политики и религии. И разве не забавно, что еще на моей памяти существовало общество и ведь, в какой-то мере, более или менее культурное, в котором могла бытовать несусветная чушь!
— Подумайте, ma chere, девушка из хорошей дворянской семьи Волжиных и, вдруг, вышла замуж за «босяка» и «бунтаря» Горького!
Или собственное «горе» моей бабушки: ее обожаемый сын Коленька и вдруг женился на «какой-то тульской купчишке».
Вера Николаевна Сазонова, моя тетя, была из купеческой окончив гимназию, она вышла замуж за дядю Колю, он только что вышел из училища в Запасную артиллерийскую бригаду, стоявшую в Серпухове, 19-ти летним подпоручиком. Всю жизнь бабушка не могла простить ему этой mesallianse! Причем дядя Коля вовсе не женился на купеческих деньгах. Денег никаких не было. Приданого — никакого. Так как дети были сиротами — братья студентами, старшая сестра Лидия Николаевна была замужем за командиром батареи, в которую вышел дядя.
Дядя был красавцем, играл на скрипке, хорошо рисовал, пел и был умен. По рассказам мамы — дядя увлекся Лидией Николаевной, которая ему аккомпанировала на рояле, тогда спешно за роялем ее заменила младшая сестра Верочка, «которую нужно было устроить», словом, «Крейцерова соната» сделала свое дело,
Я не знаю, были ли они счастливы? У дяди, по-моему, был не легкий характер, но, во всяком случае, прошли они всю жизнь до глубокой старости бок о бок, вместе. Именно эта студенческая среда жены и сделала дядю социалистом, что и помогло ему, «преодолев классовое сознание», понять и принять Октябрьскую революцию.
По рассказам вдовы Миши — в последние годы жизни дядя Коля любил вспоминать о том, что он «не мало сделал для Октябрьской революции», и это правда, — во время гражданской войны он стоял во главе артиллерийского снабжения всего Восточного фронта, против Колчака. И один из первых среди высших офицеров-артиллеристов принял участие в создании Красной Армии.
Между прочим, по-моему, у него служил и Лева.
4.
Вчера пережил большое волнение, по радио, в передаче «Литературные вечера», впервые в жизни услышал живой голос Анны Ахматовой. Читала свои стихи, медленно, нараспев, с ахматовскими интонациями, между прочим, она картавит.
Чтобы понять мое волнение, нужно знать, что значит Ахматова в моей жизни, в моей судьбе. Все самые взволнованные, самые значительные моменты в жизни моей, так или иначе связаны со стихами Ахматовой. Вся моя Белградская университетская юность — это Ахматова, Блок, Гумилев. Мое увлечение Марианной Галльской — все пронизано стихами Ахматовой.
Не забуду я товарищаИ беспутного и нежного.
………………………………
Осень рыжая развесилаФлаги пестрые на вязах… и т. д.
Не только первоначальный период любви нашей с Ирой, и вся наша жизнь.
5.
(Записка: «На интересное Ваше письмо отвечу из Кисловодска, где буду с 10-го». — Н.Ч.).
Вл. Сосинский прислал № 2 «Вопросы литературы» с вложенной запиской. Завидую! Когда наступил апрель, с необыкновенной силой нахлынули прошлогодние кисловодские впечатления.
6.
(Газетная вырезка: «Чьи же стихи?» под рубрикой «Реплика», где приводятся стихи «Перед весной бывают дни такие…», подписанные преподавателем Литературного института поэтом Василием Журавлевым, которые тот напечатал в журнале «Октябрь», а стихи эти на самом деле — плагиат. — Н.Ч.).
Комментарии излишни!
Пожалуй, кроме одного — поразительно невежество редакции. Впрочем, может, не удивительно, и это, принимая во внимание, что главный редактор «Октября» В.Кочетов. А все-таки, любопытно, если бы Журавлев ответил, в самом деле, почему он занялся плагиатом?
