Звезда спасения - Екатерина Ильинская
— Скорее его к этому вынудили обстоятельства, — уточнила Нейна, не вдаваясь в подробности.
— То есть вы всё-таки дочь Мариссы Лекруа? — Куратор схватился за голову, словно она резко заболела. Хотя, возможно, это действительно было так. — А где демон?
— Какой демон? — Нейна непонимающе уставилась на магистра.
— Демон, которого Марисса выпустила в мир!
— Я не знаю. — Нейна пожала плечами, но судя по прожигающим взглядам, которые на неё бросали, это был неправильный ответ. — Я поступила в академию, чтобы найти схему пентаграммы, вызвать демона и расспросить его. Если бы я знала, где Высший, мне это было бы не нужно.
— Потрясающе. — Магистр Дарент рухнул в кресло. Взгляд его остекленел.
Нейне даже стало совестно, и она наклонилась, осторожно заглядывая тому в лицо. Хотелось помахать рукой, чтобы понять, видят ли её, но это было бы невежливо, и она просто пыталась поймать расфокусированный взгляд собеседника.
— Я уже передумала. Слышите? Никаких демонов. — И всё-таки помахала рукой перед глазами магистра. Тот моргнул и тяжело вздохнул, но ничего не ответил. — А можно теперь вернуть призрака? Раз мы выяснили, что он мой отец.
— Его сначала надо зарегистрировать, как фамильного. — Голос Шелли звучал так, словно кто-то зажимал ей рот, но она смогла собраться и закончить фразу. — Я попрошу маму или папу, чтобы они помогли всё устроить. Надеюсь, мы успеем за завтра, и маги ничем не навредят ему.
— Но как же Тейлор? Завтра турнир, а… — возразила Нейна, пытаясь выразить свои страхи. Вдруг опять случится что-то ужасное, и пострадают участники. То, что может пострадать Тейлор, она старалась не произносить даже мысленно.
— Джеймс важнее! И Тейлор на нас не обидится, я точно знаю.
Джеймс, конечно, был важнее, но дурные предчувствия подсказывали Нейне, что на полигоне снова что-то пойдёт не так. Она не понимала, что делать, и как разорваться, чтобы одновременно быть в двух местах — успеть спасти одного и помочь второму, если это понадобится. С другой стороны, Шелли, конечно, была права — Тейлор сильный и обязательно со всем справится. Как справлялся неоднократно. А Джеймс… У него не было ни единого шанса освободиться самостоятельно.
— Да, ты права, — кивнула Нейна.
Куратор покачал головой, то ли соглашаясь, то ли осуждая. Выглядел магистр не очень хорошо. Нейна вынула из кармана фартука флакон с успокоительной настойкой и подумала, не отправить ли куратора к мэтрессе Бринэн, но таких полномочий в отношении преподавателей браслет помощницы не давал.
— Магистр, выпейте. — Нейна боялась, что мужчина будет сопротивляться, но он выпил залпом, даже не уточняя, что именно ему предлагают.
— Я сейчас отправлю Вихря, — сказала Шелли. Выглядела она потрясённой, но успокоительное закончилось. Приходилось рассчитывать, что подруга придёт в себя самостоятельно.
Больше сказать было нечего, да и спрашивать тоже. Зародившийся план требовал немедленного обсуждения с Тейлором, отправки вестника лорду Эридану и в департамент, чтобы узнать, какие документы нужно подготовить для регистрации фамильного призрака. Надо было идти, но никто из преподавателей их не отпускал. Магистр Дарент и матушка Софи словно вели какой-то молчаливый диалог, и прерывать их было неловко. Но всё же пришлось.
— Кхм, можно мы пойдём? Да? — произнесла Нейна и напряжённо замерла на месте, надеясь, что никаких больше вопросов к ним с Шелли нет.
— Идите, вызову через браслет, если понадобитесь, — махнул рукой куратор, даже не повернувшись.
Нейна взяла Шелли за руку и медленно пошла к выходу, ожидая, что их в любой момент могут остановить, но магистр Дарент и матушка Софи не стали их удерживать. Им явно было о чём поговорить. Они даже не обернулись, когда щёлкнул дверной замок. Наверное и потом тоже.
На душе у Нейны было тяжело. И тяжесть эта не прошла, даже когда Тейлор поддержал их план. Он как будто вздохнул с облегчением, услышав, что завтра никого из них не будет на трибунах. Если бы Нейна знала, что произойдёт на полигоне, то трижды подумала бы, идти оформлять призрака или остаться в академии. Но выбор был сделан, и последствия не заставили себя долго ждать.
***
Шелли Эридан
Шелли едва дождалась момента, когда осталась одна. Каким чудом удержалась от неуместных слёз и криков, и чего ей это стоило, никто так и не узнал. И не узнает. Но реальность в этот день не собиралась щадить, и вместо облегчения нахлынуло отчаяние.
Тишина, темнота и одиночество окружили, принимая в объятия расстроенную девушку. Задушили, лишив сил и надежды на благополучный исход. И оказалось, что быть одной гораздо хуже, чем в обществе других людей, пусть в компании и приходилось прилагать усилия, чтобы скрыть свои чувства. Зато сейчас внутри рушился мир. Но осколки не осыпались к ногам, а втыкались в самое сердце, резали на части душу, мешали дышать.
Хотелось кричать. Шелли и кричала где-то внутри себя. Заходилась криком, истекала кровью, умирала от боли. Но внешне это выражалось лишь в охватившей тело дрожи, оцепенении, не позволяющем ни обхватить себя за плечи, ни сделать шаг к кровати. И в единственной слезинке, прочертившей влажную дорожку на щеке.
Как можно было так обмануться и решить, что самое страшное произошло на трибунах. Когда обнаружилось, что Джеймс — призрак. Когда его схватили тёмные маги. Ловушка для демона в руках господина Турлиони. Человека, который был ужаснее всех обитателей Бездны. Человека, который никогда не выпускал добычу из рук. И как с ним бороться? Что сделать, чтобы вернуть любимого? Могла ли первокурсница его победить?
В покоях матушки Софи стало ещё хуже. Может, у Шелли просто помутился разум? Иначе как объяснить, что Джеймс оказаться отцом подруги? Новая информация никак не вписывалась в картину мира, причиняла боль, колола в висках. И от неё не получалось отмахнуться.
Но хуже всего было сейчас. В одиночестве. В тишине и темноте, которые должны были принести облегчение, но принесли лишь боль и невозможность отвернуться от правды. Правды, в которой Шелли влюбилась не в обычного адепта академии, а в самого неподходящего в мире человека. К тому же давно мёртвого. Эти препятствия было не преодолеть. Хрустальные замки рушились, мечты разбивались вдребезги, осколки проникали всё глубже и глубже в сердце, дыхание стало поверхностным, судорожным. В ушах зашумело. Стоять было невероятно сложно. Ноги
