Звезда спасения - Екатерина Ильинская
— С вами, Аркур, у нас отдельный разговор. — Куратор даже не повернулся, но у Нейны засосало под ложечкой.
— Я, правда, не знаю. — Шелли втянула голову в плечи, голос её стал слабее мышиного писка. — Меня пытались ударить, а Март и Вихрь защищали. Но людей было слишком много. Дар не откликался… — Она нервно переплела пальцы. Расцепила. Начала ковырять ногти. Спохватилась и сложила ладони на коленях. — Ни у кого не откликался. Хотя я боялась, что в любой момент в спину прилетит заклинание. — В глазах подруги блеснули слёзы, но она быстро взяла себя в руки. — Меня кто-то схватил, я закричала. Тогда и появился Джеймс. Наверное, на призраков не действуют чары, которые блокировали остальных. Он раскидал всех воздушной волной… А дальше вы уже и сами видели.
Шелли опустила плечи и обхватила себя руками. Взгляд её остекленел, словно она нырнула в воспоминания так глубоко, что перестала осознавать реальность.
— Эридан, вам не кажется, что количество нападений на вас сильно выше среднего по академии? — Магистр Дарент недобро усмехнулся. — В протоколе следователя указано, что вы жертва в ситуации с мэтром Кроссом, но там есть много противоречий. Здесь аналогично. Но сдаётся, что вы сами провоцируете людей.
От холодного злого взгляда магистра мурашки побежали даже по спине Нейны, а уж как чувствовала себя Шелли, было невозможно представить. Пришлось снова встрять в разговор, хотя липкие щупальца страха всячески пытались задушить решимость.
— На ней печать отвержения. — Голос был какой-то писклявый, и Нейна откашлялась, чтобы продолжить. — Или аналогичное проклятие.
— Аркур, я вас спрашивал⁈ — рыкнул профессор. — Её проверяли с десяток раз. И следователи, и мэтресса Бринэн, и родители, и в отделе магических существ при получении фамильяра.
— Значит, это обратная схема, когда печать ложится на окружающих, создавая импульс внутри нападающего. — Нейна сама толком не понимала, что несёт, но желание защитить подругу, вчерашние расчёты с Джеймсом и мелькнувшая в голове мысль смешались в подобие ответа.
Она схватила со стола магистра перо, чистый лист бумаги из стопки и начала вычерчивать схемы.
— Мы проходили обратное заклинание иллюзии, когда образ создаётся не физически, а внутри сознания конкретного человека.
Справа на листе возникла схема прямой иллюзии, от которой стрелками было показано воздействие на окружающих людей. Слева Нейна нарисовала множество маленьких схем обратной иллюзии, расположенных по кругу. И от каждой из них стрелка шла в пустой центр.
— Образ внутри самих людей, но все уверены, что он тут, — кончик пера ткнулся в середину рисунка.
— Аркур, речь не может идти о массовых галлюцинациях. — Магистр возразил, но злости в голосе стало значительно меньше.
— Это и не они, — кивнула Нейна. — Проклятие, внушение, одержимость. Но не жертвы, а нападающих.
— Всех адептов и преподавателей проверяли. Кроме следов внушения в день отборочного тура ничего не обнаружили. — Магистр барабанил пальцами по столу и о чём-то думал.
Шелли пошевелилась. Скрипнул стул, отвлекая куратора от раздумий.
— Эридан, прекратите! — магистр снова разозлился.
— Аркур, вы говорите полную чушь. В арсенале тёмных магов нет подобных обратных заклинаний, которые к тому же ничем не обнаруживаются. — Дробь его пальцев по поверхности стола, отдалась волнами неуверенности внутри Нейны, которые приходилось преодолевать значительными усилиями воли. Словно барабанили прямо по нервам. — Но, с другой стороны, я никак не могу объяснить, почему меня так раздражает просто тот факт, что адептка Эридан дышит. Не помню, чтобы за всю мою практику кто-то был настолько мне неприятен. Кроме вас, конечно.
Нейна поперхнулась воздухом на вдохе, а магистр продолжал хмуриться.
— Но, несмотря на то что вы проблемная, закрытая и неуравновешенная, сейчас вам хочется верить и со всем соглашаться. И я не помню, в какой момент моё отношение поменялось.
— Вероятно, тут работает обратная печать тщеславия, — преодолев желание отмолчаться, произнесла Нейна и закашлялась снова. Ничего себе, какое у куратора о ней оказывается мнение.
— А ведь я всегда гордился своей объективностью и непредвзятым отношением. — Магистр Дарент словно разговаривал сам с собой, не замечая, как переглядываются подруги. — Ладно, Аркур, а чем же тогда можно снять это якобы обратное воздействие?
Нейна пожала плечами. Она вообще не была уверена, что права. Матушка Софи говорила про испытания тщеславием и отвержением, но были ли это на самом деле заклятия или с умами людей играл демон, который никак не давал себя обнаружить? Да и существовал ли он вообще? Может, они просто все тут сходят с ума?
— Матушка Софи! — Нейна вскочила со стула. — Ну, конечно. Она же определила одержимость, когда другие артефакты ничего не фиксировали.
— Это фальсификация, — скривился магистр. — Такого не может быть. Эддерли…
— Он этого не делал! — Шелли тоже вскочила, полная решимости защищать брата.
— Мы же ничего не потеряем, если сходим к матушке Софи? — Нейна положила руку подруге на плечо и успокаивающе сжала.
— Тут вы, пожалуй, правы. — Куратор встал и обошёл стол. Остановился рядом с Нейной и посмотрел на неё сверху вниз. — Но не думайте, что я забыл про Беннета. Нам ещё предстоит долгий и очень подробный разговор.
Нейна сглотнула и кивнула. Страх и надежда боролись внутри. Хотя, если подумать, магистр Дарент действительно никогда не желал никому зла, даже прикрывал в меру своих возможностей. И в принципе оберегал первокурсников, за которых отвечал. Вдруг он сможет помочь и в этот раз?
Глава 16
Нейна Аркур
— Девочки, что случилось? — Матушка Софи открыла дверь своей комнаты и встревоженно посмотрела на Нейну и Шелли. Чуть позже её взгляд переместился на третьего гостя, и она кивнула, приветствуя его. — Добрый вечер, магистр Дарент.
— Добрый вечер, госпожа Софи, — ответил куратор. — У меня есть к вам несколько вопросов, не могли бы вы нас впустить?
Слово «госпожа» резануло Нейну, и она вдруг поняла, что давно уже называет монахиню «матушкой». И это совершенно не ощущается как предательство памяти матери, а скорее, как обретение нового близкого человека. Когда это произошло? Сердце ныло при мысли, что пострадать могут монахиня, Шелли, магистр Дарент, мэтресса Бринэн и ещё куча народа, включая одногруппников и пациентов лазарета. Когда
