Первый среди равных. Книга VIII - Жорж Бор
— Лично я не видел отступающих от границ первого круга обороны аномальных зверей, — абсолютно искренне ответил я. — Допускаю, что более детальной информацией по этому вопросу владеет моя старшая сестра. Она руководила обороной владения на последнем этапе гона.
— Вот как? — удивлённо поднял на меня глаза Евгений Александрович. — Надо же, а я считал, что Анастасия Константиновна больше специализируется на светском общении. Представители семьи Разумовских умеют преподносить сюрпризы. Егор Алексеевич, есть ли вероятность, что вы поделитесь со мной результатами вашего рейда в аномальную зону? Разумеется, в приватной обстановке.
— Только после моей личной встречи с Его Императорским Величеством и его одобрения на эту беседу, — слегка улыбнулся Волк. В этот момент я понял, что наши предосторожности и выработка совместной версии событий не пригодились. Просто потому, что Пожарский не решился выяснять у командира егерей все обстоятельства его похода. О моей роли в этом походе вообще речь не заходила. Можно было вздохнуть с облегчением, но я только успел набрать в грудь воздуха, как Пожарский смерил тяжёлым взглядом светлейшего князя Воронцова.
— Бригада родовой дружины Воронцовых и её роль в прорыве чудовищ, — отчеканил Пожарский. — Я вас слушаю Пётр Сергеевич.
Это было что-то за гранью. Унизительно и предельно официально. Учитывая практически равные статус и влияние двух светлейших князей, прилюдный приказ равному означал начало полноценной вражды между двумя родами. Я бы ещё понял, если бы губернатор после общей встречи высказал всё Воронцову или обсудил с ним ситуацию за закрытыми дверями, но так…
Все присутствующие потрясённо уставились на Пожарского. Никто не ожидал такого. В главе артефактного дома все видели героического защитника, вовремя подоспевшего на помощь. В чём мог быть виноват такой человек?
— Род Воронцовых смиренно просит губернатора Твери быть снисходительным и взвешенно подойти к решению судьбы моего рода, — подавленно произнёс Пётр Сергеевич и теперь уже он вызвал волну удивления.
— Учитывая, что действия вашей выделенной бригады нанесли непоправимый вред обороноспособности территории князей Антиповых и едва не стали причиной прорыва тварей тёмного аспекта на земли Империи, у вас должны быть очень веские основания для смягчения наказания, — в голосе Пожарского звенел металл и казалось, что светлейший князь сейчас устроит расправу над Воронцовым прямо на глазах присутствующих.
— Личность и возможности командира выделенной бригады оказались для меня неожиданностью, — хмуро произнёс Пётр Сергеевич. — Я обязуюсь передать властям губернии все имеющиеся у меня данные по этому вопросу и оказывать всестороннее воздействие в расследовании этого инцидента. Ущерб, если это возможно, обязуюсь возместить в полном объёме, как это произошло с родом Разумовских.
— Расследование начнётся прямо сейчас, ваша светлость. Свой вердикт я вынесу при полном собрании владетелей первого круга и прославленных представителей элитных военных частей Российской Империи, — многообещающе произнёс Евгений Александрович. — Властью губернатора, принимаю решение по этому обвинению рода Воронцовых и назначаю наказание в виде передачи всей прибыли от работы артефактного дома на территории Тверской губернии в пользу пострадавших и погибших по вине рода Воронцовых сроком на три года, — при этих словах Воронцов дёрнулся и неверяще уставился на Пожарского. Остальные начали шёпотом обсуждать астрономические суммы виры, назначенной губернатором. А ещё все начали думать, что же такого мог сделать глава артефактного дома. — Также обязую светлейшего князя Воронцова Петра Сергеевича участвовать в следствии по делу предательства его подчинённого. Благодарю всех за то, что нашли время и откликнулись на мой призыв, господа. Завтра в пять часов я устраиваю большой приём по случаю нашей общей победы. Будет награждение всех отличившихся. Буду рад видеть каждого из вас. Всего наилучшего.
Гости потянулись к выходу. Многие были придавлены таким скорым и беспощадным судом одного высшего аристократа над другим. Я даже не заметил, как вокруг меня собрались ближайшие соседи и союзники. Тоже думал над словами Пожарского, а потом удивлённо остановился и широко улыбнулся.
— Вот же жук! — потрясённо произнёс я.
Глава 22
Российская Империя
Москва
Кремль
Алексей Александрович Романов, правитель Российской Империи, работал. Император в глубокой задумчивости сидел за своим рабочим столом и не отрывался от бумаг уже много часов. Рядом с ним лежала потухшая трубка и стоял остывший чай.
Императору было о чем подумать. Полчаса назад из его кабинета вышли Волошин и его команда, которые принесли очередной доклад по завершившемуся гону в аномалиях. На этот раз это были окончательные выкладки, основанные на полных данных. Вот только данные эти были все дистанционные. Полученные, пусть и с самого совершенного оборудования под управлением гениев, но всё же это были научные выкладки. Проверки одной теории, переходящие в формирование другой.
И это… утомляло и раздражало. Каждый раз вопросов было больше, чем ответов. Гораздо больше! Причем именно этот гон являлся рекордсменом по этому соотношению. Уже все правители мировых государств оборвали трубку, пытаясь выяснить причину происшедшего.
И их можно было понять! Весь мир готовился к очередной катастрофе, которую неизменно приносил гон такой высокой категории. Кто-то ждал этого с нетерпением и злорадством, кто-то — с сожалением и огорчением, но факт заключался в том, что абсолютно все ждали катастрофического развития событий. Как всегда.
Но то, что произошло, не укладывалось ни в одну из привычных схем развития событий. Поэтому интерес иностранных держав был понятен. Чего они только не предлагали за помощь! И деньги, и свои лучшие умы, и уникальные ресурсы.
Вот только ответы они не получили и, конечно же, отреагировали на это. Кто-то напирал на совесть, кто-то на жалость, кто-то даже посмел угрожать. Они все не понимали одну простую вещь — сам Император не понимал что и как случилось. Конечно же, он не говорил этого венценосными коллегам — проявлять слабость в межгосударственных делах недопустимо, но разобраться в происшедшем всё же следовало.
Пока точно было ясно одно. Гон завершился за три дня. Во всех шести аномалиях, с разницей в несколько часов. Первой была тверская аномалия — далее, как расходящиеся круги по воде — по очереди все остальные аномалии.
А вот дальше были только предположения. Егеря зашли в зону и убили эстайра. Это могло быть причиной? Возможно. Но, учитывая ограниченное количество информации по этому аномальному чудовищу — произойти могло всё, что угодно. Был жизненно необходим доклад Бестужева, а он…
— Вот зачем я тебя послушал? — проворчал Император как будто в пустоту.
