Лорд Системы 21 - Саша Токсик
Поскольку рабство в Королевстве полностью искоренили, уже невозможно было с чистой совестью назначать местных чиновников на управляющие должности. По крайней мере, на первых порах — слишком высок риск сепаратизма и закулисных интриг.
Так или иначе, требовался надзор, хотя бы временный контроль за новыми территориями.
Такова цена становления Королевством — невозможно подминать под себя фракции простым щелчком пальцев. Даже обложившись договорами от Системы, клятвами и заверениями местных, риск предательства и неповиновения сохраняется.
Такова новая реальность.
Чтобы предотвратить подобные ситуации, необходимо иметь собственных чиновников в резерве, способных оперативно взять на себя управление новыми землями. А затем обеспечить их плавный переход под новое руководство.
Но со стороны «покоренных» это неизбежно выглядит захватом.
И, что парадоксально, мы являлись самыми «гуманными правителями», о которых игроки прежде не могли и мечтать! В городах, полисах и форпостах, куда назначалась наша администрация, немедленно отменялись телесные наказания, а изнурительные, едва ли не круглосуточные рабочие смены сокращались до разумных пределов.
В поселениях возводились театры, клубы, таверны и амфитеатры. Из Спарты прибывали труппы актеров, музыкантов, артистов и других деятелей культуры.
Открывались магазины, на прилавках появлялись всевозможные новинки — от бытовых артефактов до всевозможных полезных мелочей.
Спарта организовывала праздники и фестивали, стремясь предоставить измученным игрокам Парижа заслуженный отдых. Из глобальной мастерской, «заточенной» исключительно под войну, эта местность превращалась во вполне себе свободные города.
Логично предположить, что местные жители должны были встречать нас со слезами счастья на глазах. Ведь так? Так ведь⁈
А вот как бы не так!
Реальность оказалась иной.
Внешне всё выглядело благополучно — парижане не саботировали распоряжения руководства, не распространяли слухи о жестокости спартанцев, даже протестов не наблюдалось.
Но в кулуарах, так сказать «на уровне кухонь и курилок» ситуация оставалась крайне неопределенной.
Привыкшие к суровым условиям, смирившиеся с необходимостью батрачить на фабриках круглые сутки, игроки просто… не приняли перемены.
Конечно, находились те, кто искренне радовался существенному снижению нагрузки. Мало кто в здравом уме станет протестовать против запрета на раздачу розг за малейшую оплошность.
Кто будет негодовать из-за того, что рабочие смены сократились чуть ли не в 2–3 раза при прежней зарплате? Только совсем уж отбитые люди!
Однако это не отменяло того факта, что для рядовых игроков Спарта оставалась чем-то чуждым, непонятным.
Зачем эти фестивали? Спектакли? Конкурсы? Клуб «Незабудка»? Какой смысл во всём этом в мире Системы?
Разве не восстановление прежнего порядка должно быть целью человечества? Разве не возрождение Земли является конечной целью всех игроков?
Стоит ли отвлекаться на все эти ребячества, когда продолжается процесс восстановления цивилизации? На протяжении почти трёх лет Консул и его окружение продвигали идею «далёкого светлого будущего» и необходимости жертвовать мелочами ради скорейшего достижения этой цели.
Ведь всё это ради общего блага! И плевать, что до этого блага еще далеко!
Суровые местные жители проникнулись идеей, что они пашут не просто так, а ради великой цели. И когда эту цель у них «отняли», они оказались разочарованы.
Спартанское Королевство придерживалось совершенно иных взглядов. Земля осталась в прошлом. А мир Системы существует здесь и сейчас.
Необходимо научиться жить в гармонии с новым миром. Не просто выживать среди духов, монстров, богов и прочих сущностей, а вести полноценную жизнь!
Магия, уровни, артефакторика, многообразие рас и существ — всё это фундамент новой реальности, с которой предстоит работать.
Прошлое не вернуть!
Парижане в большинстве своем этого не понимали или не желали понимать.
Отсюда и проистекали все проблемы. О существовании которых я узнаю только сейчас от Гели.
— Несколько месяцев Париж является частью Королевства. Марокко, Детройт и другие южные города тоже, — говорит моя супруга. — Однако даже сейчас они не чувствуют себя частью единого целого. Не ощущают принадлежности к Спарте. Существует Спарта, и существует Париж — без связи между ними. Нет того единства, что царит в степи. Появись ты в Москве, Киото, Винланде или Техасе — везде игроки осознают себя жителями Королевства. Они приняли нас как своих, как товарищей и соратников. Но на юге этого просто нет.
— И нет признаков улучшения ситуации, — заключаю я.
— К сожалению, это так, — вздыхает девушка. — Недавно я посетила Париж. Организовала показ мод и согласовала с Колькой небольшой фестиваль, чтобы продемонстрировать Парижу достижения наших модных домов. Возможно, даже вдохновить их присоединиться к этому соревнованию!
Геля грустно вздыхает, погружаясь в неприятные воспоминания.
— Представляешь? Фестиваль не только не вызвал ожидаемого интереса, но и спровоцировал недовольство местных игроков! — возмущается девушка. — «Нам здесь такого не надо»! «Пустая трата времени»! «Бесполезное расходование ресурсов»!
— Этот вопрос нужно решать, я согласен, — отвечаю я, анализируя ситуацию.
Этап Королевства — испытание для Интеллекта и Мудрости правителя и его ближайшего окружения. Раз рабскими договорами уже не обойтись, необходимо искать иные способы «привязки» новых жителей к государству.
Нужно что-то, способное объединить новых и старых игроков.
Армия здесь бессильна. В данном случае необходимо завоевать не города, это мы уже сделали, а сердца их жителей.
Но что может стать объединяющим фактором для всех? Какое событие способно привлечь всеобщее внимание? Заставить забыть о разногласиях и мелочах?
И тут меня осеняет идея. Причем какая!
Я смотрю на Гелю, и легкая улыбка появляется на моих губах.
— Кажется, у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
— О, и что же это?
* * *
— Олимпийские игры!
Мой голос разносится по залу совещаний. Министры поражены неожиданным предложением.
— Мой Король, повторите, пожалуйста. Я не совсем понял, — качает головой Тохич. — Устроить игры?
— Именно! Давайте организуем полноценные олимпийские игры! — подтверждаю я.
— Но разве это… решит проблему? — обеспокоенно спрашивает Мышь. — Разве главная трудность не в том, что южане избегают контактов с нами, кроме необходимого минимума?
— В этом и заключается главное преимущество Олимпийских Игр! — объясняю я. — Вместо навязывания наших обычаев и культуры южанам, мы поступим наоборот! Побудим парижан выйти из зоны комфорта и состязаться наравне с остальными! Если не можем пробиться через их защиту, то выведем их сущность на свет!
— Как это должно сработать? — всё еще сомневается Мышь. — Захотят ли южане участвовать в этом «представлении»? Ведь предыдущие попытки не принесли особого успеха.
— Потому что раньше мы демонстрировали только «своё», противопоставляя наш
