Златан огорчениях. - Я — Златан
Вам, — ответил я. — Журналистам, которые сомневались во мне, в «Интере», и поливали нас грязью!
Так-то. Я всегда планирую свою месть. C тех самых русенгорд- ских времен. Не забуду, как Моратти тогда сказал в СМИ:
Вся Италия была против нас, но Златан Ибрагимович стал символом нашей борьбы.
Я был признан игроком года в Серии А. А вскоре после это- го всплыла информация, что я самый высокооплачиваемый фут- болист в мире, и началось глобальное сумасшествие. Я едва мог выйти на улицу, и куда бы я не пошел, везде был полный хаос. Конечно, все думали, что мой контракт улучшился после матча против «Пармы». Но сделка была согласована месяцев 7—8 назад, и я подумал, Боже мой, Моратти сейчас, наверное, ни капли не жалеет после такого. Я чувствовал, что все сейчас перевернется. Небо прояснилось. Я был в состоянии нанести ответный удар. Потому что признаки для беспокойства были. Я заметил это сразу после матча с «Пармой».
e-mail: «Приезжайте и проведите неделю с нами в качестве испы- тательного срока!»
Было решено, что женщины поедут на арендованной Хеленой машине в аэропорт Стокгольма и полетят в Милан с мальчиками, поэтому девушка должна была встретиться с Хеленой в Линдесберге. Ее привез туда отец. Но перед отъездом Хелена отправила им биле- ты, и это ввело девушку в ступор. Согласно билетам, детей диплома- тов звали Максимилиан и Винсент Ибрагимович, что было немного странно. Такие имена ведь могут быть у дипломатов, почему нет? Может, в Швеции полно всяких Ибрагимовичей! Она сказала отцу:
Посмотри-ка на это.
Похоже, ты будешь нянчить детей Златана, — ответил папа. Девушка сразу запаниковала и хотела отказаться.
Она была напугана, ведь звучало это устрашающе. Но уже было поздно отступать. Билеты были забронированы, и поэтому девуш- ка с отцом полетели. У нее душа ушла в пятки, как она потом ска- зала нам. Но Хелена... а что Хелена, собственно? Она становится чертовскироскошнойбабой, когда разоденется. Нужно набраться храбрости, чтобы подойти к такой женщине. Но она удивительно спокойна. Она легко входит в контакт с людьми, и те чувствуют себя комфортно в общении с ней. Женщины провели долгое вре- мя за знакомством. Очень долгое.
Проблемы начались в аэропорту. Они должны были полететь через EasyJet (британская авиакомпания — прим. пер.). Только их самолет в тот день летел в Милан. Но что-то произошло. Полет был отложен на час. На два. На три. Шесть. Двенадцать. Восемнадцать. Невероятный скандал. Все от усталости и раздражения на стену на- чали лезть. Я взбесился, надоело это терпеть. Позвонил знакомому пилоту, который летает на доступном мне частном самолете.
Лети и доставь их сюда, — сказал я ему. Это, собственно, и произошло.
Хелена и девушка собрали сумки и сели в частный самолет. Я удостоверился в том, чтобы на борту была клубника со сливка- ми. Надеялся, что им это понравится. После такого испытания они это заслужили. Я наконец познакомился с девушкой. Она заметно нервничала, и я это понимаю. Но она справилась с волнением. Она по сей день живет у нас и всячески помогает. Дети сходят по ней с ума, да и Хелена стала ей, как сестра, с которой можно упражняться и заниматься. Каждое утро, в 9 часов, они вместе выходят на трени- ровку. В наш режим дня добавились некоторые новые пункты.
ГЛАВА 20
На улицу я выходил все реже, чаще был дома, с семьей. Я ведь стал отцом во второй раз. Теперь у нас был маленький Винсент. Винсент! Такой милый. Его имя происходит от итальянского ело- ва, означающего «победитель», и мне это, конечно, нравилось. Он родился как раз во время того цирка. Но он уже был вторым ре- бенком, и поэтому пресса отреагировала на это спокойнее.
Два мальчика! Это уже не шутки. Я начал понимать, каково было маме справляться с нами, когда я был ребенком. Дети, убор- ка — ничего и рядом не стоит. Я и Хелена были финансово обеспе- чены, с этим проблем не было. Но я начал чувствовать, насколь- ко тяжело было матери. После драмы с Макси я порой впадал в паранойю: что это за сыпь? Почему Винсент так тяжело дышит? Почему его животик так вздулся?
Нам пришлось сменить няню. Предыдущая с кем-то там позна- комилась, пока жила с нами в Мальмё, и сказала нам об этом. На- чалась легкая паника, ведь нам нужна была помощь. И нам нужна была шведка. Хелена обзванивала кадровые агентства в поисках. Как надо было это сделать? Не вешать же рекламу в духе: «Златан и Хеле- на ищут приходящую няню». Нужные люди на нее вряд ли клюнут.
Хелена выдала нас за послов. Текст объявления был таким: «Шведская дипломатическая семья ищет няню». Мы получили более 300 откликов. Хелена прочла каждый из них. Как всегда, очень внимательно. Она ожидала, что это будет трудно. Но сразу нашлась няня, которая была нужна. Девушка была родом из Да- ларны в средней Швеции. Именно это, пожалуй, и было главным аргументом в ее пользу: Хелена хотела кого-то из деревни. Ведь она сама вышла из сельской местности, а девушка была квалифи- цированной воспитательницей в детском саду. Плюс к этому, она говорила на иностранных языках и держала себя в форме, как Xe- лена. В общем и целом, она была трудолюбивой и приятной.
Я не вмешивался. Хелена позвонила этой девушке, не пред- ставляясь. Она все еще была «супругой посла». Девушка каза- лась заинтересованной, легко шла на контакт. Хелена послала ей
тельно Ибра, но это же не значит, что на меня можно пялиться вечно. Я спокойно преодолел спуск. Неплохо для новичка, коим я и был. Олаф и другие сразу же спросили:
Где ты был? Чем ты там занимался?
Да так, приводил себя в порядок.
Но при этом большую часть времени я пахал. После победы над «Пармой» и завоевания второго скудетто в составе «Интера» я должен был играть на Чемпионате Европы-2008 в Австрии и Швейцарии. Но я все еще беспокоился по поводу колена. О трав- ме писали многие, я говорил о ней с Лагербеком. Никто не знал, смогу ли я выложиться на 100% в финальном турнире. В нашей группе были Россия, Испания и Греция. Выглядело непросто.
У меня был подписан контракт с Nike. Мино был против этой сделки, но я настоял, ведь это было весело. Мы с Nike сделали не- сколько смешных видеороликов. В одном из них я жонглирую ку- ском жвачки и запинываю его себе в рот; а мой отец делает вид, что он забеспокоился: а вдруг она попадет не в то горло? Также Nike участвовали в постройке Zlatan Court в Русенгорде, где я еще ребенком играл.
Поле было отличное. Его построили из подошв старых резино- вых ботинок. И освещение было замечательным, поэтому дети не прекращали играть на этом поле из-за наступления темноты. Мы оставили там надпись:
«Здесь мое сердце. Здесь моя история. Здесь моя игра. Продол- жайте в том же духе. Златан»
Я официально открыл поле. Это было фантастическое ощуще- ние. Дети кричали: «Златан, Златан». Цирк, да и только. Но это происходило у меня дома, и я был реально тронут. Я играл с деть- ми в темноте. А вы могли предположить, что такое произойдет с сопляком с района?
Но на Евро-2008 наши с Nike интересы разошлись. У них было строгое правило, что все те, кто связан с ними контрактом, долж- ны носить бутсы одного цвета. Hy о’кей, подумал я, плевать. Но потом выяснилось, что кто-то другой все равно собирался надеть бутсы своего цвета. Я сразу же обратился в Nike: мол, и что это за хрень такая? Все же должны носить бутсы одного цвета! Они отве- тили, дескать, ну, мы так решили. Я им высказал все, что я об этой ситуации думал, и они поменяли свою позицию. Внезапно мне стало можно надевать бутсы того цвета, который мне нравится. Но это уже было не круто. В таком вопросе не надо было говорить
Как-то мы отправились в Санкт-Мориц. Думаете, я там чув- ствовал себя, как дома? Как бы не так! Я в жизни никогда не ка- тался на лыжах. Одна только мысль о походе в Альпы была, как мысль о походе на Луну.
Санкт-Мориц — место для зажиточных людей. Они там за- втрак шампанским запивают. Шампанским! А я сидел в спортив- ных штанах и хотел каши. C нами был Олаф Мёльберг. Он пытал- ся научить меня кататься на лыжах. Это было бесполезно. В этом месте я чувствовал себя полным идиотом. А Мёльберг и другие рассекали склоны. Я выглядел очень смешно. Чтобы хоть как-то спасти положение, я надел лыжную маску и массивные солнцеза- щитные очки. Никто меня не узнает.
Но один раз я был на подъемнике, а рядом сидел итальянский паренек с отцом. И он начал присматриваться. Я подумал, что ничего страшного. В таком наряде он меня не узнает. Ни за что. А чуть позже он сказал:
— И бра?
Чертов нос. Наверно, он меня выдал. Я всячески отрицал это. Какой Ибра? Где Ибра? Кто такой Ибра? Хелена начала смеяться. Пожалуй, это была самая смешная история, свидетелем которой она была. А пацан продолжал городить: «Ибра! Ибра!» Наконец я ему сказал: «Да, это я». Возникла неловкая пауза. Он был под впечатлением. И это была проблема, потому что оно наверняка пропало бы после того, как он увидел, как я катаюсь на лыжах. Я думал, как решить эту проблему. Я ведь звезда спорта, и нель- зя было показать себя плохим райдером. Однако все стало только хуже. Слово за слово — и уже в мою сторону повернулась толпа людей, которые хотели бы посмотреть на то, как я катаюсь на лы- жах. Еще и с перчатками возникли проблемы, я еле-еле надел их так, чтобы они налезли мне на руки.
