Златан огорчениях. - Я — Златан
Казалось, что до скудетто было подать рукой. Многие полага- ли, что борьбы уже давно не было. Но потом я получил травму, и наши девять очков преимущества превратились в одно. Поэтому уже никого не удивляло мнение людей о том, что у нас шансов было меньше. Возможно, футбольные боги тоже так думали. Это
этого никакого не было. Еще и английские фаны глумились надо мной. C англичанами у меня вообще отношения не складывают- ся. Ни с болельщиками, ни с прессой. Тогда меня назвали «плачу- щей примадонной» и самым переоцененным игроком в Европе. Обычно такое меня подбадривает. Как тогда, когда родители моих партнеров по детской команде подписывали петиции, чтобы из- бавиться от меня — тогда я просто приложил усилие и показал этим сволочам, чего я стою. А сейчас мое тело не позволяло мне сделать это. Боли продолжали беспокоить меня, и моральный дух команды еще больше упал. Все поменялось. Гармония и оптимизм испарились. Журналисты писали: «С «Интером» что-то не то». Po- берто Манчини объявил о том, что он покидает клуб.
Он сказал, что он уходит. А потом он взял свои слова назад — и внезапно он уже никуда не уходит. Чего он этим хотел добиться? То он уходит, то остается. Hy нельзя тренеру так непрофессио- нально себя вести.
А мы, тем временем, продолжали терять очки.
У нас был большой отрыв от второй команды чемпионата, но он стремительно сокращался. Мы добились лишь ничейного ре- зультата с «Дженоа» (1:1) и проиграли дома «Ювентусу». В том матче я, идиот этакий, играл. Не мог отказаться. Но после игры боли были невыносимыми, я едва мог ходить. Помню, как во- шел в раздевалку с желанием рвать и метать. Сорвать все с этих стен. Я наорал на Манчини. Вел себя, как полный псих. Это была крайняя точка. Мне нужны были отдых и физиотерапия. Я не мог помочь команде в чемпионате. Не было выбора, пришлось отсту- пить. Поверьте, это было очень непросто.
Ты сидишь на месте, когда остальные тренируются. Ты спешишь в качалку, из окна которой видишь партнеров по команде на поле. Как будто смотришь фильм, в котором ты должен быть, но тебе элементарно нельзя. Это больно. Это ощущение хуже самой трав- мы. Я решил сбежать из этого цирка. Поехал в Швецию. Там весна, а весной красиво. Но насладиться поездкой толком не удалось.
В голове прочно засела одна мысль — вновь набрать форму. Меня осмотрел доктор из сборной Швеции. Помню его шок. Как они только позволили мне играть так долго на болеутоляющих? Всего два месяца оставалось до Чемпионата Европы в Австрии и Швейцарии. Участие в нем было теперь под вопросом.
Я довел себя сам до такого дерьмового состояния. Теперь надо было себя из него вывести и набрать форму. Я позвонил Рикарду
Отлично! Я намереваюсь включить тебя в заявку на матч против «Пармы» вне зависимости от того, что скажешь ты. Ты бу- дешь играть. В основе, или на замену выйдешь. Но ты там нужен. Нам нужен этот титул.
Знаю. Я и сам хочу играть.
Я действительно хотел, больше всего на свете. Не хотелось остаться в стороне, когда разыгрывался скудетто. Потом ведь с этим пришлось бы жить, чего явно не хотелось. Лучше уж кор- читься потом от боли долгое время, чем пропустить такую битву. Но я не знал, в какую форму я пришел. Я не знал, выдержит ли мое колено этот матч, смогу ли я играть в полную силу. Может, Манчини и разделял мои сомнения, но он явно не хотел быть не- правильно понятым.
Он послал за мной Михайловича. Вы его помните. Когда я играл в «Ювентусе», между нами были трения. Я его боднул, ну или сделал вид, что боднул, а он выкрикнул в мой адрес все из- вестные ему слова. Но это было очень давно. Что происходит на поле, на поле и остается. Мне часто удавалось сдружиться с теми, с кем я сталкивался на поле лбами, может, из-за того, что мы по- хожи, не знаю. Нравилось мне быть среди воинов, а Михайлович как раз из таких. Он всегда хотел побеждать. Он уже не играл, но был ассистентом Манчини. Кстати, некоторые даже учили меня бить штрафные, как это делал он.
А делал он это мастерски. Он забил больше 30 голов со штраф- ных в Серии А. Большой, славный, помятый парень.
Он сразу перешел к делу:
И бра.
Да, я знаю, чего ты хочешь.
Хорошо, но тебе надо кое-что знать. Тебе не нужно трениро- ваться. Тебе вообще ничего не надо делать. Но ты должен быть с командой. И должен помочь нам завоевать скудетто.
Я попытаюсь.
Ты не попытаешься. Ты сделаешь это, — сказал он, и мы пошли к автобусу.
уже было плохо. Что происходило с «Интером»? Почему у них ни- чего не получается? Повсюду говорили об этом.
Если мы не обыграем «Парму», а «Рома» победит «Катанию», — а они наверняка это сделают, потому что «Катания» на последнем месте в лиге, — мы потеряем все. Я уже вернулся в Милан, но еще до конца не восстановился. Не помогло: я опять услышал всю эту хрень. Ибра должен играть. Обязательно должен играть. И об этом говорили все чаще. Такого давления мне испытывать пока не при- холилось. Я лечился полтора месяца и не был готов играть. По- следний матч, в котором я играл, прошел 29 марта. А сейчас была середина мая, и все знали наверняка, что я форму не набрал.Но всем было плевать. Я их не виню. Я был самым важным игроком «Интера», а в Италии футбол важнее самой жизни, осо- бенно в такие моменты. Много лет прошло с тех времён, когда судьба титула решалась в последнем туре. И это было противосто- яние двух больших городов, Милана и Рима. Люди только об этом и говорили. Тогда стоило включить любую спортивную передачу по телевизору, а там только «Ибра, Ибра». Будет ли он играть? Есть ли шанс на это? Справится ли он? Набрал ли он форму за время отсутствия? Никто не знал. Это обсуждали все поголовно. Фанаты кричали, мол, помоги нам, Ибра!Нелегко было думать о здоровье и о предстоящем Евро. В моей голове был только матч против «Пармы». Стоило выйти на улицу, как я видел себя на первых полосах газет с заголовками: «Сделай это для команды и для города». Помню, как Манчини пришел ко мне за несколько дней до матча. Он немного сноб, Манчини, со своими дорогими костюмами, носовыми платочками. Но я никогда не был против него. Правда, после той ситуации с объ- явлением об уходе его авторитет несколько упал. По мне, так ты либо уходишь, либо нет. Ты не должен говорить, что хочешь уйти, и потом оставаться. Это многих бесит. Клубу не нужна была тре- нерская чехарда, ему нужна была стабильность. Сейчас Манчини уже пришлось бороться за свое место. Приближался важнейший день в его карьере тренера. Все должно было пройти, как по маслу. Поэтому меня не удивило то, что он выглядел очень серьезно.
Да? — сказал я.
Я знаю, что твоя травма не становится лучше.
Так и есть.
А мне плевать, если честно, — сказал он.
Вот и правильно.
ставили, и это породило кучу протестов по всей Италии, разговоров о взятке судье, о том, что вообще все судьи в этом замешаны. Сло- вом, у «старичков» клуба были об этих временах неприятные вое- поминания. Тем более что примерно в это же время у клуба был еще ряд подобных неприятностей. Они практически выиграли скудетто в прошлом сезоне, но проиграли решающую битву «Лацио». А год спустя Роналдо получил травму. Все стало просто ужасно, команда потеряла свой мотор, заглохла и финишировала только на 8-м ме- сте — это, наверное, худший результат в истории.
Но вслух об этом не говорили. Никто не хотел «накаркать». Но многие думали обо всем этом перед нашим матчем с «Пармой». Были плохие предчувствия. Люди об этом помнили и были даже в какой-то мере помешаны на этом. А тут еще и незабитый Мате- рацци пенальти. Ребята имели несколько шансов оформить чем- пионство, но упустили все. Чаще всего из-за каких-то мелочей. Невезение, ошибки. Разная хрень случалась, поэтому на матч с «Пармой» все настраивались основательно. Но это тоже могло стать проблемой. Об этом шептались. Был риск, что давление ока- жется слишком большим. Все могло зайти в тупик, и руководство клуба запретило нам общаться с прессой. Мы должны были сохра- нять полную концентрацию. Даже Манчини, который всегда про- водил пресс-конференции перед матчами, держал рот на замке. Поэтому единственным, кто взял слово, стал Моратти.
Он вечером появился в нашем отеле, и не сказал журналистам ничего, кроме: «Пожелайте нам удачи. Она нам сегодня приго- дится». Но ведь и «Парма» настраивалась на бой, чтобы сохранить свое место в Серии А. Для них этот матч был так же важен, как и для нас. Мы понимали, что просто так ничего не будет, и как раз перед тем, как мы отправились на стадион, было принято реше- ние, что на этот матч мы будем лишены поддержки собственных болельщиков.
Это к вопросу о справедливости. По соображениям безопасно- сти фанатам «Ромы» было запрещено ехать на матч с «Катаньей», и поэтому решили и нас лишить поддержки в матче с «Пармой». Однако многим все же удалось пройти. Они были «разбросаны» по стадиону. Каждая маленькая деталь тогда была важна, все вы- носилось на всеобщее обсуждение. Помню, Манчини взбесился, когда узнал, что судить матч будет Джанлука Рокки.
