Волков. Велесова ночь - Валерий Пылаев
— И что ты собираешься делать теперь? — бесцветно спросил он. — Уедешь из города?
— И не подумаю, — буркнул я. — Наш враг здесь.
— В Зимнем дворце. Наделенный чином канцлера, кучей орденов и такой властью, которая никому прежде даже не снилась. — Дельвиг снова привалился к стене и устало опустился на корточки. — И солдаты Георгиевского полка сейчас охраняют эту нечисть… Кто бы мог подумать.
— И поэтому вы решили, что лучше напиваться до беспамятства, чем ходить на службу?
Я вдруг почувствовал острое желание заехать его преподобию ботинком — и желательно прямо в лоб. Хотя причины грехопадения, конечно же, понимал. Боевых капелланов учили сражаться с тварями из Прорывов, а не с людьми. Хитрый враг отгородился шеренгами солдат, и все, что Дельвиг сейчас, в сущности, мог — выть от бессилия. Один, без друзей, союзников или тех, кому стоило бы рассказать о страшном секрете канцлера Геловани, не рискуя при этому отправиться на тот свет или в лечебницу для душевнобольных.
Попробуй тут не уйти в запой.
— На службу?.. Полагаю, мою службу можно считать оконченной. — Дельвиг махнул рукой. — Вера в первую очередь учит нас смирению. И если уж Господу угодно оставить этот город и всех нас, я не в силах…
— Никогда не был в силен в толковании Священного Писания, — процедил я сквозь зубы. — Но если не перестанете нести околесицу, клянусь, я вас ударю.
— Что?.. — Его преподобие запрокинул голову и с явной опаской уставился на мои кулаки. — Да что тебе вообще нужно?
— Ты нужен! — Я схватил Дельвига за ворот и рывком поставил ноги. — Мне, Горчакову, государю… Всей стране нужен!
Глаза за треснувшими стеклами очков вдруг вспыхнули знакомым голубым пламенем, и я почувствовал, как воздух вокруг сгущается от мощи чужого Таланта. Будто мне каким-то образом удалось в мгновение ока выжечь из крови не только остатки алкоголя, но всю ту дрянь, которая копилась неделями, понемногу превращая упрямого и могучего боевого капеллана в беспомощную развалину.
— Руки убери, Владимир. А не то рассержусь.
Во взгляде напротив тлела злость…Только не на меня. Куда больше Дельвиг, похоже, винил себя самого — за уныние. Стыд сжигал его изнутри дотла, но и в этом огне понемногу проступало что-то еще. Наверное, надежда. Наверняка больше всего на свете мой друг сейчас хотел услышать, что еще не все потеряно.
И я не заставил его ждать.
— Мы еще побарахтаемся, — тихо произнес я. — Но без вашей помощи не обойтись.
— Да… Да, разумеется. Это уж точно лучше, чем сидеть и гнить в ожидании, пока… — Дельвиг зажмурился и тряхнул головой, будто отгоняя какие-то особенно назойливые мысли. — Но что я, в сущности, могу сделать?
— Собрать «георгиевцев». — Я опустил ладони на мокрые худые плечи. — Уверен, солдатам уже давно не терпится навести в городе порядок. А за вами они пойдут хоть к черту на рога. И не станут задавать лишних вопросов.
— Но это же будет означать… Господь милосердный, ты хочешь подбить на мятеж целый полк⁈
— Хватит и трех десятков человек. Сотни — наверняка. — Я на всякий случай умножил желаемое примерно вдвое. — Солдат, офицеров — тех, кому мы сможем доверять. Вы ведь сможете?..
— Полагаю, смогу. — Дельвиг отступил на шаг и снова уперся спиной в стену. — Что ты задумал на раз?
— О, ничего особенного, — усмехнулся я. — Сущую безделицу.
Глава 33
— Господь милосердный, этот дождь когда-нибудь закончится?.. Мне порой кажется, что Нева более не течет по своему руслу, как ей подобает, а льется с неба нам на головы.
Хмурый, как тучи над городом, Скавронский стащил с головы шляпу и стряхнул с такой силой, что брызги полетели из прихожей чуть ли до середины комнаты. Ворчливо извинился и принялся возиться с застежками плаща, понемногу заливая все вокруг себя. Похоже, погода действительно вконец испортилась — я даже представить себе не мог, что самая обычная одежда способна собрать столько влаги.
— Вы опоздали, Леонид Павлович. — Горчаков взглянул на часы. — Что-то случилось?
— Разумеется, случилось. И случается каждый день, — сварливо отозвался Скавронский. — За мной следят. Вашу светлость заочно объявили мертвым, но у нас, простых смертным, пока еще достаточно причин опасаться. Представляете, если бы шпики нашли это место?
— К сожалению, представляю. — Горчаков поморщился. — Не у одного вас случались неприятности, друг мой.
Похоже, дело было не только в погоде, хотя и она тоже вносила изрядную лепту, еще больше испортив и без того не ангельский характер собравшихся в крохотной квартирке князей, графов и прочих представителей древних родов. Когда Скавронский, наконец, прошел внутрь, остальным пришлось подвинуться, и я запоздало подумал, что стоило бы обустроить штаб попросторнее.
Петропавловский по моей просьбе отыскал это место: доходный дом на Васильевском острове чуть в стороне от больших улиц. Старый, неприметный, с подслеповатым дворником и бестолковым и жадным до денег управителем. Жилье здесь стоило сущие гроши, поэтому и контингент внутри подобрался сомнительный. Настолько, что даже городовые и шпики не заглядывали сюда без особой надобности.
А уж на верхний этаж, где на узкой лестнице то и дело курили плечистые бородатые сибиряки, и вовсе никто не поднимался. Мансарда под самой крышей чем-то неуловимо напоминала ту, где мне пришлось провести первые дни в этом мире. Такая же простая и небогатая обстановка и минимум мебели, способный удовлетворить разве что юнца или старого вояку, привыкшего к спартанским условиям. Я до сих пор оставался и тем, и другим, но для родовитых аристократов места в комнатушке было, пожалуй, маловато.
Зато здесь они могли чувствовать себя в безопасности… относительной, конечно же. Его светлость канцлер, хоть и объявил Горчакова трагически погибшим в автомобильной аварии, сам в такой исход, похоже не верил. И поэтому работа тайного сыска не прекращалась ни на минуту. Петербург и без того буквально заполнили шпики и соглядатаи, а за последнюю неделю их число выросло еще чуть ли не вдвое.
Даже удивительно, что никто из друзей его светлости до сих пор не попался. Всем, кто сегодня собрался в тесной мансарде, приходилось раз за разом обманывать судьбу, успевая в последний момент проскользнуть между цепкими пальцами столичной жандармерии. А такое, как известно, способно не только намертво
