Майкл Коннелли - Черный ящик
Пока Чу работал за своим компьютером, Босх распечатал последнюю информацию о пятерых главных подозреваемых. В итоге у него получилось двадцать шесть страниц, две трети из которых были посвящены шерифу Дж. Дж. Брабанду и Карлу Косгроуву, обладавшим в Центральной долине большими возможностями благодаря деньгам, политическому влиянию и юридическим полномочиям.
Потом Босх вывел на монитор и тоже распечатал карты различных районов Центральной долины, где располагались места, которые он планировал посетить на будущей неделе. Это помогло сориентироваться на местности и понять, как далеко друг от друга жили и работали пятеро интересовавших его людей. Впрочем, это была часть рутинной подготовки, необходимой перед любой командировкой по делу.
Пока Босх занимался этим, в почтовый ящик прибыло электронное письмо от Хенрика Йесперсена. Он добрался наконец до своей кладовой и разыскал некоторые подробности путешествий, совершенных сестрой в последние месяцы жизни. Но все это лишь подтверждало уже сказанное им Босху по телефону о поездке Аннеке в США, как и о ее кратковременном визите в Штутгарт.
Судя по записям, сделанным в то время Хенриком, в мае 1992 года сестра провела в Германии двое суток, остановившись в гостинице «Швабиан инн», расположенной в двух шагах от казарм местного американского военного гарнизона. Хенрику нечего было добавить к этому, но Босх провел самостоятельный поиск в Интернете и выяснил, что именно там базировался тогда европейский филиал Центрального следственного отдела армии США по уголовным делам. Подтверждался и тот факт, что сотрудники филиала непосредственно участвовали в расследованиях предполагаемых военных преступлений, совершенных в ходе операции «Буря в пустыне».
Босх и прежде догадывался, что именно для запроса о военных преступлениях Аннеке Йесперсен посетила Штутгарт, но в какой степени полученная там информация повлияла на ее решение отправиться в Соединенные Штаты, оставалось неясно. Босх по личному опыту знал, что даже его должность офицера гражданских правоохранительных органов мало помогала заручиться помощью военных следователей. А потому мог только представить, с какими трудностями должна была столкнуться иностранная журналистка, запрашивая данные по преступлению, по всей вероятности, находившемуся тогда в стадии предварительного расследования.
К полудню Босх завершил свои приготовления. Казалось, ему не терпелось вернуться домой даже больше, чем Чу. Но вовсе не потому, что им уже не платили за работу по выходным. Просто у него были планы на вторую часть дня. Он собирался отвезти дочь в мексиканское заведение «Генриз такос» в северной части Голливуда. Это стало бы завтраком для нее и обедом для него. Кроме того, у них уже были заказаны билеты на трехмерный кинофильм, который Мэдди давно мечтала посмотреть. Венцом же дня он решил сделать совместный с Ханной ужин в ресторане «Крейгз» на Мелроуз-авеню.
– Я закончил, – сообщил он Чу.
– Тогда я – тем более, – отозвался напарник.
– Нарыл что-нибудь ценное?
Он спрашивал, разумеется, о проверке остальных фамилий солдат 237-й роты. Но Чу только покачал головой:
– Ничего интересного.
– А ты провел поиск, о котором я тебя просил в сообщении, оставленном вчера ближе к ночи?
– Какой поиск?
– Сведений о военнослужащих, у которых Йесперсен брала интервью для своего репортажа с «Саудовской принцессы».
Чу огорченно щелкнул пальцами.
– Прости, совершенно вылетело из головы. Я получил вчера твое сообщение, но утром начисто о нем забыл. Займусь прямо сейчас.
И он повернулся к своему монитору.
– Не надо. Отправляйся по своим делам, – сказал Босх. – Можешь сделать все завтра, не выходя из дома, или здесь в понедельник. Это всего лишь еще одно предположение, не более.
Чу рассмеялся.
– Что это ты? – спросил Босх.
– Ничего особенного, Гарри. Просто у тебя все и всегда – не более чем еще одно предположение.
– Быть может, и так, – согласился Босх. – Но когда одно из них наведет нас на след…
Теперь уже Чу с готовностью кивнул в знак согласия. Он не раз становился свидетелем, как вроде бы случайные гипотезы Босха приводили к раскрытию преступлений.
– До встречи, Гарри. И поосторожнее там.
Босх доверял Чу и поведал ему, чем на самом деле собирался заняться в «отпуске».
– Будем поддерживать связь.
В воскресенье Босх поднялся рано, сварил кофе и с кружкой и телефоном вышел на заднюю террасу дома, чтобы вдохнуть утренний воздух. Он был прохладный и сырой, но для Босха воскресное утро оставалось излюбленным временем, потому что никогда больше над перевалом Кауэнга не было столь умиротворяюще тихо. С шоссе почти не доносилось привычного шума машин, не отдавался эхом по всей долине грохот техники с многочисленных стройплощадок по склонам каньона, и даже койоты не лаяли.
Он сверился с часами. Нужно было сделать звонок, но с этим приходилось подождать хотя бы до восьми. Положив мобильник на стол, он откинулся на спинку плетеного кресла, ощущая, как утренний холодок пробирается под рубашку. Но ему это даже нравилось, потому что приятно бодрило.
Как правило, он просыпался голодным, но только не в этот раз. Накануне он умял почти полную корзинку чесночного хлеба, дожидаясь салата «Зеленая богиня», за которым последовал добрый кусок натурального нью-йоркского бифштекса. К тому же ему досталась половина пудинга, заказанного дочерью на десерт. И еда, и застольная беседа – все выдалось на славу, и Босх мог смело считать вечер удавшимся. Мэдди и Ханна тоже ели с аппетитом, пока не потеряли всякий интерес к пище, заметив, что в расположенной неподалеку отдельной кабинке ужинает в компании друзей популярный актер Райан Филипп.
Вот почему Босх лишь потягивал кофе, зная, что завтрак как таковой ему не потребуется. Ровно в восемь он прикрыл дверь террасы и позвонил своему приятелю Биллу Холоднаку, чтобы убедиться, в силе ли еще план на это утро, о котором они договорились накануне. Разговаривал он приглушенным голосом, чтобы его не подслушала проснувшаяся раньше времени дочь. Или, Боже упаси, самому не разбудить ее до срока. Он на своей шкуре испытал, в какой ад может превратить жизнь дочь-подросток, которую подняли с постели слишком рано в тот день, когда ей не нужно отправляться в школу.
– Все на мази, Гарри, – заверил его Холоднак. – Я вчера проверил лазеры, и с тех пор ими никто не пользовался. Но у меня есть вопрос. Мы задействуем ответный огонь? Потому что в таком случае даже под предохранительное снаряжение ей придется надеть какую-нибудь старую одежонку.
Холоднак занимал должность офицера-инструктора и руководил боевым тактическим тренажером, расположенным в здании академии в Элизиан-парке.
– Наверное, в этот раз придется обойтись без перестрелки, Билл.
– Тем лучше. Меньше будет потом возни с уборкой. В котором часу вас ждать?
– Как только смогу поднять ее с постели.
– Понимаю. Проходил через это сам, когда привозил сюда своих. Но лучше все-таки договориться о времени поточнее.
– Например, в десять. Что скажешь?
– Годится.
– Отлично! Тогда уви…
– Эй, Гарри, не спеши. Что у тебя стоит сегодня в проигрывателе?
– Старые вещи Арта Пеппера, записанные живьем. Дочка где-то сумела их найти и подарила мне на день рождения. А что? Есть чем похвастаться?
Холоднак принадлежал к числу истинных фанатов джаза, каких Босх не встречал прежде. И его подсказки всегда оказывались на редкость интересными.
– Дэнни Гриссет.
Имя было знакомо Босху, но ему потребовалось время, чтобы вспомнить точнее. Это являлось частью их с Холоднаком игры.
– Пианист, – сказал он после паузы. – Играет в группе Тома Харрела, верно? А еще он – наш, местный.
Босх посчитал, что может гордиться собой.
– Верно, да не во всем. Он действительно родился здесь, но уже давно перебрался в Нью-Йорк. Ходил на их с Харрелом концерт в «Стандарте», когда в последний раз навещал там Лили.
Дочь Холоднака была писателем и жила в Нью-Йорке. Он часто наведывался туда и совершил немало джазовых открытий, слоняясь вечерами по клубам, когда дочь выставляла его за порог, чтобы не мешал ей творить.
– Гриссет начал теперь записываться отдельно, – продолжил он. – Рекомендую достать диск под названием «Форма». Не самый его последний, но послушать стоит – получишь огромное удовольствие. Работает в стиле нео-боп. У него блестящий тенор-саксофонист. Симус Блейк. Послушай его сольник в «Давайте потанцуем под эту музыку». Это просто обалдеть!
