Майкл Коннелли - Черный ящик
Она сделала еще глоток и без всякой необходимости поправила лежавшую на коленях салфетку. Босх не впервые замечал за ней этот жест, когда они сидели в ресторане и Ханна начинала нервничать, зная, что разговор пойдет о ее сыне.
– Детектив Менденхолл уведомила меня, что в понедельник собирается встретиться с Шоном, – сказала она.
Босх кивнул. Его нисколько не удивило, что Менденхолл пожелала все-таки посетить Сан-Квентин. Правда, ему показалось немного странным, что она предупредила об этом Ханну. Обычно хороший следователь не сообщал одному допрашиваемому о своих планах в отношении другого, пусть в данном случае это были мать и сын.
– Тебе не следует переживать из-за этого, – произнес он. – Шон не обязан отвечать на ее вопросы. Но если все-таки согласится, то ему лучше будет сказать ей…
Босх осекся, внезапно поняв, какой цели добивалась Менденхолл.
– Что? Что такое? – забеспокоилась Ханна.
– Ложные показания иногда приводят к более тяжким последствиям, чем сам по себе проступок.
– При чем здесь это?
– Вдумайся, зачем она обмолвилась, что в понедельник отправляется туда. Затем, что наверняка знала: ты обо всем расскажешь мне. А она потом проследит, не попытаюсь ли я связаться с Шоном, чтобы дать ему указания, как отвечать на ее вопросы, или настоять, чтобы он вообще отказался от встречи с ней.
Ханна нахмурилась.
– Мне она не показалась такой уж коварной. Наоборот, произвела впечатление человека прямого. Скажу больше, у меня сложилось впечатление, что ей не по душе заниматься делом, в подоплеке которого лежат политические соображения.
– Это определение употребила она или ты?
Ханна задумалась, прежде чем ответить.
– Вероятно, я… Скорее намекнула первой, но она явно согласилась. Сказала, что много размышляет над мотивами, побудившими подать на тебя жалобу. Это уже точно ее слова. Я хорошо их запомнила. Это была ее фраза, а не моя.
Теперь настала очередь Босха взять паузу. Менденхолл могла действительно сомневаться в искренности намерений накатавшего кляузу О’Тула. Быть может, следовало чуть больше довериться ей в надежде, что она сумеет, как говорится, отделить зерна от плевел.
Пино поставил перед ними тарелки с салатом «Цезарь», и они замолчали, принявшись за еду. А потом Босх решил, что пора перевести разговор в несколько иную плоскость.
– На следующей неделе я в отпуске, – сказал он.
– В самом деле? Почему же меня не предупредил? Я тоже могла бы устроить себе несколько лишних выходных. Если только… Ведь в этом все дело, правда? Ты хочешь побыть один?
Он знал, что именно так она и решит, или, вернее, учитывал подобную вероятность.
– Я буду работать. Отправлюсь в глубь штата. В Модесто, в Стоктон и еще в один городишко под названием Мантека.
– Это по делу Белоснежки?
– Да. А добиться от О’Тула разрешения на командировку нет никакой возможности. Он не хочет, чтобы я раскрыл это убийство. Вот почему приходится ехать за свой счет и жертвовать отпуском.
– И к тому же без напарника, верно? Гарри, мне кажется…
Он покачал головой:
– Я не буду ввязываться ни во что опасное. Кое с кем поговорю, кое за кем пронаблюдаю. Но на расстоянии.
Она снова недовольно нахмурилась. И он поспешил продолжить, чтобы пресечь возражения:
– Ты не согласишься пожить в моем доме с Мэдди, пока меня не будет?
Теперь она откровенно удивилась.
– Дочь в таких случаях в прошлом всегда гостила у подруги, мать которой бралась присматривать за обеими, но теперь она с той девочкой рассорилась. А потому возникла проблема. Мэдди, конечно, всегда твердит, что прекрасно проживет одна, но мне эта идея не по душе.
– Мне тоже. Но я, право, не знаю, Гарри. Ты уже обсудил это с Мэдди?
– Еще нет. Сообщу ей новости сегодня вечером.
– Ты не можешь просто сообщать ей о таких вещах. Нужно, чтобы она участвовала в принятии решения. Тебе следует посоветоваться с ней и попросить разрешения.
– Но послушай, я знаю, что ты ей нравишься, и вы к тому же общаетесь.
– Это не называется общением. Мы переписываемся в Фейсбуке.
– Для нее это одно и то же. Записки в Фейсбуке и эсэмэски – только так теперь подростки и разговаривают. А еще ты купила пиво мне на день рождения. Она ведь обратилась именно к тебе.
– Это не в счет. Жить с ней под одной крышей – совершенно другое дело.
– Знаю, но, по-моему, она не будет возражать. Впрочем, если тебе от этого легче, я вечером попрошу ее согласия. И если она скажет «да», то и ты скажешь «да». Я правильно тебя понял?
Появился Пино и унес тарелки из-под салата. Как только официант удалился, Босх повторил вопрос.
– Конечно, я скажу «да», – ответила наконец Ханна. – Мне этого даже хочется. Но еще лучше было бы пожить вместе, когда ты тоже дома.
Она не впервые заводила речь о том, чтобы съехаться. Но Босх, довольный тем, как до сих пор складывались их отношения, не был уверен, что готов сделать следующий шаг. Он и сам не понимал почему. Ведь молодость прошла. Так чего еще он ждал?
– Что ж, будем рассматривать это как подготовку к окончательному решению, – сказал он, стараясь уйти от ответа.
– А вот мне это кажется чем-то вроде неуместной проверки. Если сдам экзамен дочери, то меня примут.
– Все совсем не так, Ханна. Просто сейчас не время для детального обсуждения подобной темы. У меня в разгаре расследование. Уже в воскресенье или в понедельник я уезжаю, и к тому же мне на шею посадили детектива из бюро профессиональных стандартов. Я хочу поговорить с тобой об этом. Это для меня очень важно. Но давай отложим разговор до той поры, когда хотя бы часть проблем будет решена.
– Как скажешь.
Это было произнесено таким тоном, что Босх понял: она недовольна очередной отсрочкой решения на неопределенное время.
– Брось, не надо расстраиваться.
– А я и не расстраиваюсь.
– Но я же вижу.
– Я просто хочу, чтобы ты зарубил себе на носу самое главное. Я существую в твоей жизни не только для того, чтобы присматривать за Мэдди.
Разговор явно принял нежелательный для него оборот. Босх непроизвольно улыбнулся, как делал всегда, чувствуя себя загнанным в угол.
– Я ведь всего лишь попросил тебя об одолжении. Если тебе не хочется этого делать, но ты соглашаешься, подавляя все эти негативные эмоции, то нам лучше…
– Я же сказала, что не расстроена. Можем мы на этом поставить точку?
Босх одним большим глотком опорожнил свой бокал и потянулся за бутылкой, чтобы налить еще.
– Конечно, можем, – сказал он.
Глава двадцать четвертая
Субботу Босх поделил между работой и семьей. Ему удалось уговорить Чу приехать в отдел с утра пораньше, чтобы обойтись без помех со стороны О’Тула и ненужного внимания коллег. Полная тишина стояла не только в отделе нераскрытых преступлений, но и во всем огромном помещении элитного подразделения, занимавшегося делами об ограблениях и убийствах. С тех пор как о выплате сверхурочных полицейским пришлось забыть, работа здесь кипела по выходным, только если случалось нечто экстраординарное. К счастью для Босха и Чу, ничего подобного сегодня не происходило. Они заняли рабочие места в своей кабинке в полном уединении и покое.
Вдоволь наворчавшись по поводу того, что приходится ни за грош растрачивать половину выходного дня, Чу погрузился в свой компьютер, чтобы найти данные на всех известных им солдат 237-й транспортной роты калифорнийской Национальной гвардии.
Хотя Босх и стремился сосредоточить основное внимание на четверке с фото, сделанного на борту «Саудовской принцессы», и на их пятом приятеле, державшем фотоаппарат, он понимал, что необходимо тщательно проверить остальных военнослужащих роты, попавших в список, и особенно тех, кто также мог проводить время на борту лайнера, когда там находилась Аннеке Йесперсен.
Даже если этот поиск не даст конкретных результатов, Босх по опыту знал, что такие данные очень пригодятся, коли дело все-таки дойдет до выдвижения обвинений и рассмотрения в суде. Любой адвокатишка сразу заявил бы, что следствие велось предвзято, сосредоточившись только на клиентах и упустив из виду других вероятных виновников, которым удалось ускользнуть. Расширив сферу поиска и включив в нее всех известных ему солдат 237-й транспортной роты, служивших в ней в 1991 и 1992 годах, Босх заранее лишал защиту подобных аргументов.
Пока Чу работал за своим компьютером, Босх распечатал последнюю информацию о пятерых главных подозреваемых. В итоге у него получилось двадцать шесть страниц, две трети из которых были посвящены шерифу Дж. Дж. Брабанду и Карлу Косгроуву, обладавшим в Центральной долине большими возможностями благодаря деньгам, политическому влиянию и юридическим полномочиям.
