Роман - o 62d1225ad9ca7f1a
энергия дерева начинает течь к вам, как эта энергия возвращает вам силы, как она совершенно
освежает и очищает вас, как неожиданно глубоко в вас начинают распускаться и расцветать какие-то
цветы. Послушайте, как поет птица, просто слушайте, потому что птица ничего не говорит, она просто
поет. Послушайте поэзию реки. Просто послушайте поэзию деревьев и их разноцветной листвы и
чувствуйте.
Поначалу это будет трудным занятием. То и дело вы будете начинать думать. Держите в памяти то,
что вы должны отбрасывать мышление и снова чувствовать. Постепенно вы приобретете мастерство.
Вы станете смеяться, если научитесь чувствовать! Как глупо вы все упускали! Вы прятались за
механизмом. Водитель потерялся, и машина полностью завладела ситуацией. Теперь же водитель
отделен от машины, и вы можете сами двигаться. Вы можете использовать или не использовать
машину — это вам решать. Ум — это механизм, его можно включать и выключать.
Когда я говорю с вами, мне надо включить ум; когда вы уходите, я отключаю ум. Он не работает.
Он останавливается. Ваша машина постоянно работает, ваш двигатель действует без остановки. Этот
двигатель сильно шумит в вас. Внутри вас не смолкает болтовня.
Первое сокровище — любовь.
Первый шаг к любви — это чувствовать острее. А второй шаг к любви — это ярче проявлять свое
бытие. Не уделяйте много внимания тому, что вы делаете, а уделяйте много внимания тому, что вы
есть.
Вы всегда мыслите в терминах действия: вы инженер, вы врач, вы сделали то и это.... Выбросите
из головы все эти занятия! Попытайтесь ярче проявлять свое бытие. Приобретите чувство бытия. Не
думайте, а чувствуйте, что вы есть. «Я чувствую, что я есть» — такой должна быть ваша мантра.
Почувствуйте, что вы есть. И пусть это чувство глубоко укоренится в вас.
Не отождествляйте себя с тем, что вы сделали. Это бессмысленно. Так вы ничего не приобретете.
Лучше прочувствуйте, кто вы есть. По этой причине на Востоке основная медитативная установка:
«Кто я?»
Но вы продолжаете размышлять о себе. На Западе мышление стало играть главную роль. А
восточная философия учит ощущать, кто вы есть. Очень многие люди просто молча сидят и повторяют
про себя: «Кто я? Кто я?» Если вы делаете это, значит, вы дурачите самих себя. Это глупое занятие. Не
говорите: «Кто я?», иначе вы снова принимаетесь думать. Просто чувствуйте, будьте. Закройте глаза и
ищите свое существо ощупью во тьме. Идите ощупью!
Современное поколение замечательно называет такое блуждание наслаждением. Наслаждайтесь
своим существом, сосредоточьтесь на нем. Пытайтесь идти ощупью во тьме. Ничто не бывает похожим
на ваше существо. Если вы можете наслаждаться своим существом, если можете сосредоточиваться на
нем, тогда ваше существо — это самая замечательная штука из всех.
Сначала отбросьте мышление и приблизьтесь к чувству, а затем отбросьте делание и подходите
все ближе к существу. Если вы можете выполнить эти два задания, тогда вы сможете получить первый
проблеск того, что есть любовь. В этом случае ваша жизнь будет все больше наполняться любовью и
светом любви. Потом вы можете установить общение, которое не будет сексуальным. Секс может быть
частью общения, но если он часть любви, то секс сам по себе становится прекрасным. А если любовь
— это часть молитвы, тогда любовь становится религиозной и священной. А если молитва — это часть
медитации, тогда молитва становится высшей целью, за которой уже нет цели. Тогда молитва — это
высшая наполненность.
Первое сокровище — любовь. Второе сокровище — все хорошо в меру.
Почему же Лао-Цзы говорит: «Все хорошо в меру»? Такую болезнь я условно обозначил буквой
«п»: передозировка или переработка. Ведь ум живет за счет утомительной работы, а сердце живет за
счет уравновешенности.
Любящий человек всегда уравновешен, он всегда находится посередине. Он никогда не
склоняется слишком сильно ни влево, ни вправо. Даже если ему порой надо наклониться вправо, он
делает это только для того, чтобы установить равновесие. Вот и все. В других случаях любящий
человек постоянно пребывает точно посередине. Он спокоен, безмятежен и безмолвен. Он всегда в
состоянии равновесия.
Ум всегда стремится к крайности. Он существует за счет крайности. Ум — это экстремист.
Болезнь, которую я условно называю «п», — это как раз ум. Он всегда перерабатывает, склоняясь то
влево, то вправо, но ум всегда перерабатывает. Всякий раз, когда вы в чем-то переусердствуете, вы
становитесь рабом ума. Когда же вы уравновешены и далеки от крайностей, тогда вы идете глубже,
чем ум, вы движетесь в сердце.
Поэтому я говорю: «Не отрекайтесь от мира». Некоторые люди отреклись от мира, и это
отречение стало ошибкой их ума. Поэтому я не говорю: «Просто предавайтесь радостям мира и
забудьте о религии», потому что люди, ориентированные на ум, делали и это, и такое поведение тоже
было разрушительным. Я говорю: «Отрекайтесь в мире. Не отрекайтесь от мира, а отрекайтесь в мире.
Будьте в мире, но не будьте от мира».
Будьте в мире, но не позволяйте миру быть в вас, тогда вы достигнете уравновешенности. Именно
поэтому моя саньяса выглядит противоречивой и парадоксальной, ведь я даю саньясу людям, которые
собираются жить в мире, я никого не призываю отправляться в монастырь. Я настаиваю на том, чтобы
вы оставались в миру. Если мирские дела и медитация смогут сосуществовать, тогда вы достигнете
уравновешенности. Именно такой смысл Лао-Цзы вкладывал во фразу:
Второе сокровище — все хорошо в меру.
Даже слишком много Бога — это плохо. Слишком много медитации — это болезнь. Плохо, когда у
вас слишком много чего-либо. Так случилось, что на Востоке слишком много занимались
медитациями. В монастырях дзен медитациями занимаются по восемь, десять часов, весь день.
Складывается такое впечатление, будто эти монахи родились только для того, чтобы медитировать, да
и только. Кажется, что вся их жизнь — это только сидение. Монахи не обогащают жизнь. Они не
обогащают себя через переживания жизни. Монахи не идут в мир, поскольку боятся его. Они охвачены
страхом. И вся их медитация — это ничто иное, как глубокое подавление.
Медитируйте, но ходите и в мир, потому что только там вы выясните, правильно вы медитировали
или нет.
Третье сокровище — никогда не будьте в мире первыми.
Такая установка прекрасна, и она тоже часть любви. Когда вы любите, вы не хотите быть в мире
первыми. Поэтому я говорю, что политика рождается тогда, когда с любовью что-то не так. Политика
— это усилие к тому, чтобы первенствовать в мире: быть президентом, быть премьер-министром, быть
самым богатым человеком в мире, быть самым знаменитым человеком в мире, быть в мире первым.
Вы наблюдали такое? Если вы кого-то любите, вы хотите, чтобы именно этот человек был в мире
первым, а не вы. Неожиданно происходит изменение внутреннего естества. Если вы любите кого-то,
вы хотите, чтобы он был первым. А если вы любите весь мир, то вы хотите быть последними.
Именно это говорит Иисус: «Первые в этом мире будут последними в царстве божьем». И
наоборот.
Лао-Цзы говорит:
Третье сокровище — никогда не будьте в мире первыми.
Само честолюбивое стремление быть первым показывает, что вы упустили жизнь. Вы не
благословлены. Вы не вознеслись и не наполнились.
Честолюбие — это душевная болезнь. Честолюбие показывает, что вам неспокойно с самими
собой, что вам неуютно. Честолюбие показывает ваше желание того, чтобы другие люди узнали о том,
что вы великие. Все это для того, чтобы просто скрыть вашу незначительность. Вы хотите, чтобы весь
мир знал о том, что «я величайший человек в мире». Все это как раз противоположно тому, что вы
чувствуете внутри себя. Вы чувствуете неполноценность. Честолюбив только неполноценный ум. А
полноценному уму не нужно быть честолюбивым. В честолюбии нет никакого смысла. Человек так
наполнен; если вы поставите его на последнее место, он и там будет счастливым. Он знает о том, как
быть счастливым! Поэтому он счастлив таким, какой он есть. Если вы ввергните его в ад, он и там
будет счастливым.
Я слышал такую историю.
Был такой английский мыслитель, Берк. По воскресеньям Берк обычно посещал церковь. Он не
был верующим, но ему нравился проповедник и его манера рассуждать.
Кто-то заметил Берку:
- Вы не верующий, не религиозный человек. Зачем же вы ходите в церковь каждое воскресенье, и
