Стриндберг - Пляска смерти

Курт. Он танцует?

Алис. Да, иногда он бывает очень забавным!

Курт. Один вопрос — прости, что спрашиваю. Где дети?

Алис. Ты, вероятно, не знаешь, что двое умерли?

Курт. Тебе и через это пришлось пройти?

Алис. Через что я только не прошла!

Курт. Ну а двое других?

Алис. В городе! Им нельзя было оставаться до­ма! Потому что он настраивал их против меня...

Курт. А ты — против него.

Алис. Естественно. И началось — образование партий, борьба за голоса, взятки... ну и, дабы не по­губить детей, мы с ними расстались! Вместо того что­бы быть связующим звеном, они стали яблоками раз­дора, благословение семьи превратилось в прокля­тие... да, порой мне кажется, что наш род проклят!

Курт. После грехопадения так оно и есть!

Алис (ядовито, резко). Какого грехопадения?

Курт. Первых людей!

Алис. А я думала, ты о другом!

Смущенное молчание.

(Сцепив пальцы.) Курт! Мой брат, друг моей юности! Я не всегда относилась к тебе так, как должна была бы! Но теперь я наказана, и ты отмщен!

Курт. Какое отмщение? Ни слова о мести! За­молчи!

Алис. Помнишь, как-то в воскресенье, вскоре по­сле вашей помолвки, я пригласила вас на обед!

Курт. Молчи!

Алис. Дай мне выговориться, сжалься!.. К ваше­му приходу нас не оказалось дома, и вы ушли несо­лоно хлебавши!

Курт. О чем тут говорить — вас ведь самих при­гласили в гости!

Ал и с. Курт! Приглашая тебя сегодня, вот только что, остаться к ужину, я была уверена, что у нас есть какие-то запасы! (Закрывает лицо руками.) А оказа­лось — ничего, даже корки хлеба!.. (Планет.)

Курт. Бедная, бедная Алис.

Алис. А вот когда он, вернувшись домой голод­ным, узнает, что есть нечего... он придет в ярость. Ты не видел его в ярости!.. О Боже, какое унижение!

Курт. Разреши мне... уладить дело?

Алис. Здесь, на острове, ничего не достать!

Курт. Надо что-то придумать — не ради меня, ради вас... что-то придумать... обернуть все в шутку, когда он придет... Я предложу ему выпить, а тем вре­менем что-нибудь придумаю... Постарайся привести его в хорошее настроение, сыграй ему любую ерунду, что угодно... садись за пианино и приготовься!

Алис. Посмотри на мои руки — разве такими ру­ками можно играть! Я драю кастрюли, вытираю по­суду, топлю печи, убираю...

Курт. Но у вас же двое слуг!

Алис. Да, по рангу ему положено... но они у нас не удерживаются, и временами... по большей части... мы остаемся без всякой помощи. Как же мне быть... с ужином? О, если бы дом загорелся...

Курт. Перестань, Алис, замолчи!

Алис. Если бы море вышло из берегов и погло­тило нас!

Курт. Нет, нет, нет, даже слушать тебя не хочу!

Алис. Что он скажет, что он скажет?.. Не уходи, Курт, не оставляй меня одну!

Курт. Конечно, дружочек... я никуда не уйду!

Алис. Да, но когда уйдешь...

Курт. Он тебя бьет?

Алис. Меня? О нет, он знает, что тогда я его брошу! Надо же иметь хоть каплю гордости!

Снаружи слышится: «Стой! Кто таи? — Друг!»

Курт (встает). Он?

Алис (испуганно). Да, он!

Пауза.

Курт. Черт, что же нам делать?

Алис. Не знаю, не знаю!

*    * *

Капитан (появляется из ворот задника, бодро). Вот я и освободился!.. Ну а она уже успела тебе на­жаловаться! Несчастная женщина, правда?

Курт. Как погода?

Капитан. Штормит! (Приоткрывает одну поло­винку ворот, шутливо.) Рыцарь Синяя Борода и зато­ченная в башне девица; а снаружи с саблей наголо ходит страж, караулит красавицу... Тут появляются ее братья, но страж на месте, видите?! Раз, два! Замечательный страж! Смотрите! Тарам-па-па, тарам-парам-пам-пам! Станцуем танец с мечами? Есть на что поглядеть, Курт!

Курт. Ну, давай лучше «Марш бояр»!

Капитан. Неужто знаешь?.. Алис в фартуке, иди сюда, сыграй нам! Иди, я сказал!

Алис неохотно подходит к пианино.

(.Щиплет ее за руку.) Наговорила про меня гадостей! Алис. Я?

Курт отворачивается.

Алис играет «Марш бояр».

Капитан по другую сторону письменного стола изображает что-то вроде венгерского танца, звенит шпорами и падает на пол. Курт и Алис, которая доигрывает марш до конца, ничего

не замечают.

Алис (не оборачиваясь). Повторить?

Молчание.

(Поворачивается и видит лежащего без сознания Ка­питана, скрытого от зрителя письменным столом.) Господи Иисусе! (Стоя со скрещенными на груди ру­ками, шумно вздыхает, словно бы с благодарностью и облегчением.)

Курт (оборачивается, бросается к Капитану). Что такое? Что случилось?

Алис (напряжена до предела). Он умер?

Курт. Не знаю! Помоги!

Алис (не двигается с места). Не могу притро­нуться к нему... Он мертв?

Курт. Нет, жив!

Алис вздыхает.

Курт помогает Капитану встать и сесть в кресло.

Капитан. Что произошло?

Молчание.

Что произошло?

Курт. Ты упал.

Капитан. Что-то случилось?

Курт. Ты упал на пол. Как ты сейчас? Капитан. Я? Да никак! Со мной все в порядке! Чего вы уставились?

Алис. Ты болен!

Капитан. Вздор! Играй, Алис... Ох, вот опять! (Хватается за голову.)

Алис. Видишь, ты болен!

Капитан. Не ори! Простой обморок!

Курт. Надо вызвать врача!.. Я иду звонить!..

Капитан. Никаких врачей!

Курт. Надо! Ради нас, иначе нам отвечать при­дется!

Капитан. Пусть только явится, я выставлю его за дверь!.. Пристрелю!.. Ох, опять! (Хватается за голову.)

Курт (направляется к правой двери). Я иду зво­нить! (Выходит.)

*    * ♦

Алис снимает с себя фартук.

Капитан. Воды не подашь?

Ал и с. Да уж деваться некуда! (Дает ему стакан с водой.)

Капитан. Очень любезно с твоей стороны!

Алис. Ты болен?

Капитан. Извини, пожалуйста, что я нездоров.

Алис. В таком случае, может, начнешь следить за собой?

Капитан. Тебе, кажется, этого страшно не хо­чется!

Алис. Да уж будь уверен!

Капитан. Настала минута, которой ты так дол­го ждала!

Алис. Да, и которая, как ты полагал, никогда не наступит!

Капитан. Не злись на меня!

*    * *

Курт (входит справа). Прискорбно...

Алис. Что он сказал?

Курт. Дал отбой, безо всяких!

Алис (Капитану). Вот к чему привела твоя без­граничная спесь!

Капитан. Мне, кажется, становится хуже!.. Вы­зови врача из города!

Алис (подходит к телеграфу). Тогда воспользу­емся телеграфом!

Капитан (приподнимается, пораженный). Ты... умеешь... телеграфировать?

Алис (телеграфирует). Умею!

Капитан. Вот как?.. Ну что ж, давай!.. Какая лицемерка! (Курту.) Подойди, сядь рядом!

Курт садится рядом с Капитаном.

Возьми меня за руку! Того гляди, грохнусь на пол, представляешь! Лечу куда-то вниз — поразительно!

Курт. У тебя бывали раньше такие приступы?

Капитан. Никогда!..

Курт. Пока вы тут ждете ответа из города, я схожу к доктору и поговорю с ним. Он тебя прежде пользовал?

Капитан. Пользовал!

Курт. Стало быть, твой организм знает!.. (Идет к левой двери.)

Алис. Ответ придет с минуты на минуту! Ты так добр, Курт! Только возвращайся поскорее!

Курт. Ни секунда лишней не задержусь! (Выходит.)

*    • *

Капитан. Славный он человек, этот Курт! И так изменился!

Алис. И в лучшую сторону! Только жалко его — угодил прямехонько в наш ад, и именно теперь.

Капитан. С поздравлениями!.. Интересно, как у него самого дела? Ты обратила внимание, что он из­бегает рассказывать о себе?

Алис. Обратила; правда, по-моему, его никто и не спрашивал!

Капитан. Представляю, что у него за жизнь бы­ла!.. А у нас! Неужели все так живут?

Алис. Вполне возможно, только, в отличие от нас, они в том не признаются!

Капитан. Иногда мне кажется, что несчастья липнут исключительно к несчастным, а счастливые бегут от беды! Потому-то мы ничего, кроме несчас­тий, и не видели!

А л и с. А ты встречал хоть одного счастливого че­ловека?

Капитан. Дай подумать!.. Пожалуй, нет!.. Хотя, да, встречал... Экмарки!

Алис. Что ты такое говоришь! Ее ведь в про­шлом году оперировали...

Капитан. Верно! Ну, тогда не знаю... впрочем, вот — фон Краффты.

Алис. Да, до пятидесяти лет они наслаждались семейной идиллией — достаток, уважение, хорошие дети, удачные браки. Потом появляется кузен, со­вершает преступление и попадает в тюрьму, со все­ми вытекающими отсюда последствиями, — и конец миру и покою. Родовое имя обесчещено газетами... Из-за убийства, совершенного одним из Краффтов, знаменитое семейство не может больше показывать­ся на люди; детей приходится забрать из школы... О Боже!