Дополненная реальность. Сетевая игра - Алевтина Ивановна Варава
— Какие условия-то? — совершенно запутался Пашка.
— Грешить, знамо, и всячески идти против заповедей Господних, — напомнил Лосев.
— Грешить — это плохие поступки делать, что ли?
— Грехов смертных, Павел, их семь. Хотя некоторые богословы считают, что восемь, и леность с унынием разделяют. Но по-Агниеному семь всё-таки. Ну и заповеди.
— Вроде не воруй и не убивай?
— Да-да, те самые. Заповеди Моисеевы. Всё, что по-церковному плохо. Да оно и в самом деле всё плохо, потому очень уж с большим трудом у меня получается.
— А вы… а вам… не сказали… не просили вас приложение установить? Типа игры, на телефон? — напрягся Пашка.
— Так ведь нет у меня телефона, Павел, — улыбнулся Лосев и героически взялся за последнюю в коробочке креветку. — Да и к чему он мне? Не в телефоне ведь дело. То, что совершать надобно, оно задолго до всяких там телефонов придумано.
Пашка моргнул несколько раз подряд и перевёл взгляд в стол.
Значит… покойники, которые начинают сниться из-за могильной земли, подталкивают чистых душой людей грешить? А вовсе не приносят удачу или там долголетие? Надо подушку у Зинки и мишку у Женьки забрать перед амнезией этой… Ещё доведут хороших людей…
— А если она наврала? — спросил Пашка. — Ну про то, что это поможет ей. Что, если она — злая?
Лосев покачал головой.
— Покуда она врала, Павел, я совсем не обращал внимания на те сны, так, любопытствовал просто. Телевизора-то нет у меня. А правду и искренность я чую. И почтенной Агнии Ауэзовне я обязательно должен помочь. Даже если сниться она мне по причине какой перестанет. Судьба у ней больно тяжёлая, в особенности для дамского полу…
Пашка сначала вздохнул: выходило, что отнимать у Лосева подушку уже без толку. А ведь не доведут его до добра эти тупые поступки, всю личность старику перекрутят, а он, может, один и умел жизни радоваться по-настоящему… Грёбаные покойники — все лжецы, как и сама игра. Они кого хочешь запутают, и тогда и Лосев, и Зинка, и Женька, все так же, как Пашка, окажутся в глубокой заднице. Тупые задания…
Вдруг царапнула младшего Соколова странная мысль. И вымела начисто из головы всё то, с чем он нёсся в панике искать не пойми зачем доброго бездомного старичка, которого, оказывается, так лихо подставил.
— Вы скверно выглядите, Павел, — отметил Лосев. — Побелели с лица. Вам дурно?
— Надо… отойти… простите… вот, — Пашка сунул руку в карман и вытащил свою карту, — это вам. Если что-то хотите купить нужное. Там… хватит на первое время… я… мне… надо… отойти… кое-что проверить… простите…
— А как же совет? Вы ведь, помнится, хотели спросить совета и рассказать свою удивительную историю.
— Я… потом… я… мне нужно кое-что проверить…
— Ну тут — воля ваша. Благодарствую от души за угощение и за ваш щедрый дар. — А потом добавил Лосев с запозданием: — Прости, Господи.
Глава 20
Знакомство с туториалом
Пашка, переходя на бег, пронёсся от кафехи до угла, перескочил по зебре дорогу к аллее, сел на бордюр и вытащил телефон.
«Квест пройден! +95 000 баллов!» — выдала игра.
Он быстро свернул приложение. Семь грехов и заповеди, которых, вообще, кажется, десять, ну или основных десять, всё то, о чём распылялся Лосев, — как-то подозрительно походило на…
Он набрал в поисковике браузера сначала про семь грехов. Ткнул в первую же картинку, потому что инфа там была столбцом с пояснениями:
'Гордыня/Тщеславие — считать себя центром Вселенной, самолюбование;
Зависть — желать того, что есть у другого;
Гнев — раздражение или ненависть к кому-то;
Блуд/Похоть — измена или разврат в мыслях или наяву;
Алчность/Жадность/Скупость — сильное желание разбогатеть, сохранить деньги или другое имущество, сребролюбие;
Уныние/Лень — избегание (нежелание) физической и духовной работы, невыносимая скука или тоска, лень и безразличие;
Чревоугодие/Обжорство — желание потреблять больше необходимого'.
Но самое невероятное: ниже, среди массы похожих картинок… были и довольно часто повторялись они — именно те самые значки животных, как в игрухе, только разноцветные! Цвета иногда менялись на разных иллюстрациях, но, как правило, там бывал жёлтый лев — гордыня, оранжевая змея — зависть, зелёный медведь — уныние, розовый овен — похоть, фиолетовая свинка — чревоугодие, красная лиса — алчность, и по центру серый китайский дракон — гнев.
Те! Самые! Значки! Точь-в-точь!
И что же получается⁈ Тогда буквы — это религиозные заповеди⁈ Какие бывают заповеди⁈ Пашка кроме «не укради» и «не убивай», ничего реально не помнил, хотя, кажется, было ещё что-то про кумира… Он погуглил.
Первое, что ударило по глазам и вышибло дух, — линия картинок под строкой с запросом. На четвёртой по порядку были они, его буквы, на каменных табличках, похожих на заграничные могильные плиты. Буквы еврейского языка.
Пашка клацнул по ссылке на статью Википедии, промотал вниз. Тут заповеди были пронумерованы обычными цифрами:
'1. Я Господь, Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим;
2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им;
3. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно;
4. Помни день субботний, чтобы святить его; Шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему;
5. Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле;
6. Не убивай;
7. Не прелюбодействуй;
8. Не кради;
9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего;
10. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего'.
— О Господи! — прошептал Пашка.
Вверху экрана, перекрыв электронный адрес статьи Википедии, всплыло пуш-уведомление с перевёрнутым игреком, буквой «гимель», соответствующей, кроме прочего, цифре три.
Пашка скользнул по списку в статье глазами.
Третья. «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно».
— Ебать…
Волосы у Пашки встали дыбом по всему телу, закололи кожу иголками.
Глаза заметались по
