Мастер Гравитации 3 - Дмитрий Ангор
Они наперебой начали рассказывать, как переживали за меня. Судя по шоколадному пятну от торта на щеке Маши, было очевидно, что она усердно заедала свою тревогу сладким весь день.
— Ты даже не звонил нам! — укорила Маша, скрестив руки на груди и сверля меня взглядом.
— Девушки, я был на войне, — развёл я руками, стараясь выглядеть максимально искренним. — И звонить особо некогда было, да и связь барахлила — не всегда можно было дозвониться.
— Да уж, некогда… — рука Вики сжалась в кулак. — А взять номер у медсестрички, значит, время нашлось? — в её глазах полыхала такая ярость, что я на мгновение действительно испугался. И лишь потом вспомнил, что всё же я сильнее её.
— Не понимаю, о чём ты? — кашлянул я в кулак, пытаясь скрыть смущение. Не хотелось бы об этом говорить — похоже, она жутко ревнива.
— Да так, у отца большие связи, и я видела на одном видео, как ты подарил ей цветы и каким счастливым оттуда вышел с её номерком, — Вика пристально смотрела мне в глаза. Сейчас она выглядела как настоящая валькирия.
— Значит, ты должна была видеть и то, как я разорвал ту бумажку, — я строго посмотрел на неё и заявил голосом, не терпящим возражений. — Да, медсестра красивая девушка. Но мне не нужна просто красивая — мне нужна ты!
Чёрт, кажется, я не так всё сказал.
— В смысле? — Вика занесла руку, готовясь влепить мне пощёчину.
— Тише-тише, чудо моё, богиня, — я нежно перехватил её руку. — Я хотел сказать, что меня не интересуют другие красотки. Для меня внешность — не главное… Ой, ладно, не то сказал… Ты гораздо прекраснее, и моё отношение к тебе завязано не только на внешности, а на куда большем.
— Попахивает чепухой, но я достаточно проницательна, чтобы понять, когда ты мне лжёшь, а когда нет. Так что так и быть, верю тебе, — она немного успокоилась.
Вот и славно… А номер медсестрички я запомнил: у меня отличная память на цифры. Но он мне в любом случае не пригодится. В моём сердце теперь живёт только эта чудесная и порой грозная валькирия — Вика. Хотя, наверное, её лучше так не называть. Вот же я влип: влюбился в неё по уши.
— Кстати, а почему ты мне до сих пор цветов не дарил? — Вика вопросительно на меня посмотрела.
— Потому что нигде не найти таких цветов и букетов, которые были бы достойны тебя по-настоящему. Не встретить среди них оттенков, способных соперничать с твоим божественным обликом, — я немного растерялся, произнося эти слова.
— Я, конечно, леди, но любая леди за отсутствие цветов может отвесить ****, — таких слов от неё никто не ожидал: кажется, даже у моей сестры «материнская плата» в мозге перегорела от таких литературных оборотов. — Так что, Добрыня, быстро метнулся за букетиком.
— Понял, принял, дорогая! — я поклонился и поспешил на поиски цветов.
И не то чтобы я её боялся или ещё что, но просто сам был в лёгком ступоре от её реплики. Да и к тому же, она права: почему бы не порадовать букетом девушку, которая мне действительно небезразлична? Как говорится, дело пустяковое — меньше слов, больше дела.
Я купил шикарный белоснежно-голубой букет — самый огромный, какой только смог найти в округе. И принес его Вике, надеясь, что он понравится ей.
— Ты бы мне ещё дерево с корнем вырвал и принес, — шутливо проворчала она, слегка покраснев. — Но мне очень приятно, спасибо. Цветы действительно прекрасные, и их так много, что, боюсь, ты этой покупкой сделал кого-то значительно богаче.
— Да, сделал — свою жизнь, ведь в ней есть ты, — подмигнул я ей и с улыбкой сел рядом.
Маша, моя сестрёнка, с интересом наблюдала за нашей беседой. Она вдруг фыркнула и заявила:
— Вот смотрю я на вас и думаю: а когда это за столь короткий срок у вас всё это превратилось в такую классическую бытовуху? Мне аж страшно от того, чем же это всё закончится. Хотя, меня больше волнует, что сегодня на обед и какой торт в меню на этот раз, — она встала с кресла и, лёгкой походкой направившись в обеденный зал, оставила нас вдвоём.
Что ж, после такой тёплой встречи моего возвращения с войны мы с Викой тоже отправились обедать. За столом меня тут же засыпали вопросами о моём пребывании в «военном лагере». Я рассказывал с увлечением, не упуская ни одной пикантной детали. Да и зачем скромничать?
Но Маша, дождавшись паузы, возмущённо воскликнула:
— Что это за война такая, где почти нет солдат, а одни только дуэли между аристократами? — она смотрела на меня так, будто я только что объявил о намерении стать монахом.
— Таковы обычаи в Пруссии и Саксонии, и, по-моему, это довольно разумный подход, — Вика, сидевшая рядом, с улыбкой пояснила ей.
— В таком случае, и я могла бы поехать на такую войну! — Маша только больше разгорячилась. — Я дуэли люблю гораздо больше, чем братец!
— Маша, тебе ещё нет восемнадцати лет. Так что пей свой чай с тортиком и угомонись, — я поднял бровь и ухмыльнулся.
Но мелкая хитрюга тут же прищурилась, глядя на Вику, и выпалила:
— Ничего, после совершеннолетия буду часто наведываться к тебе в гости в Пруссию. Если там ещё будут войны, конечно.
— О, войны тут будут всегда. Наш князь слишком бурного нрава и обладает железным характером, — Вика, не моргнув глазом, ответила. — Он не умеет прогибаться и не терпит несправедливости по отношению к Пруссии.
Я едва сдержал улыбку. Маша, похоже, уже представляла себя с рапирой в руках, вызывающей на дуэль всех подряд. Что ж, семейка у нас та ещё.
После обеда я направился в кабинет к отцу Вики, который, как оказалось, предпочитал обедать в одиночестве, не отрываясь от своих бесконечных бумаг.
Маркиз взглянул на меня, отложив в сторону очередную папку с документами:
— Присаживайтесь.
Я сел, чувствуя себя школьником на экзамене.
— Ты показал себя достойно, — сдержанно похвалил он. — Явно готовился к подобным испытаниям судьбы и, судя по всему, долгое время шёл к этому. Даже втайне от
