Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
— Подозреваю, уже не получится, Егор Никитич. Пошли вразнос. Каждый воюет за себя.
— Думаете, уже воюют?.. Война?
— Губернатор касался происшествия на трассе. По этому поводу как раз и явился.
— Совсем интересно. И в какую сторону гнул?
— Естественно, в сторону бывшего зятя.
— Получается, воюют не за себя, а откровенно друг против друга. В чем подозревает губернатор господина Бежецкого?
— Угадайте с трех раз, Егор Никитич, — суховато засмеялся следователь.
— Могу с первого. В том, в чем Бежецкий подозревает губернатора?
— Да, он считает, что расстрел колонны — дело рук Артемия Васильевича.
— Вы даже уже знаете имя-отчество?
— Как говорится, в материале, — Фролов отщипнул виноградную ягодку, пожевал. — Кто из них, по-вашему, врет?
— Не исключаю, что оба.
— Смысл, Егор Никитич?
— Возможно, над ними есть некто третий… кукловод, которого они одинаково боятся. Убери губернатора или Бежецкого — конфликт исчерпан, поле для дальнейшей деятельности чистое.
— Не соглашусь, — задумчиво произнес Петр Петрович. — Насчет кукловода — без возражений. Но расстрел колонны — дело по криминалу крайне наглое. Уголовщина! И я склоняюсь, что его организовал именно Бежецкий.
— Но он же не идиот и не самоубийца! — развел руками Иванников. — Ведь рано или поздно шов лопнет, нитки вылезут, остальное дело техники.
— Или не рассчитал, или пришла команда сверху — валить губернатора. Согласитесь, тучи враждебные давно веют над ним.
— Есть такое дело, — согласился начальник полиции. — Из Москвы есть сигналы?
— Звонят, дергают, торопят. Ждут, когда кликнем на помощь.
— Лучше бы своими силами. Иначе для чего мы здесь?
— Я тоже так считаю, — согласился Петр Петрович.
Бежецкий в раздумье расхаживал из угла в угол своего кабинета, незаметно для себя покусывал губы, в сторону расположившегося в кресле Зыкова не смотрел, до белизны сжимал худые жилистые мослы на кулаках.
Остановился напротив Георгия Ивановича, ровным спокойным голосом спросил:
— Ну и какие выводы?
— Вывод один. Рано или поздно он нас сдаст.
— А нам сидеть и ждать?
— Зачем? Кто осведомлен, тот вооружен… Ты ведь, как я понимаю, отслеживаешь его?
Артемий на вопрос не ответил, снова сделал несколько шагов в раздумье.
— Что с сыном?.. Где он? — взглянул на него Георгий.
— Без понятия. Кто-то из друзей видел, как его выволакивали из клуба какие-то люди.
— Чьи люди?
— Хотелось бы знать.
— Значит, за тобой началась охота.
— Думаешь Даниил?
— Вряд ли. Кто-то теневой. Может, даже тот самый Аверьян.
— Выпустить Щура, чтоб прощупал?
— Не приведи господь! Тут же слиняет, и мы черта лысого его потом найдем. Как бы не слил всех! Или бандюкам, или властям.
— Ну да, вряд ли он простит, что мы с ним так по-скотски.
Бежецкий налил стопку коньяка, в короткий взмах выпил.
— Получается, у нас три открытых вопроса. Первое — как поступить с Даниилом? Второе — что делать со Щуром? Третье — куда определить девицу, внучку этого вшивого капитана.
— Остается еще твой тесть и твоя бывшая супруга, — напомнил Зыков.
— С этими я разберусь.
— Нужна помощь?
— Понадобится — скажу. Давай прежде всего решим вопрос с Глушко и компанией.
Охранник провел Наташу узким низким коридором, открыл ключом металлическую дверь, впустил девушку внутрь.
— А что здесь? — посмотрела на него Наташа.
— Здесь сюрприз, — парень легонько подтолкнул ее в глубину помещения.
— Но мне обещали, что со мной ничего не сделают! — девушка попыталась вырваться. — Выпустите меня!
— Обживись, осмотрись… Вдруг понравится.
Дверь закрылась, пленница в беспомощном отчаянии ударила несколько раз кулачками по железу, услышала за спиной чей-то суховатый кашель.
Оглянулась. Комната была довольно просторной: два дивана, кресло, стол с остатками еды, отдельная дверь — то ли на кухню, то ли в туалет.
Кашель повторился, Наташа вдруг увидела молодого мужчину, сидящего на одном из диванов, с усмешкой глядящего на нее.
Она испуганно взвизгнула, прижалась к двери спиной.
— Кто здесь?
Человек медленно поднялся, шагнул в ее сторону.
— Не подходите! — взвизгнула она. — Кто вы?
Тот остановился, продолжал с прежней ухмылкой смотреть на незваную гостью.
— Привет.
— Не подходи!
— Видишь, стою, — взял со стола виноградину, бросил в рот. — Так это о тебе предупреждал Георгий Иванович? Ты, что ли, будешь веселить меня?
— Вы кто?
— Ты чё, не узнала?
— Что вам нужно?
— Мне? — пожал тот плечами. — Уже ничего… Нужно, чтоб не орала и не пугалась. Я сам боюсь.
— Я, кажется, вас знаю, — тихо произнесла Наташа.
— Ну, наконец. Слава богу, — засмеялся мужчина. — Даже обиделся. Как же так — жениха не помнишь?!
— Щур?
— Собственным лицом! А ты Наташка, внучка капитана Бурлакова.
— А что вы здесь делаете?
— Тебя жду.
— Зачем?
— Одному скучно, теперь будет веселее.
— Будете приставать — ударю!
— А я и не собираюсь, — хохотнул Щур. — Пока не собираюсь. Погутарим, принюхаемся друг к дружке, а там видно будет.
Он направился к столу, взял скрюченный ломтик колбасы, стал жевать.
— Шамать хочешь?
— Нет.
— А чайковского?.. Могу заварить.
— Ничего не хочу.
Щур повернулся к девушке, с раздраженным удивлением воскликнул:
— Сколько будешь там торчать?.. Сказал, не трону, значит, не трону. Мне сейчас не до любви! Проходи!
Она довольно
