Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
Виталий стал довольно умело и рискованно проталкиваться вперед, какой-то участок даже проскочил по обочине, крикнул пожилому водителю, по пояс вывалившемуся из окна распаренной старой «шестерки»:
— Слышь, отец! Не в курсе, что там впереди? Кто собрал пробку?
— Говорят, нагнали машин, асфальт моют!
— Идиоты, что ли?
— Вот и я об этом!
Виталий через глубокий кювет снова выехал на трассу, протиснулся между несколькими машинами, заметил впереди свободный кусочек дороги, прибавил газку.
Вскоре увидели причину пробки. Три моечных машины по-хозяйски перегородили несколько полос трассы, бесцеремонно катались туда-обратно, смывая мощными струями следы недавнего происшествия.
На обочине устало расположились двое полицейских, лузгающие семечки прямо из подсолнечной шляпы, лениво и безразлично наблюдавшие за происходящим.
Комната, в которой держали Щура, была довольно просторной, неплохо обставленной, даже с небольшой кухонькой. Посередине стоял широкий обеденный стол, за которым мог бы разместиться десяток гостей.
Щур услышал скрип открывающегося замка, отодвинул чашку с чаем, привстал, готовясь встретить того, кто войдет.
Это был Георгий Иванович. Он закрыл за собой дверь, подошел к узнику, молча протянул руку, так же молча налил в отдельную чашку кипятка, бросил несколько ложечек растворимого кофе.
— Чего такой напуганный? — спросил, взглянув на Щура.
— Нормально, — пожал тот плечами, оставаясь стоять. — Как-то не ждал.
— Это хорошо. Когда не ждешь, легче беседа. Неожиданней! — кивнул, чтоб тот расположился напротив, сам тоже уселся в кресло. — Ну, излагай.
— Что?
— Все. О чем за эти дни передумал, какие мысли посещали, что больше всего пуга́ло?
— Пуга́ло, что меня здесь держат.
— И не нашел объяснения?
— А какие тут объяснения? Не первый год меня знаете, никогда не подводил, вообще, вроде, без претензий. Разве не так?
— Все верно, Щур. Кроме одного. Слишком много знаешь, дорогой.
— И за это меня в каталажку?
— Тебе здесь не нравится? — удивился Зыков. — Чем не жизнь? Жри, пей, наслаждайся теликом, если мало — подкинут порнушки. Никаких забот.
— И долго такая жизнь будет продолжаться?
— Пока все не уляжется.
— А если не уляжется?
— Будем соображать.
— Ну даете, Георгий Иванович… Для себя старался, что ли?
— В том числе и для себя. Тебе мало башляли?
— Нормально башляли. Только разве все дело в деньгах? Мне жить еще охота!
— Все в руках Господа, — с улыбкой произнес Зыков. — Что ты хотел рассказать про Даниила Петровича?
— Да уж боюсь и рассказывать. Вдруг наговорю лишнее.
— Лишнего в таких случаях не бывает. Всё в копилочку… Давай, дружище! Смелее!
— Слыхали про такого Аверьяна? — не сразу спросил Щур.
— В общих чертах.
— Общего там не бывает. Чел конкретный. Если метит цель — добивается.
— Ну, и какую цель он наметил?
— Ваш бизнес с Бежецким.
— Серьезно?
— Куда серьезнее?.. Особенно теперь, когда все так повернулось. Бизнес-то крутой!
— Информация серьезная? Или бабки травили возле подъезда?
— Ну, есть у меня кой-какие завязки на Аверьяна, оттуда и информация.
— А Даниил Петрович здесь с какого боку?
— С ближнего. Он давно сомневается в Артемии Васильевиче, не уверен в его закидонах. Все искал момент, чтоб отвалить. Теперь момент, кажется, проклюнулся.
— Отвалить? Или сменить компаньона?
— Вопрос не ко мне.
Зыков какое-то время внимательно изучал собеседника, спросил:
— Аверьян — он кто?.. Кликуха, имя, фамилия?
— Кликуха. От фамилии Аверьянов. Еще с зоны… Вся братва его знает по кликухе. А еще — Шеф и Хозяин.
— Русский?
— Русский. Хотя вся обслуга… ну, бойцы там, охрана… или кавказоиды, или азиаты.
— Почему так?
— Доверяет им больше. Послушные и верные. Русских в этом смысле вообще в упор не видит.
— У тебя есть выход на него?
— Хотите перебить Даниила Петровича? — ухмыльнулся Щур.
— Идиот… Отвечай на вопрос — есть или нет?
— Есть… Как-то в одной тусне перетерся с его помощником Ахметом.
— Можешь на него выйти?
— Сидя в этих казематах?
— Ты прав… Ладно, подумаю, — Георгий Иванович поднялся, уже от выхода сообщил: — Чтоб не скучал, жди скоро невесту.
— Я ее знаю?
— Не знал — узнаешь, — засмеялся Зыков и покинул убежище.
Шестая часть
Главный полицейский области Иванников Егор Никитич счел возможным лично приехать на прием к начальнику следственного управления. Петр Петрович встретил начальника полиции со сдержанным гостеприимством, проводил к столу, уселся напротив.
На столе уже стояло все необходимое к чаю и кофе, в вазе алмазно поблескивали гроздья винограда, чернели плиточки шоколада.
Обменялись приличия ради дежурными фразами:
— Как здоровье, Егор Никитич?
— Слава богу. Как вы?
— Бог милостив. Чай, кофе?
— Кофейку.
Фролов налил в чашки густой коричневой жидкости, сам сделал глоток.
— Насколько мне известно, на днях вас навещал некто Бежецкий?
— Было такое дело, — кивнул Иванников. — Вас он тоже побеспокоил?
— Пока нет. Но его тесть визит нанес.
— Господин губернатор?
— Так точно.
— Ходатайствовал за зятя?
— Наоборот. Жаловался на окаянного, — улыбнулся главный следователь.
Гость тоже потянулся за чашкой, вдруг рассмеялся, мотнул головой.
— Что же они жалуются друг на друга, никак не могут найти общего языка? Сели бы, поговорили по-человечески.
