Страна Потекших Кисок - Алексей Стацевич
— Какое-то устройство у них в вертолете стояло, — не стал вдаваться в подробности Грубанов. — Специальное. «Хреновина» называлось.
Наебуллин хитро прищурился:
— Устройство, говоришь, специальное? «Хреновина»? Хм… Знаешь, Коля, вспомнился мне ночью один старый, но довольно любопытный эпизод. Лет двадцать назад, когда ни о каком Старопизденском НИИ еще ни слуху ни духу не было, горбатились мы над одной очень интересной разработкой — ранней версией генератора изменения пространства. Над «прадедушкой» современной капсулы, если кратко. Был я тогда помощником главного инженера, Федора Михалыча. Который, как сказало руководство, в корыстных целях выкрал все документы по разработке, но… благополучно помер. И вот вспомнилось мне, значит, что трудился тогда в нашей команде некто Августин Сарвели — молодой, но довольно бойкий парнишка. Особого интереса к науке он не проявлял… до тех пор, пока мы не начали «дыры» меж мирами открывать. И Августина словно подменили! Стал он постоянно возле генератора тереться, вникать во все, изучать, запоминать. Мы над ним еще посмеивались, мол, вон как тебя, ядрену вошь, наука на пару с генератором засосали!
— То есть, вы думаете…
— Думаю! Имя-то довольно редкое. Даже не думаю, а почти уверен — это тот самый Августин. Который, спустя некоторое время после кончины Федора Михалыча и пропажи устройства, обозвал нас старыми научными крысами, послал всех нахрен да и уволился.
Николай пожал плечами. Не нужно было быть гением, чтобы, сложив в уме всю информацию, полученную сначала от командира, а сейчас — от профессора, понять, что тогдашний Сарвели и нынешний Августин — это одно и то же лицо.
— Предположим, это он. Что-то изменится?
— Изменится, Коля, изменится! Я еще тогда, двадцать лет назад, думал, что это именно он устройство спер. И, как видишь, оказался прав! К слову, из-за той кражи нам пришлось проект с капсулой завернуть до лучших времен, потому что начинать все с нуля выходило слишком накладно. С денежками тогда у НИИ все было не очень…
— И что теперь? Хотите Августину рожу набить за испорченное исследование?
Наебуллин весело отмахнулся:
— Какую рожу, Коля, едрить тебя в батон? Ты так и не понял! Если в вертолете находилось то самое устройство, украденное из НИИ… То я знаю, как нам вернуться домой!
— А-а-а, вот вы о чем, — разочарованно протянул Грубанов. — И вы теперь пойдете к нему? К Августину? Чтобы расспросить его обо всем?
— Нет, не пойду…
— Как же вы тогда?..
— … ведь я уже сходил и расспросил! — беззвучно рассмеялся Наебуллин. — Держал интригу, сколько мог! Представляешь, Коля, он это оказался. Он! Августин Сарвели, гаденыш! Сразу меня узнал!
— И?
— Поговорили с ним по душам, с гондольером этим. Долго так говорили, обстоятельно. Прошлое вспоминали, ностальгировали… В конце концов он растрогался и рассказал мне, где примерно упал вертолет. В каком районе.
— Прям взял и рассказал? — удивился Николай. — Из-за ностальгии? Не верю!
Наебуллин лукаво поцокал языком:
— Ладно, ладно, шучу, я пообещал вытащить его из анального рабства.
— Что-о⁈ Без моего согласия⁈
— Так я ведь просто пообещал, — подмигнул профессор. — Никто не говорил, что вытащу! Кто я такой на этом острове, верно?
Избранный покачал головой:
— Суровый же вы человек, товарищ Наебуллин…
— А потому что нехрен! Мало того, что он устройство спер, так еще пока мы за гроши на благо Отечества корячились, этот делец секс-экскурсии устраивать начал. Секс-туры! Обеспеченной жизни ему, видите ли, захотелось… Тьфу!
Грубанов решил не пререкаться с дедом, что в обеспеченной жизни или в желании жить ею нет ничего плохого или постыдного. И что если его, профессора, помешенного на науке и привыкшего перебиваться с хлеба на воду, все устраивает, то более молодому поколению сейчас нужно все и даже больше.
— В любом случае, — решил умерить пыл профессора Николай, — вертолет глубоко под водой и устройство вам не достать — дыхалки не хватит так глубоко нырнуть.
Наебуллин непринужденно похлопал собеседника по плечу:
— Не переживай, Коля, все будет! Я договорился с главным эльфом, с Румпельштильцхеным этим недоделанным, что они вытащат вертолет на берег. Оказалось, что эльфы — прекрасные пловцы, представляешь? А дури, как ты видел, им не занимать, так что проблем возникнуть не должно. И вот тогда… — Наебуллин мечтательно потер ладони. — А знаешь, как я его уговорил? Наобещал новых сочных задниц, которые будут не против «любви». Хе-хе, я тот еще переговорщик, обещатор и манипулятор! В депутаты мне надо было идти! В депутаты!
Слушая рассуждения Наебуллина, Грубанов задумался. Сказать, что он был недоволен инициативным профессором — значит промолчать. Николай был в бешенстве! Его никчемная жизнь только стала налаживаться, его признали избранным со всеми вытекающими «плюшками», включающими не только власть, но и секс… Много секса! Каждый день — разного!.. Как вдруг престарелый старпер, поставив свои амбиции выше его, Николая, полового счастья, решил все в одночасье разрушить!
— А если устройство не работает? — старательно скрывая злобу, поинтересовался он. — Сломалось. Залилось водой. Было съедено дельфинами… Как вы его почините? Я ведь уже говорил, что наука и этот остров — понятия несовместимые.
— Что-нибудь придумаю. Гений я, в конце концов, или кто? Тем более что устройство ударо, жаро, ветро, водо и прочеустойчивое, поэтому, возможно, оно в полном порядке. И это мы скоро выясним — эльфы уже готовятся к погружению.
— И когда вы только все успеваете?
Вопрос был скорее риторический, но профессор сначала замедлился, а потом и остановился. Грубанов, сделав еще пару шагов, тоже встал.
— Знаешь, Коля, в чем наше с тобой отличие? Я рано встаю. Я очень рано встаю! А еще у меня в силу возраста пропала эрекция. Поэтому я не отвлекаюсь от важных дел на всех этих жопастых и сисястых давалочек. Хотя вот по молодости…
— Пожалуйста, оставьте свои рассказы для внуков, — перебил Николай.
— Ну и хрен с тобой, — как показалось, совсем не обиделся профессор и, быстро осмотревшись, заговорщицки понизил голос: — Хочешь, кое-чего покажу?
Грубанов хмыкнул:
— Надеюсь, не свой завядший «имбирь»?
— Нет. Смотри!
Наебуллин, еще раз убедившись, что за ними никто не наблюдает, повернулся к лесу передом, к деревушке задом… а затем резко дернул тазом.
Вжууух!
— Хреномагия? — поползли к макушке брови Николая. — Но… но как? Почему?
— Как — не знаю. Почему —
