Ван Ван из Чайны 2 - Павел Смолин
— Тебе это только кажется. Женщина — ненасытное существо, и ей никогда не бывает достаточно. Да, первое время крестьянка будет на седьмом небе от счастья, но это быстро пройдет. Вот я главный тренер Цинхуа, у меня отличная зарплата, высокий общественный статус и кругленькая сумма на счету в банке. Однако моя благоверная даже не спросила меня, когда сделала аборт и потребовала развода, чтобы уйти к вонючему старому торгашу, который даже не член Партии!
— Охренеть, — выдохнул я.
— Ужасно, — посочувствовал Ли.
— Радуйтесь молодости, пока можете, мальчики, — вздохнул тренер, опустив подбородок в упертые локтями в колени руки. — Взрослая жизнь совсем иная, и веселого в ней мало. Особенно это касается тебя, Ван — по возвращении из Казахстана тебе придется плотно заняться своей карьерой, а не только продавать рекламу в Интернете и обыгрывать любителей.
По спине пробежал холодок.
— Так и знал, что может быть еще хуже, — поморщился я.
Тренер издал саркастичный смешок.
Тут из раздевалки выбрался высокий светловолосый русский пацан девятнадцати лет, одетый в белые шорты, футболку «поло» и состоящую из одного козырька кепку. Юрий Артемьев. Ученик Ивана, который дойдет до самого финала. Дальше у меня перехватило дыхание — за пацаном шел русоволосый мужик со скучающим лицом, одетый в спортивный костюм. Метр восемьдесят пять — Иван был ниже меня. Едва заметно прихрамывает — последствия травмы, и я хорошо знаю, чего ему стоит это «едва». Не всегда получается целиком починить колено так, чтобы оно не болело.
«Донор памяти» с учеником прошли мимо нас, и я встретился с Иваном взглядом. Меня словно током шибануло, а он спокойно отвел глаза, прокомментировав для ученика-Юры:
— Вот под этого китайца мы и готовились. Жаль с сеткой не повезло — придется вам ждать встречи до финала. Будет интересно — у вас схожая манера игры.
Еще бы не «схожая» — я и сам в какой-то степени ученик Ивана.
— А вы как через наш Великий Файерволл к записям моих игр пробились? — не удержавшись, спросил я на русском. — Здравствуйте, — вспомнил о вежливости.
Ивана и Юру аж подбросило. Тут же как по волшебству нарисовался казах с бейджиком организатора турнира — на всякий случай, вдруг у нас тут «неспортивное поведение» случится.
— Спортивная тайна, — нашелся с ответом Иван. — Здравствуй, Ван.
— Привет, — поздоровался и его подопечный.
— Хелло, — поздоровался с ними Ло Канг.
— Будет прикольно встретиться с тобой в финале, Юрий. Мой тренер тоже меня «под тебя» и готовил, — соврал я, пользуясь незнанием тренера Ло русского языка и протянул руку сопернику. — Удачи тебе.
— Пожми, — разрешил Юре Иван.
— Тебе тоже удачи, — буркнул тот, пожав мне руку.
— Всего доброго, — подтолкнув ученика, пошел дальше «донор памяти».
Неприветливый какой. Но все правильно — нельзя позволять кому-то залезать в голову спортсмену, они существа порой нежные и эмоционально нестабильные.
— О чем вы говорили? — спросил меня тренер Ло.
Я честно пересказал, добавив:
— Полезно немного пощекотать сопернику нервы, правда?
— Полезно, — согласился со мной Ло Канг.
Глава 19
Мочиться в баночку под пристальными взглядами врача, дипломата (наш, из китайского посольства, чином мал, потому что и дело откровенно маленькое) и организаторов турнира — то еще удовольствие. Ничего не поделаешь — полез в большой спорт (пусть и через маленькие турниры), будь добр соблюдать его правила. А тренер Ло-то как доволен! На роже так и написано: «понял, почему тебе нельзя мясо?». Да я со старта понял — допинг-контроль штука суровая, и мне на нем «срезаться» смерти подобно. Немного волнуюсь — вдруг найдут что-нибудь из того, что хитрый китайский свиновод хрюшкам колол и подсыпал? Мне как-то до встречи с тренером и в голову не пришло в эту сторону подумать: ученики Ивана тестам на допинг подвергались очень редко в силу незаметности, а сам он играл в те времена, когда тесты и собственно химическая «подкормка» скота были не настолько развиты. Казалось бы — меньше двух десятков лет прошло, а прогресс шагнул очень далеко вперед.
— Спасибо, уважаемый Ван Ван, — поблагодарил меня врач.
Забрав теплую баночку, он аккуратно закрыл крышку и написал на банке мои данные. Далее мы покинули туалет раздевалки, где таинство и состоялось, и только с доктором, дипломатом и тренером Ло (он за мной присматривает), прихватив с собой главного организатора турнира, переместились в микроавтобус-«Газель», оборудованный под передвижную лабораторию. Здесь у меня взяли кровь — тоже для проверки на допинг. А еще доктор пролистал и сфотографировал мою медицинскую карточку, которая неожиданно для меня нашлась у Ло Канга.
— Обидно, — пожаловался я тренеру Ло, когда мы выбрались из микроавтобуса на свет божий, под зонтиками быстрым шагом направившись обратно в раздевалку, оставив дипломата присматривать за моими анализами на всем протяжении процедуры.
Дождик «зарядил» почти два часа назад, когда я находился на «финишной прямой» своего первого матча на этом турнире. Капли с неба падали холодные и неприятные, поэтому игру я закончил за десять минут с начала дождя. Ну а потом, когда тренер Ло отвел меня в раздевалку смотреть разбор игры, к нам и подкатили организаторы с просьбой сдать анализы на допинг. Только меня — остальные участники турнира такой чести не удостоились. Тренер набрал в моих глазах очков, потому что больше часа сворачивал организаторам кровь, выясняя почему мир так не справедлив — одного проверяют, а других — нет. Это потому что мы китайцы или кто-то из соперников дал денег? Фирменное «зудение» Ло Канга, оказывается, слушается с удовольствием, если оно направлено не на меня. А еще где-то на тридцатой минуте оного тренер позвонил Личжи, нажаловавшись ему на «возможную провокацию». Старший Хуэй отреагировал быстро, и к нам присоединился китаец из нашего посольства, а я получил возможность злорадно понаблюдать, как кровь организаторам сворачивают в двойном размере.
Что-то подобное я испытывал, когда покидал родной дом, а односельчане мне улыбались и советовали «всех порвать». Я — не один! За мной теперь стоит ни много, не мало, а целая Поднебесная! Да, тренер ограничивает мою свободу. Да, чиновник из посольства мал рангом, но он все-таки счел нужным за меня «вписаться» и потратить много времени, чтобы какой-нибудь хитрец не подделал результаты анализов. Я — под надежной защитой, и
