User - o bdf4013bc3250c39
Давай-ка я что-нибудь получше найду, - он снова потянулся к магнитоле. –
Любишь дискотеку семидесятых?
- Мало слушала, я ведь родилась только в восьмидесятом.
- У-у-у, так ты совсем ребенок еще? – подзадорил Добряков. – Тогда
послушай, какие в твоем зеленом детстве песни классные звучали. Щас вот, подожди, - он сосредоточенно выискивал волну. – Вот! – и увеличил
громкость.
Кухню буквально разорвал оглушительный шум синтезатора и первые такты
песни:
Ты мне не снишься вот уж неделю,
Сны пролетают белой метелью…
Тоня вздрогнула, прищурилась недовольно:
- Тише, что ты!
Он приглушил звук и покачивал головой в такт песне.
- А потанцевать слабо? – предложил он.
Она поначалу удивилась, но видя, что он не шутит, поднялась и протянула к
нему руки.
Потанцевать, впрочем, не пришлось. В прихожей раздался звонок.
230
- Кого это еще несет? – удивился Добряков и, выпустив Тоню из объятий,
вышел из кухни.
- Кто там? – донесся ему вослед голос Тони.
- Не знаю, щас поглядим.
Добряков открыл дверь – никого. Значит, общая. Он вышел в холл, открыл
общую дверь и, как ни был пьян, остолбенел. На пороге стояла Зина.
Совершенно трезвая, только глаза тяжелые, как после серьезной болезни.
- Привет. Не ждал? – спросила она, выжидающе глядя на него.
- М-м-м, - от растерянности он начала заикаться. – Я тебе звонил… Ты не
отвечала…
- Отлеживалась. Напилась лекарств и пыталась уснуть.
- Удалось? Полегчало? Как теперь? – Добряков сыпал вопросами, пытаясь
выиграть время и сообразить, как же быть в такой щекотливой ситуации.
- Да вроде получше. У тебя как? Да ты пустишь меня к себе в конце концов?
Я тебе вот гостинец принесла, - она раскрыла пакет, Добряков заметил на дне
бутылку водки.
- Да, разумеется, - он растерянно и неловко задвигал плечами, зачем-то
провел рукой по щеке. - Проходи… Только…
- Только ты не брит? – пошутила она и перешагнула порог холла.
- Нет… Да… Тьфу ты, ну да, не брит! – он положительно не знал, что делать.
Зина тем временем шла уже к двери квартиры.
«Черт! – выругался в сердцах Добряков. – Как назло! Кто бы знал только! Э, да будь что будет!»
231
И отчаявшись что-либо предпринять, найти хоть какую-то отговорку, он, как
бросаются вниз со скалы, бросился в пучину неотвратимо приближающейся
развязки. Даже дух захватило.
Зина первая зашла в квартиру, он тихонько вполз следом, настороженно
прислушиваясь, и закрыл дверь.
«Сами назвали, сами решили, не понимая, что поспешили…» - распевала
магнитола.
- Веселишься, смотрю? Значит, совсем здоров. Может, зря я к тебе с
лекарством-то? – спросила Зина, скидывая туфли. – Тапочки у тебя есть?
- А… тапочки? Да, есть… Подожди, - и он кинулся на кухню, конечно же, не
за тапочками, а к Тоне: надо было срочно, пока Зина ее не увидела, что-то
придумать, сочинить какую-нибудь небылицу насчет родственницы или кого
там еще. Все это промелькнуло в его голове за те три секунды, что он шел на
кухню.
Но Тоня спала, опустив голову на сложенные на столе руки.
«Уже лучше», - облегченно подумал он и вернулся в прихожую.
- Ты знаешь, тапочек что-то нет, но ты так проходи, там у меня палас, не
холодно, - пригласил он Зину и пропустил, приглашая ее жестом.
Зина прошла на кухню, вытягивая вперед руку с пакетом, чтобы положить его
на стол. Но, увидев его гостью, так и замерла с протянутой рукой.
- Кто это? – обернулась она к Добрякову.
- Та садись, садись, - заегозил тот, указывая Зине на табурет. – Положи вот
сюда, - он взял пакет и почему-то положил его на пол, возле стола. – Это, понимаешь ли, моя сестра… двоюродная… из Смоленска. Днем вот
приехала, я спал как раз… после того, как от тебя вернулся…
232
- Навестить приехала? – Зина присела на табурет напротив Тони и, не
дождавшись ответа, продолжала: - Что же ты сестру за столом положил?
Лучше места не нашел?
- Да это она… расслабилась, - глупо осклабившись, Добряков лепетал первое, что приходило на ум. – Мы тут… отметили приезд… Так она… того… с
дороги устала, видно…
- Ну, так не годится, - упрекнула его Зина. – Давай-ка по-человечески, уложим
ее в постель. У тебя одна кровать-то? Ну ничего, у меня переночуешь. Давай, помогай, - она подхватила спящую Тоню под одну руку, кивая Добрякову: -
Поднимай за вторую.
Добряков согласился про себя, что это было самое верное решение, которое
возможно в такой ситуации, и, поднимая легонькое тело Тони, думал только
об одном: только бы она не проснулась, только бы не проснулась. Тогда
можно будет вскоре проводить Зину, потом выпроводить нежданную
смолянку. А там… там все складывалось очень даже неплохо: ночь с Зиной и, возможно, снова неземное блаженство…
Они перетащили Тоню в комнату и опустили не на кровать, а на узкий диван, стоявший возле окна. Она даже не шелохнулась, только смешно
причмокивала губами во сне.
- Накрыть бы чем? – прошептала Зина и поискала глазами по комнате.
- Да вот, - так же тихо ответил Добряков и накрыл Тоню старым пледом.
- Ну пойдем, посидим немного, - предложила Зина. – Долго-то задерживать
не буду, раз у тебя гости. Диванчик узкий у тебя. Ты действительно, оставь ее
здесь, а сам приходи ко мне ночевать, да?
- Спасибо, если настаиваешь, приду, - Добряков в душе ликовал. Он вышел из
комнаты и закрыл за собой дверь.
233
- Открывай, - Зина кивнула на бутылку. – Я много-то не буду, тебе останется.
- А что так? – полюбопытствовал Добряков. – Боишься, хуже станет?
- Не поэтому. Вите завтра на работу сказали явиться при параде. Так что надо
костюм почистить, погладить брюки, рубашку.
- Так у тебя, видишь, дела, я могу помешать, если приду, - возразил Добряков.
- Сколько сейчас? Я не ношу часов, – Зина осмотрелась в поисках часов, но
не нашла и развела руками.
- Да вот мобильник-то, - Добряков взял телефон. – Половина седьмого.
- Детское время. Мне работы максимум на час-полтора. Так что часиков в
девять и приходи. Ну, разливай!
Добряков разливал и краем уха прислушивался. Если все сойдет удачно,
прикидывал он, надо будем сразу же после ухода Зины отправить Тоню к
тетке.
«Только бы она не проснулась, только бы не проснулась…» - все твердил он
про себя и так нервничал, что расплескал водку по клеенке.
- Что с тобой? – удивилась Зина.
- Да все еще не совсем хорошо, - отговорился Добряков. – Менжа эта
проклятая аж душу выворачивает…
- Вы ж вроде поправлялись, вон, я смотрю, как удачно, - Зина кивнула на пол, где стояли пустые бутылки.
- Да так… потихоньку, - он махнул рукой и, желая перевести разговор на
другую тему, сказал:
- Знаешь, Зина, что я хотел тебе предложить?
234
- Пока нет, - она подняла стопку, секунду-другую поглядела на нее и
медленно, в несколько глотков выпила.
- Бр-бр, - содрогнулся Добряков. – И ты так же!
- А кто еще? - спросила Зина, выдохнув и закусывая кусочком груши.
- Да Тоня вон тоже.
- Сестру, значит, Тоня зовут?
- Ну да.
- Так что предложить-то хотел? – напомнила Зина.
- А, ну да, - вспомнил Добряков и спрятал глаза. – Да нет, выпью сначала.
Он выпил, покряхтел, откусил окаменевшей колбасы, произнес, прожевывая, не глядя ей в глаза:
- Ты вот одна живешь, и я один… Может, вместе будем?
Повисло молчание. Добряков боялся поднять глаза, но когда все-таки поднял, увидел, что Зина лукаво, с хитринкой смотрит на него.
- И что ты предложить готов невесте? – спросила она. – Хорошую зарплату, машину, дачу?
- Ну зачем ты так сразу, - обиделся Добряков. – Из-за одного этого, что ли, люди сходятся?
- А из-за чего еще? – раззадоривала его Зина.
- Ну, по любви, по привязанности.
- А ты, выходит, любишь меня?
- Ну… в общем… далеко не равнодушен. Да, питаю… - окончательно
запутался Добряков.
235
- Ваше красноречие, товарищ старший лейтенант, меня просто очаровывает, -
негромко рассмеялась Зина. – Давай-ка лучше еще по одной, и я пойду.
Добряков насупился и стал разливать водку.
- Ты, конечно, хороший человек, Егорушка, - спокойно продолжала Зина. –
Но я однажды на этом обожглась, что ж, сама виновата, понимаю. Но меня
уже не переделать, а еще раз причинять кому-то неприятности не хочу. Я
сложный человек, тебе со мной будет непросто. Я тебе искренне это говорю, желая тебе только добра, - она заметно побледнела. – Почему просто не
встречаться, не помогать друг другу? Или тебе непременно нужна печать в
паспорте?
- То есть ты… - Добряков не находил нужных слов. – Ты, так сказать, в целом
не отказываешь?
- В целом не отказываю, - снова рассмеялась Зина. – А в частностях прошу
проявить сдержанность. Вас разве не учили в армии хладнокровию и
выдержке?
