Кодекс Императора II - Виктор Молотов
— Диверсия? — спрашиваю я.
— Скорее всего, — отвечает Алина. — По официальным данным это чья-то халатность, но главное не это. Смотрите дальше.
В новостях выступал канцлер Разумовский:
— Уверяю вас, все под контролем. Цесаревич Дмитрий лично курирует ситуацию и обещает, что достояние нашей империи не пострадает.
— Как понимаю, он ничего не собирается делать? — спрашиваю я.
— На ликвидацию отправлено пятьдесят пожарных, — отвечает Алина.
— Нужны Одаренные.
— Одаренных не отправили.
Понятно, решили уничтожить символ города и сделать меня виновным. Что ж, у них это не получится.
— Свяжись с Кутузовым, для него есть работа, — говорю я.
— Будет сделано, мой господин.
* * *
Святозар Разумовский сидел в своем новом кабинете и перебирал резюме кандидатов, которые хотели устроиться в имперскую гвардию, а дело это было нелегкое.
Он смотрел анкеты и думал о своем… О вчерашней ночи, когда на него напали. Кутузов с легкостью разобрался, он был готов и не к таким методам. Все-таки он прекрасно понимал, где и на кого работает. Интересно только одно — это конкуренты Дмитрия Алексеевича или отец Кутузова решили передать привет.
Ох, он бы с радостью наведался к канцлеру с «добрым» визитом. В голове всплыл тот самый вечер, когда он чуть не умер. Кулаки сжались до боли.
Кутузов хотел отомстить… Но нельзя! Он обязан Дмитрию всем, а цесаревич подобных распоряжений не давал. Кутузов прекрасно понимает свое место, он не волен поступать, как хочется… и он готов подождать, ибо цель Дмитрия превыше всего.
Внезапно телефон зазвонил. Кутузов ответил, и Алина передала ему, что есть работа. Гвардеец слегка улыбнулся. Наконец-то! Это дело куда интереснее, чем разбирать анкеты кандидатов, хотя и с ними, в конечном итоге, тоже придется разобраться.
На служебной машине Кутузов довольно быстро добрался до Главной Московской Библиотеки. Зарево от пожара освещало вечернее небо, и здесь было светло, точно днем. Запах гари ударил в нос и заставил слезиться глаза, настолько ядреным он был.
Здесь было много людей, кто-то просто смотрел, кто-то плакал — все-таки сейчас умирало городское наследие, которому больше тысячи лет, а внутри хранились самые ценные книги всей Российской империи.
Пожарные тушили огонь из шлангов. Но было видно, что высотной техники им не хватало, и водяные потоки не доставали до главного очага пожара.
У входа в библиотеку стояла охрана и никого не пускала. Кутузов не стал исключением, и служба безопасности его тоже остановила.
— Внутрь нельзя, — строго сказал тучный мужчина.
— Почему?
— Там опасно, сами понимаете, что происходит.
— Я представляю интересы Дмитрия Романова. Пропустите! — велел Кутузов.
— Мы не можем, у нас распоряжение начальства. Можем отправить запрос, и сразу сообщим вам, как придет ответ.
— То есть внутрь я не попаду.
— Нет, — охранник подумал, что это вопрос.
Кутузову было ясно, что все это подстроено, но его это мало интересовало. У него был приказ, и его нужно выполнить, несмотря ни на что!
Раз нельзя попасть внутрь, то Кутузов будет действовать отсюда. Особого выбора у него нет.
Он отошел от входа на десять шагов. Все вокруг посмотрели на Кутузова, ощутив влияние его мощной ауры, которая разлетелась в округе.
Канализационные люки вокруг задрожали. Асфальт под ногами Кутузова завибрировал — под землей проходили трубы, в которых резко возросло давление.
Асфальт растрескался, вверх поднялись потоки воды.
Кутузов направляет их прямо вверх — к огню. Несколько тонн воды окружили здание куполом. А затем из него пошел крупный дождь.
Он длился полчаса, за которые полностью потух огонь, занимающий огромную площадь.
После чего купол обвалился на землю, разбрызгавшись вокруг.
Люди зааплодировали, а Кутузов шумно выдохнул, сбрасывая напряжение, потушить огонь было не столь сложно, как удерживать в воздухе несколько тонн воды.
К Кутузову сразу подбежали журналисты, которые снимали на камеры весь процесс тушения пожара.
— Скажите, как вам это удалось? — спросила у него миловидная девушка.
— Я выполняю приказ Дмитрия Романова, — ответил он.
Больше Кутузов ничего им не говорил, а иначе бы он здесь задержался надолго.
Вернувшись к служебной машине, младший Разумовский поехал обратно во дворец. На полпути ему поступил звонок от Дмитрия Алексеевича:
— Молодец, хорошо справился, — сказал ему Романов.
— Благодарю, мой император, — с легкой улыбкой ответил Кутузов.
— Знаешь, кто это сделал?
— Еще не разобрался.
— Это был твой отец.
— Понял. Он как всегда поступил мелочно.
— Отправляйся в свой кабинет, к тебе зайдет человек от меня и передаст информацию. Хочу, чтобы ты устроил потоп в одном месте.
— А могу ли я сейчас получить информацию?
— Частично. Место, которое нужно затопить, принадлежит твоему отцу и находится в старых коллекторах.
— Отлично! Тогда я вымою оттуда всю заразу.
* * *
После прилета в столицу я сразу отправился во дворец. Привел себя в порядок и направился к старшему Разумовскому, который находился в своем кабинете. Он, как и любой государственный служащий, проводил там большую часть рабочего времени, и мне после нашего разговора, тоже предстояло вернуться к делам, но мои вопросы обещали быть куда более интересными.
— Здравствуйте! Хорошо отдохнули? — первое, что спросил я у канцлера.
— Благодарю, достаточно хорошо, — ответил Виктор Степанович, продолжая есть греческий салат — так он показывал мне свое безразличие.
— Как здоровье? У вас же были какие-то проблемы, именно поэтому вы взяли отпуск.
— Мое здоровье в полном порядке. Не переживайте, Дмитрий, — сухо ответил он.
Хотя чувствовалось, что Разумовский уже хочет закончить закончить этот разговор. Он хорошо скрывал эмоции, но я хорошо умел читать людей.
— Я бы на вашем месте послушался врачей, работа у вас опасная, вокруг полным-полно ядов и других опасностей. Иногда долгие месяцы просто не знаешь, что тебя травят, яды как никак совершенствуются, — Разумовский перестал есть и поднял на меня взгляд. — Кстати, да вы кушайте, кушайте, не стесняйтесь.
Он отставил тарелку с салатом и спросил:
— Зачем вы пришли?
— Мне нужно ваше содействие.
— Правда? — он искренне удивился такой просьбе.
— Да, вы ведь знаете недавно в городской библиотеке произошел пожар.
— Это была обычная халатность, виновные
