Воспитание чувств - Хейер Джорджетт
– Обжегся, старина? – приветствовал его мистер Фейкенхем, также посетивший «Таттерсоллз» в день расчетов.
Шерри ответил ему недовольной гримасой.
– Ничего, все образуется, – подбодрил его Ферди. – Я и сам думал, что окажусь на мели, пока Брок не намекнул мне: в минувшую среду надо поставить на Быструю В Одежде[39].
– А я поставил на Дебютантку, – сообщил его светлость.
Ферди лишь покачал головой в ответ.
– И сделал ошибку, – сказал он. – Надо было тебе послушать Брока. Дельный малый, этот Брок. Ну, идем, пропустим по стаканчику!
Предложение это пришлось Шерри по душе, и он отправился вслед за своим кузеном, чтобы выяснить, способен ли пунш из шампанского поднять ему настроение. Они бы непременно прихватили с собой и лорда Ротема, но его светлость, темные глаза которого сверкали предвкушением и радостным восторгом, отказался покидать бальную залу.
Однако вечер, увы, не оправдал ожиданий Ротема. Мисс Милбурн, получив букетик фиалок из рук мавританского слуги своей матушки, оказалась во власти самых противоречивых эмоций. Она была тронута тем, что Ротем приложил столько усилий, чтобы раздобыть цветы, которые считал ее любимыми. Изабелла вдруг ощутила болезненный укор совести, когда вспомнила о том, как мимоходом солгала ему на сей счет, и уже готова была из чувства сострадания взять его подношение с собой на бал, отказавшись от желтых роз, кои были ей доставлены чуть ранее с наилучшими пожеланиями от его сиятельства Северна.
Однако столь благородный порыв тут же угас под влиянием нескольких обстоятельств. Во-первых, в самый последний момент Ротем передумал и приложил к букету второе послание вместо первого. «Приколите их, и я буду знать, на что могу надеяться» – гласила надпись на визитной карточке его светлости. Мисс Милбурн сочла, что он слишком уж спешит, поскольку полагала так: до тех пор, пока она не поймет сама, на что может надеяться, его светлости лучше пребывать в неведении. Она была готова пойти на легкий флирт со своими многочисленными воздыхателями, но при этом оставалась добросердечной девушкой и, не будучи готова принять предложение руки и сердца Ротема, считала, что не имеет права брать на бал цветы, к которым прилагалась столь недвусмысленная записка. Поразмыслив еще немного, Изабелла ощутила, как, кроме сострадания к несчастному возлюбленному, начинает испытывать негодование. Нет, право, это уже никуда не годится, если Джордж, в течение двух недель не обращавший на нее никакого внимания, вдруг навязывает ей букет цветов с приложенным к нему настоящим ультиматумом!
Было и еще одно соображение, из-за которого – не в последнюю очередь, кстати, – она отвергла фиалки лорда Ротема. Мисс Милбурн, чью поразительную красоту не могли испортить даже неумело подобранные тона, надела на бал новое платье из светло-коричневого атласа, к которому решительно не подходили фиалки Джорджа. Поэтому она отложила их в сторону и приколола к корсажу букетик роз Северна, решив при этом, что постарается смягчить удар для Джорджа, обращаясь с ним мягче и ласковее обычного.
Но все благие намерения Изабеллы пошли прахом! Стоило Джорджу, с нетерпением ожидавшему ее появления, заметить желтые розы, как он побледнел и стремительно покинул залу. В столь расстроенных чувствах он наверняка бы выбежал из дому, если бы не наткнулся в передней на его хозяйку. Леди Фейкенхем, знавшая Ротема с пеленок, строго поинтересовалась, куда это он направляется, и, не дав ему времени ответить, неумолимо увлекла за собой обратно в бальную залу, где и представила молодой леди, благодарно принявшей безвольную руку молодого человека в кадрили, для которой как раз выстраивались пары. К тому времени, как танец закончился, Джордж осознал всю неуместность собственного побега и вернулся на свое излюбленное место у дверей, где и застыл, скрестив руки на груди и горящим взглядом пожирая мисс Милбурн, танцующую контрданс[40]. Но, поскольку партнером девушки был не кто иной как Северн, то долго выдержать подобное зрелище Джордж не смог и отправился искать убежища в небольшой комнатке, примыкающей к бальной зале. Она предназначалась для тех, кто предпочитал утехи спокойного виста более утомительным танцевальным экзерсисам, однако выражение лица Джорджа было настолько мрачным, что какой-то мужчина, имевший нерешительный вид, робко заглянул в комнату и, в страхе выскочив из нее, сообщил своим компаньонам, что им лучше подыскать себе другое помещение для игры.
От внимания Геро не ускользнули розы мисс Милбурн и смятение на лице Джорджа, поэтому она воспользовалась первой же возможностью, чтобы последовать за ним в его убежище. Ее доброе сердечко разрывалось от сострадания к нему. Она прекрасно знала, какую боль он сейчас испытывает. Подобные страдания были не чужды девушке, посему она сочла, что должна постараться утешить Джорджа всеми доступными ей способами.
Она обнаружила его угрюмо сидящим на небольшом диванчике с бокалом бренди в руке. Джордж поднял голову, и в глазах его вспыхнул мрачный вызов, но при виде вошедшей чело молодого человека разгладилось, и он, встав со своего места и отставив в сторону бокал, сумел даже выдавить нечто похожее на улыбку.
Геро, тепло взяв его руку в свои, сказала:
– Дорогой Джордж, не обращайте внимания! Поверьте, фиалки совершенно не подходят к этому платью!
– Она приколола розы Северна, – ответил он.
– О нет! Откуда вы знаете?
– Я собственными ушами слышал, как мисс Милбурн говорила об этом леди Каупер.
Геро пришла было в смятение, но тут же взяла себя в руки.
– Это означает лишь то, что они больше подходят к ее платью, – сказала девушка. – Присядьте же, Джордж! Полагаю, вы придаете этому чересчур большое значение.
Он позволил усадить себя на диван рядом с леди Шерингем, но, испустив горестный стон, заявил:
– Я написал ей, что если она приколет мои фиалки, то я буду знать, на что могу надеяться. И вот сейчас получил ответ, так что теперь могу без дальнейших мучений вышибить себе мозги.
– О нет, не говорите так! Знаете, Джордж, я думаю, вам не следовало присовокуплять свое послание. Быть может, оно ей не слишком понравилось. Вы уже говорили с ней?
Он, покачав головой, ответил:
– Я испугался, что не сдержусь. Кроме того, если я приближусь к этому типу, Северну, то, скорее всего, найду способ затеять с ним ссору.
– Нет-нет, даже не помышляйте! Хотите, я могу попробовать узнать, что думает Изабелла по этому поводу!
– Благодарю вас! Я уже и сам заметил – она пребывает в превосходном расположении духа! – с горечью отозвался Джордж. – Ума не приложу, как такая красавица может быть настолько бессердечной!
– А я уверена, что вы ошибаетесь! Она очень сдержанна, быть может, и не откроет душу первому встречному, но я почти убеждена: Северну не удалось покорить ее сердце.
Ротем помолчал несколько мгновений, безжалостно комкая в руках носовой платок, и было видно, что все его внимание поглощено столь бессмысленным занятием. Но вот по губам молодого человека скользнула горькая улыбка и он вынес суровый вердикт:
– Она выйдет за Северна замуж ради его состояния и титула. Это совершенно очевидно.
– О нет! Вы несправедливы к ней, Джордж! В ее сердце чувства еще не умерли!
– Когда-то я верил… – Он оборвал себя на полуслове, после чего со стоном обеими руками схватился за голову. – Это не имеет никакого значения! Простите меня! Мне не следовало докучать вам своими горестями. Но вы даже не представляете, что это такое, когда вашу любовь отвергают с презрением и попросту не замечают!
– Дорогой Джордж, не говорите так! – взмолилась Геро, гладя его по голове и распрямляя непокорные кудри. – Я знаю… О, еще как! Однако не позволяйте себе потерять надежду, что ее чувства более не оживут! Этого не может быть, потому что, если любишь по-настоящему… – Голос леди Шерингем сорвался, и она смахнула слезу со щеки.
