Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Ты чë, не видишь, Лëлька, они за инвалидом гонятся! А он тоже русский, я по глазам увидел!.. Н-на, гнида!
— Пошли! — скомандовала Сян.
К нему уже спешила конная полиция. Я только и успел крикнуть через плечо:
— Пасиб!
И мы побежали с толпой через перекрёсток.
Боли в ноги почти не чувствовалось, и очень кстати — за нами всё ещё гнались. Мы свернули на улицу Чэнду — «Свадебную», где была небольшая пробка из велорикш, нескольких электрокаров и электрофургончиков. Сян устроила настоящий паркур, пробираясь между ними, и я не сразу понял, зачем.
Всё-таки один за нами гнался. А может — и не один. Весьма хиленький, тот самый, которого я шарахнул о машину. Но у него была маска — он остановился и напялил её именно в тот момент, когда я обернулся.
— Смотри, так это же директор Цао! — воскликнул я.
Какой же это был милый пожилой дяденька со стетоскопом. Улыбается стоит, ручкой меня манит, стетоскоп взял наизготовку и прям готов послушать, нет ли хрипов в нижних отделах лёгких… Благо, видел я его недолго — получил лёгкую пощёчину от Сян, наваждение опять прошло, и мы помчались снова по улице.
— Что это… за дрянь⁈ — спросил я на ходу,
— Это… пурпурный внешний шаодань… артефакт!
— Пурпурный⁈ Первый раз слышу! — ответил я и опрокинул на ходу поперёк улицы стопку овощных ящиков.
Приём грязный, но он сработал. Правда, помогло ненадолго. Сначала мы сбили самокатчика, по ноге прилетело Сян, и это замедлило движение. После нам дорогу перекрыла причина пробки: фургончик, который встал поперёк дороги, и у которого всё никак не получалось заехать в узкий проезд между домами.
Нас догнали — и их все же оказалось двое. Ну, что ж, мне уже, признаться, самому изрядно надоело спасаться бегством. Придется принять бой.
Итак, что у нас есть? Во-первых, Сян. Молодец, тут же встала в стойку, чуть ли не пытаясь прикрыть меня спиной. «Патронов» осталось у неë не то две, не то — меньше. Хоть у девушек и неприлично спрашивать — я уже прикинул, что у неë не менее трëх чакр, две она явно потратила, и вряд ли ещë одна перезагрузилась.
Так, что ещë… ну, мои кулаки и моя чакра, которая, по всем ощущениям была опустошëнная. И была трость.
Трость, пожалуй, будет лучшим вариантом.
— Не смотри!! Не смотри на маску! — крикнула Сян и ударила наотмашь, почти не глядя.
В ответ её схватили за руку. Крепко схватили. Я повернул рукоять трости, продолжая делать вид, что опираюсь на него, уже предполагая, что будет дальше.
Гормон страха, на самом деле, просто бурлил. Это нормально — бояться, когда загнали в угол. Так иногда получается ожесточённее драться. Итак, директор Цао — никакой не добрый, он враг, попытался я внушить себе. Он обманщик. Даже если я его лицо увижу…
О, а вот и он! Добрый дяденька Цао, чей голос я слышал через кому! Который спас меня! Конечно же, надо дать протянуть руку, чтобы он вколол мне лекарство, и тогда…
Мне прилетела пощёчина от Сян — била явно не глядя, и, скорее это был лёгкий хук справа в скулу. На секунду наваждение спало — я увидел горящую пурпурным цветом маску, а мгновение спустя вырнул стилет из трости и шваркнул сверху вниз, от шеи, через подбородок и выше, сбив маску с лица.
Крик боли беглеца вернул окончательно меня в чувства, грузовичок как раз проехал и освободил проход, а к нам уже из темноты окрестных мастерских спешили двое крепких парней и не менее крепкая тетка в спортивной одежде.
— Башмачники! Разбираться не станут, лучше валить! — порекомендовала Сян, но я и так уже валил, что есть мочи.
— Э! Стоять! — слышалось сзади.
— У него маска! Артефакт! — крикнул я, чтобы предупредить наших спасителей.
Те не ответили, но краем глаза на повороте я увидел, что они крутят раненого. Мы шли ещё какое-то время, пока в небольшом сквере не остановились, чтобы я мог отдышаться.
— Кажется, оторвались… что за башмачники? — спросил я. — И как нога?
— Точно не уверена. Но, кажется, это их район на границе площади. Небольшой клан. Вроде, из цивилизованных, не беспредельщики. Но отоварить могли. Спасибо! А нога болит…
— Хорошо. Не за что… Получается, три-один по спасениям, так?
— Типа того…
Она остановилась ненадолго, перенаправляя остатки ци, чтобы подлечить ушибленные конечности.
— Хорошо что оторвались. И что дальше? Такси вызовем?
Кварталы вокруг были весьма заунывные и неожиданно-безлюдные. Одни какие-то мастерские. Я огляделся — нашёл скамейку, зашагал к ней и буквально в шаге от неё услышал визг Сян:
— Стой!!! Не садись!
— Что такое? — спросил я и заозирался по сторонам. — Засада какая-то? Ловушка? Отрава?
— Нет! Скамейка может быть хищной!
— Чего⁈ — воскликнул я.
И отошёл на пару метров — от греха подальше, едва не сшибив спиной одинокого самокатчика-подростка. После случая со змеем — я был готов поверить во всякое.
— Знаменитая ожившая скамейка района башмачников! Да как ты не!… А, да, всё забываю. Ну, многие считают, что это легенда. Я сама так думала, пока не увидела в госпитале лично одного парня, который утверждал, что такая штука оттяпала ему ногу!
Сян осторожно подошла к скамейке, у неё снова странно загорелись глаза.
— Нет, вроде бы чисто… Но по рассказам — она здесь и обитает. Ночью перебирается, а потом охотится на прохожих.
Я тут же свалился на скамейку, она секунду спустя уселась рядом.
— Ну, то есть, точно она сейчас перед нами не превратиться?
— Она бы на тебе сработала! Это ты хорошо сделал, что первый сел.
— Ты чего, проверяла на мне⁈ То есть меня, типа, колченогого, не жалко, ясно. Я для тебя, что, как этот… тестовый сервак у Янсена? Врач ещё, называется!
Сыграно получилось неплохо, мы посмеялись.
— Прекрасно, конечно. А какие ещё предметы бывают? — спросил я.
— Ну… Ожившее оружие. Столовое серебро. Подсвечник. Цветок в горшке, который словил зелёный осколок и может превращаться в хищный баобаб. В борделях, говорят, живёт зубастый…
Она замялась. Я вдруг снова подумал — как же близко она сидит! И место-то какое тихое, спокойное, романтичное такое. После погони, после того, как защитил и мужественно протестировал хищную скамейку. Само то для первого поцелуя!
