Искусство и наука - Джон Рескин
Эта боязнь или этот стыд странным образом выражается теперь здесь в Оксфорде. Благородные перестают носить золотую кисть на шапках, тем признавая и публично провозглашая справедливость общественного мнения, что они перестали быть благородными, т. е. личностями, заслуживающими внимания[95]. Члены университета, вообще, стыдятся носить академические тоги, тем самым признавая и публично подтверждая справедливость общественного мнения, что все могут быть такими же хорошими учеными, как и они. С другой стороны, я постоянно вижу на улицах молодых людей в ярких одеждах синего и белого цвета, которые гордо возвещают свою уверенность, что главная задача их пребывания в Оксфорде состоит в том, чтоб научиться грести; научиться грести, полагаю, не для действительной пользы, а для забавы.
222. Любая одежда является таким образом геральдической, т. е. провозглашением; одежда солдата только более определенно возглашает о том, ради чего он должен быть готов жить и умереть; но все геральдично от лохмотьев нищего до диадемы короля, геральдично, может быть, невольно, может быть, даже нагло; но, когда характеры людей определенны и разумны, их одежда становится почетной и строго геральдичной. Togam e tugurio proferre uxorem Raciliam jubet[96]; и синее одеяние Эди Очилтри[97] так же почетно геральдично, как и горностай рыцаря.
223. Начало геральдики и всевозможных прекрасных одеяний кроется в ношении шкур убитых животных. Как бы вы ни относились к буквальному значению самого раннего свидетельства, «и сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их», тем не менее символическое значение его все более становится бесспорным. Если вы посмотрите на шкуры животных, как на источник, составляющий четыре главных рода материала для одежды – кожу, мех, шерсть и пух, – то вы в этом стихе увидите итог всего существенного в том способе, каким в своем предвидении творец человека и животного определил прикрыть наготу создания, которому предстояло управлять всеми остальными.
224. Первое практическое и грубое употребление такой одежды состояло в том, что шкура с головы животного послужила к прикрытию головы человека, убившего это животное; шкура туловища его – одеждой; шкура передних ног, связанная спереди, и шкура задних ног и хвоста стали кистями, а клочки срезанных концов некоторого рода бахромой, местами покрывавшей тело.
Вы имеете, таким образом, первый зародыш шлема, с гривой животного вместо плюмажа, и первый зародыш кирасы, разнообразно окаймленной и испещренной полосами и пятнами; для полного воинского вооружения вам стоит только добавить копье или лук и щит. Копье – это простой деревянный шест с железным наконечником, а щит – это кожаный диск с железом в виде лицевой обшивки.
И вооруженная деятельная сила символизирована на все будущие века греками в образе двух типов: Геракла и Афины; один – с низкой львиной гривой и луком, другая – с высокой лошадиной гривой и копьем; он – с львиной шкурой, она – с козьей, и оба – с круглым щитом.
225. Nebris[98] Диониса и леопардовая шкура египетских жрецов имеют отношение к астрономии, а не к войне; и интерес к их пятнам и каймам, как разнообразным символам, вместе с действительным удовольствием, доставляемым их причудливостью, значительно изменил всю систему египетского декоративного искусства красками. Точно так же и на древнейших греческих вазах пятна и полосы животных рисуются в виде пятен и шашек на фоне (иногда изображающих цветы), и восхищение, доставляемое разноцветным шитьем и фантастическими вышивками, постепенно совершенствует и раскрашивает рисунок восточной одежды. Но только образцы, заимствованные от окраски животных, становятся классическими в геральдике под общим названием furres меховых; и один из них vaire или verrey грубо изображает материал, составленный из шкур мелких животных, сшитых вместе попеременно от головы к хвосту; другой же цвет горностая пользовался особенным почетом за ту ценность, которую имел этот мех для южных наций.
226. Название главного цвета в геральдике имеет подобное же происхождение: «козьи шкуры, окрашенные в красный цвет», служившие завесами еврейской скинии, служили всегда одним из главных предметов торговли востока с западом; на средневековом латинском языке они назывались gulae и на французском во множественном числе gules, так что быть одетым в gules постепенно стало означать быть одетым в особенный красный цвет, свойственный этим шкурам, т. е. в густой нежный багряный, не ослепительный, но теплый и блестящий. Он в противоположность более темному пурпуру употребляется в большом количестве в орнаментных надписях в Средние века (откуда церковный термин красные буквы, рубрики) и, наконец, наиболее благородно и совершенно выражается на фресках Гирландайо и Луини. Я пытался в моем этюде, находящемся в ваших студиях, возможно точнее передать тот оттенок его, который придан Луини на плаще св. Екатерины. Тициан тоже придерживается его в своих фресках, как и Тинторетто; но Рафаэль, Корреджо и Микеланджело заменяют его оранжевым цветом, в противоположность пурпуровому; и вся схема красок на фресках Ватикана состоит из оранжевого и пурпурового вперемешку с зеленым и белым на сером фоне. Противопоставление оранжевого пурпуровому под менее талантливой кистью стало аффектированно и слабо, и система средневековой окраски была через это окончательно нарушена; оранжевый цвет остался по сие время излюбленным и наиболее выдающимся, преимущественно при плохом рисовании на стекле.
227. Формы одежды, возникшие из шкур животных, имеют, однако, гораздо больше значения, чем цвета. Из них главной является шлем, который есть в сущности грива льва или лошади. Шкура лошади не была ни достаточно мягка, ни такой величины, чтоб ее удобно было носить; но классический греческий шлем есть только подобие очертаний головы лошади, с гривой, развевающейся сзади; на многих этрусских шлемах имеются также уши, тогда как на средневековом вооружении легкие бляшки в форме птичьих крыльев часто помещаются с обоих боков шлема, который в этих случаях становится не просто гривой животного, но изображением всего животного, убийством которого воин желает прославиться.
228. Таким образом, геральдическое значение шлема состоит, во‑первых, в том, что рыцарь им как бы удостоверяет, что преодолел животное, представляемое шлемом; и что он сильнее, чем было бы это убитое им животное по отношению к его врагам-людям. Вследствие этого он постепенно считает себя одаренным силой и характером убитого животного, присвоив от своей добычи не только ее шкуру, но и ее силу. Поэтому шлем является геральдическим указанием личности и должен в сущности быть отличен от герба на щите, так как последний указывает на племя, а шлем на личный характер и на значение последнего.
229. Я в моей «Царице Воздуха» проследил ту практическую истину, которая легла в
