Книга III. Беглец от особых поручений - Антон Витальевич Демченко
- Ваше сиятельство, мы приехали. Прошу. - Дверь открыл подскочивший нижний чин в уже надоевшем синем мундире. Ну да, помню. По заказу канцелярии, задние двери их автомобилей можно открыть только снаружи и… только гаечным ключом. Простое, но действенное средство против любителей взлома, с задатками ментальных операторов. А чтобы жизнь медом не казалась, ключ и гайка замка еще и обладают собственными ментальными конструктами… для пущей безопасности. Есть же уникумы, которые без всякой подготовки и обучения на факультете естествознания умудряются управлять материей без всяких «ментальных щупов». Вот тут и помогают эти самые конструкты.
- Виталий Родионович? - Голос штабс‑ротмистра вырвал меня из размышлений.
- А? Да‑да. Уже иду. - Кивнул я, выбираясь из салона авто. Снова хлопнула дверь, и охранитель повел меня в здание. Поднявшись по ступеням и войдя в прохладный холл, я мысленно порадовался, что успел перед вылетом привести себя в порядок и переодеться в вицмундир, иначе среди отутюженных и выглаженных форменных кителей и гладко выбритых физиономий особоканцеляристов выглядел бы пойманным в лесах «бегунком», что явно не соответствует статусу князя, статского советника и директора уважаемого учебного заведения. Хотя… это было бы забавно.
Заметив мою усмешку, дневальный шарахнулся в сторону, а сопровождавший меня охранитель ошарашенно на меня покосился.
- Ностальгия, я ведь тоже начинал свою службу именно в Особой канцелярии, - пояснил я «поводырю». И лицо моего конвоира тут же разгладилось. От него даже каким‑то сочувствием повеяло. О как! Солидарность называется, ага. Что, правда, никак не помешает синемундирнику пристрелить меня, если я вдруг вздумаю бежать… Ну, по крайней мере, он попытается.
- Проходите, Виталий Родионович. - Секретарь в приемной, оторвавшись на миг от чтения каких‑то бумаг, кивнул в сторону дверей.
- Благодарю. - Мой сопровождающий отошел в сторону, и я потянул на себя тяжелую дубовую створку двери.
- Добрый день, господа. - Оказавшись в кабинете, я кивнул присутствующим офицерам.
- Виталий Родионович, здравствуйте. - Толстоватый, внаглую занявший кресло хозяина кабинета, поднялся с этого «олицетворения власти». Начальник же отделения, временно переселившийся в кресло для посетителей, только лениво кивнул в ответ.
- Итак, господа. Чем обязан приятности нашей встречи, и отчего вдруг такая срочность? - поинтересовался я, устраиваясь на диване.
- Хм. Видите ли, Виталий Родионович… - помолчав, заговорил Вент Мирославич, но его тут же перебил хозяин кабинета, рослый мужчина примерно моего возраста, правда, в отличие от меня, уже успевший слегка поседеть да отрастить огромные бакенбарды, делающие его узкое лицо шире и… похожим на морду мопса‑дистрофика, чему весьма способствовал короткий вздернутый нос и круглые, чуть выпученные глаза.
- Вопрос простой. Можно ли вам доверять, или проще отправить в камеру, чтоб не сбежали во время расследования, - с кислой миной отчеканил глава отделения.
- Вот как? На каком же основании, позвольте узнать, вы собираетесь меня арестовывать? И о каком расследовании идет речь? - Я прищурился, старательно пытаясь удержать себя в руках.
- Подождите, подождите, Виталий Родионович. - Тут же замахал руками полковник. Ну да, уж он‑то успел меня изучить за эти годы. - Мы не с того начали. Понимаете, ситуация сложилась так, что… В общем, на ваших производствах в Хольмграде сейчас идет финансовая проверка… часть приказчиков и иных работников решением комиссии уже помещены под домашний арест, и…
- И вы опасаетесь, что я сбегу, - закончил я за Толстоватого.
- Именно. Поэтому, а также учитывая вашу изрядно подмоченную репутацию, я и предлагаю арестовать вас до окончания расследования, - процедил глава отделения.
- Что говорит лишь об отсутствии у вас мозгов, господин ротмистр. - Бросив короткий взгляд на багровеющего офицера, хмыкнул я.
- Что?! - взревел недомопс. - Да я… да вы… Да вы понимаете, с кем говорите?! - вызверился тот.
- Вполне. Это, кажется, вы не понимаете, с кем говорите. - Пожал я плечами под печальный вздох Толстоватого. - Но я могу вам помочь с осознанием… например, как насчет встречи в круге?
- Виталий Родионович, бога ради… остановитесь! - проговорил полковник.
- С чего бы? Этот потерявший голову от вседозволенности и глупости… человек, если его можно так назвать, в лицо бросает мне оскорбление, а я должен молчать? - Я развел руками. - Вот уж вряд ли.
- Круг? Ну, нет. С такими, как вы, мы разбираемся проще. - Уже даже не багровый, а просто‑таки темно‑коричневый глава отделения, вскочив с кресла, подлетел к столу и резко вдавил кнопку звонка. В следующий момент дверь отворилась, и на пороге появился секретарь. - Караул сюда, немедля. Этого в подвал.
- Не торопитесь, ротмистр, - голос Толстоватого лязгнул сталью. И куда только девался добродушный Вент Мирославич? - Секретарь, свободен.
Тот кивнул и исчез. Но глядя на физиономию секретаря, могу сказать точно, караул он все же вызовет, правда, в кабинет не пустит. Умен.
- Какого дьявола вы распоряжаетесь в моем отделении? - удивленно и как‑то растерянно протянул ротмистр.
- По праву специального и полномочного представителя главы Особой Государевой канцелярии в Каменграде. Сядьте, - приказал Толстоватый. Вот тут глава отделения немного опомнился и пришел в себя. Вроде бы.
- Господин полковник. Я безмерно уважаю как вас лично, так и его сиятельство, князя Телепнева. Но… - медленно отступив от стола, ровным, механическим тоном проговорил ротмистр. - Я также абсолютно уверен, что Старицкого необходимо арестовать. Вы сами видите, этот человек ни во что не ставит власть, а значит, способен в любой момент покинуть город… если не страну.
- Господин ротмистр. В отличие от вас, я знаю князя Старицкого почти пятнадцать лет, и за это время он показал себя настоящим человеком чести. И если бы вы повели себя, как и следует офицеру и представителю Особой канцелярии, а не ориентировались на подлые слушки и шепотки зажравшихся бездельников, этой дурной сцены попросту не было бы! Или вы думаете, что Его величество стал бы назначать на должность директора нового военного училища бесчестного человека? А может, вы считаете, что государь некомпетентен настолько, что способен подарить какому‑то проходимцу половинный пай в каменградских верфях?
- И все же я вынужден настаивать на аресте. Господин Старицкий вспыльчив и может…
- Не более, чем вы, ротмистр. - Мне надоело, что разговор идет так, словно
