Громов: Хозяин теней. 2 - Екатерина Насута
— Что за… — Лавр опускает пистолет и прислоняется к стене. — Ну, Еремей… Волкодлак… ну да… и щенки у него волкодлачьей породы…
Правда, сказано это было с облегчением.
— И второго догони, — велел я тени. — Только… давай не до смерти. Его ж допросить надо будет, да?
Лавр кивнул.
Тень, выплюнув сгусток крови, который сполз по стене, развернулась и бросилась вдогонку. И догнала, что характерно. А чего ж не догнать, тот, убегавший, об покойника споткнулся.
И ухнул.
Ну а дальше Тень его клювом и по макушке приложила. Силы тоже урвала, но не крепко. Надо будет спеленать, что ли… а то нехорошо.
— Где… девочка? — Лавр на ногах держался с трудом.
— Там… — я махнул в коридор. — В вагоне… с генералом оставили.
— Он как?
— В отключке пока. Вам, может, ногу перевязать?
— Да не стоит… крови немного, а пулю один хрен потом вытаскивать. Не впервой. В отключке — это хорошо…
— Почему?
— Потому что не хватало нам тут только…
Договорить Лавр не успел. Вагон вдруг содрогнулся и так, что тень бросила лежащего террориста, юркнув ко мне под ноги.
— Очнулся… — мрачно сказал Лавр, убирая револьвер. — Вот теперь точно жопа…
Глава 17
Глава 17
«Экспроприация — вот что должно быть лозунгом будущей революции, если она хочет исполнить свою историческую миссию. Полная экспроприация для всех тех, кто имеет хоть какую-нибудь возможность эксплуатировать человека. Возвращение нации в общую собственность всего того, что может служить в руках отдельного лица орудием эксплуатации. Жизнь в свободном труде, человек не принужденный продавать своего труда и свободы тем, кто накопляет богатства, пользуясь трудом рабов, — вот что должна дать будущая революция.» [1]
Речи революционера
Неведомая сила подняла ещё живого террориста, как куклу, и, крутанув, швырнула в оконный проём. Я услышал влажный хруст, от которого к горлу подкатила тошнота.
— Так, назад… — Лавр попытался проковылять к нам, но каждый шаг давался с трудом.
Да и серовато выглядел Душитель свобод, того и гляди окочурится.
— Выходите… прячьтесь… лучше в лес. Вы… Серёжку не бросайте только.
Будто мы собирались.
— Так… это… малявка там осталась, — Метелька указал на коридор. — И он же ж того… он же ж за нас. Не?
Вот и у меня была та же мысль. Если это генерал чудит, то одно дело террористы, сами виноваты… как там в песенке? Не стойте и не прыгайте, там, где идёт строительство… короче, блюдите технику безопасности и будет вам счастье.
А кто не ублюдёт, тому не будет.
— Амок, — сказал Лавр так, будто это что-то да объясняло.
— В приступе боевой ярости, — Серега вот явно понял, что мы не въезжаем. — Дарник не различает своих и чужих. Все воспринимаются, как потенциальная опасность.
Понятно.
Амба будет.
Но для всех. Глобально, так сказать.
— Тогда вперёд, — что-то не было у меня желания встречаться с человеком, чья клубящаяся сила вытекала в коридор. Медленно так. Тягуче. Она облепила тело покойного Курощеева, приподнимая его, а потом выкручивая, как старую тряпку. И снова раздался мерзковатый звук. Метелька сглотнул.
— Как его… вырубить? — поинтересовался я шёпотом, не в силах сдвинуться с места. И не только я. Кажется, дышать и то стало тяжковато.
Ноги, мать вашу, к полу приросли.
Точнее приклеило их.
Причём не от страха, а от липкой этой силы.
— Боюсь… никак. Сергей? Ты попытаешься дозваться?
— Да. Но… я не уверен. Деда, он сильный очень…
И это, чую, плохо. Вот тебе и ответ, почему Алексей Михайлович не предпринял попытки привести генерала в сознание. А теперь, Громов, стой и гадай, сколько в нынешней ситуации виновата та водичка, которую ты ему на макушку вылил.
Он вышел.
Страшный. Нет, вот реально страшный. Волна ужаса поднялась из глубин, в которых прятался Савка, на долю мгновенья вообще отключив меня.
Э нет, возвращаться нельзя. Я, там, может, и выживу, но они тут, без меня, вряд ли.
— Не шевелиться, — приказал Лавр, обеими руками упираясь в стену. — Они… не очень хорошо видят. Слышат…
Это зря.
Генерал, до того замерший в проходе, словно задумавшийся над чем-то, повернул голову на звук. И к нам покатила лиловая волна, ударившая в Лавра. Она опрокинула его и потянула по полу. Лавр только и смог, крякнуть. А сила, окутав его плотным покрывалом, дёрнула вверх, медленно закручивая обвисшее тело.
— Деда! — заорал Сергей. — Деда, это Пётр Васильевич…
Ох, зря он голос подал.
Тело Лавра остановилось. А вот генерал повернулся к нам.
Чтоб вас…
Его будто изнутри распирает. Сила. Точно. Она. Она накачала его, раздула мышцы и ткань мундира треснула. Шея распухла, и голова наклонилась чуть вперёд. Повисли двумя жердинами руки, пальцы скрючило, и что-то появилось в облике генеральском обезьянье.
— Деда… — Серега сглотнул. — Это я… я! Сергей!
Голова дёрнулась на бок.
— Говори…
Сила клубится, но не бьёт. И значит, как-то вот реагирует генерал на Серегин голос.
— Дедушка, помнишь? Мы ехали… ты обещал, что как приедем, так сразу пойдём новый дом смотреть, — Серега побледнел до зелености, но не замолчал. — И что ты мне в этом доме разрешишь устроить мастерскую… ты говорил, что списался с Викентием Тимуровичем, и тот посоветовал тебе наставника, который согласится приехать и учить меня артефакторике.
Губы изогнулись и из горла донёсся глухой рык.
Не то.
— Повторяй… просто зови его.
Сила снова заклубилась. Да она просто прёт из него. А если совсем разопрёт, что тогда? Или… рванёт? Такое возможно?
— Деда, а деда… ты на рыбалку взять обещал!
— Обещал, — раздался тоненький голосок за спиной генерала. — И меня!
Малявка! Как она слезла.
Но слезла.
И стоит, глазами моргает часто-часто, а в них — вселенская обида.
— Обещал ведь! А он говорит, что девчонок на рыбалку не берут… а ты меня…
Сила окрасилась в тёмно-лиловый, почти в чёрный. И чую, что это ни хрена нехорошо. Так… какие варианты? Убить? Не уверен, что смогу. Тень вот не спешит нападать, напротив, за меня прячется.
Отвлечь и бежать?
Малявка близко.
— А ты меня ведь возьмёшь? — Сиси подошла к генералу, будто не замечая,
