Изгой - Дмитрий Шатров
* * *
Время было обеденное, поэтому народу хватало, но нам удалось занять свободный стол в глубине зала. Я сел так, чтобы видеть вход и только принялся изучать меню, как проявил себя Мишенька и начал высверливать мозг.
«Нашли время пьянствовать! Вы хоть понимаете, что натворили?», — прогундосил он с обвиняющими интонациями.
«Человека от похищения спас», — мысленно буркнул я, выбирая салат.
«Человека он спас… Кому интересен какой-то купчина⁈ Вы только что вмешались во внутренние дела рода Боде-Колычовых!» — взвился он в приступе негодования.
«А ты не охренел со своими заносами, аристократишка недоделанный⁈ — разозлился я. — Менделеев тебе не человек? Кто дал право твоим Колычовым вот так людей на дороге хватать?»
«Мы не знаем, что этот простолюдин совершил…», — немного сбавил тон Мишенька.
«Да чтобы ни совершил, — не успокаивался я. — Есть полиция, суд. Законы в конце концов».
«У аристократов свои законы, — высокомерно заявил Мишенька. — И если он посягнул на интересы или не дай бог, на честь рода, то Боде-Колычовы в своём праве…».
«Да хрен на них, на Боде-Колычовых! — взорвался я. — Ты с какой радости меня достаешь?».
«А с такой, что если меня… вас опознают, то они предъявят претензию Смолокуровым», — пояснил свою позицию Мишеньку.
«Пусть идут бананы окучивать со своими претензиями, — возразил я. — Ты же сам видел: меня оскорбили, я ответил. Так что предъявлять им нечего. Тем более они сами друг друга перестреляли».
«Здесь вынужден с вами согласиться, — задумчиво протянул Мишенька. — Но…».
«Мелкий, а тебе не говорили, что ты слишком уж ссыкливый для высокородного? — перебил его я. — Будут проблемы, будем решать, а сейчас заткнись и дай спокойно поесть».
Мишенька обиженно засопел, а я снова принялся изучать меню. Но похоже, не смог скрыть эмоции от мысленной перепалки с моим альтер-эго, и Менделеев это заметил.
— Что-то не так? — спросил он, с беспокойством заёрзав на стуле.
— Всё так, — улыбнулся я. — Не могу определиться с заказом.
— Тогда давай, я закажу, — тут же успокоился Дмитрий и, подняв руку над головой, крикнул: — Человек!
Когда к нам подбежала пригожая официантка, он по-быстрому накидал целый список:
— Так, милая, сделай нам на закуску груздочков в сметане и капусты мочённой с яблоками. Потом, каждому по салату из раковых филеек под острым пиканом. На горячее — рябчиков в сметане с брусничным вареньем. Вместо хлеба принеси пирожков-волованов с чёрной икрой. Графин грушевого лимонаду. Ну и водочки. Для начала грамм триста. Менделеевку на бруньках. Есть такая у вас?
— Обижаете, милостивый государь, конечно, есть, — мило улыбнулась та, стреляя на симпатичного клиента карими глазками. — Что-то ещё добавить в заказ?
— Пока хватит, а там поглядим, — сказал он и барским жестом отдал меню. — Водку с закусками только сразу неси. Мы с приятелем отмечаем.
— Как скажете, — присела в книксене девушка, убежала, и уже через минуту вернулась с запотевшим графинчиком, грибами, капустой и рюмками.
Последние ловко наполнила и снова ушла. На этот раз не спеша, чуть отклячив зад и призывно покачивая бёдрами. Дмитрий залип на тугие девичьи прелести, потом вздрогнул, словно очнулся и перевёл взгляд на меня.
— Извини, имею необоримую тягу к прекрасному полу. За что и страдаю, — со вздохом произнёс он и поднял тост: — Ну, давай вздрогнем. За приятное и, главное, своевременное знакомство.
«Время ещё только обед, а вы снова пьёте», — вклинился Мишенька, осуждая наше застолье.
Я не ответил. Чокнулся с Дмитрием, замахнул, поддел вилкой грибок, закинул его в рот и, прожевав, уточнил:
— Слуги Боде-Колычовых тебя по этой причине гоняли?
— Откуда ты… — насторожился Менделеев, но тут же расслабился. — А, герб… Ну да, можно сказать, что по этой. Хотя там всё сложней…
Здесь он замялся.
— Не хочешь, не говори, — поднял ладони я. — Не моё дело.
— Ну почему бы и нет. Ты, как никто, имеешь право знать, во что ввязался, — сказал он и, смущённо потерев лоб, начал рассказывать: — Видишь ли, у меня была связь с Марией, дочкой барона…
— Дело молодое, ничего страшного, — приободрил его я. — Если она совершеннолетняя, конечно.
— Конечно, совершеннолетняя, за кого ты меня принимаешь? На выданье даже, — обиженно воскликнул он и поморщился. — Но тут такое дело… Наша связь открылась и меня хотели женить.
— Ну так и женился бы, какие проблемы? Дочка-то, поди, не уродина, раз ты на неё запал?
— Да нет, там всё в порядке, — он изобразил жестом песочные часы. — И с фигуркой, и с личиком. Да и затейница ещё та.
— Ну а что тогда? С будущей тёщей характером не сошёлся? — пошутил я, но оказалось, попал в точку.
— Да в том и дело, что сошёлся, — вздохнул он и, сделав драматическую паузу, добавил: — Слишком близко. Дочка, похоже, в маму пошла.
«Как я и думал, — злорадно заметил Мишенька. — Ваш новый знакомец — низменный прелюбодей. Вы, сударь, собираете вокруг себя самую грязь. Мне крайне неприятно делить с вами общее тело…»
— Вот это ты дал, — восхитился я, проигнорировав Мишенькино замечание. — С бабушкой, надеюсь, не замутил?
Здесь мы прервались, чтобы не посвящать официантку в интимные подробности рода Боде-Колычовых. Продолжили уже под салат из раковых шеек.
— Нет, что ты. Агнесса Филипповна — милейшая женщина и до сих пор мне благоволит. А вот сам барон в ярости. Объявил меня врагом рода, пообещал сначала разорить, а потом лично запороть на конюшне.
— Скажешь тоже, разорить, — усмехнулся я, смакуя острый пикан. — Много ли с тебя взять?
— Ну, много не много, а кое-что есть. Я, знаешь ли, далеко не бедствую. Но в том то и дело, что он нацелился на состояние дядюшки.
— А дядюшка твой каким боком здесь оказался?
— А таким, что не так давно объявил меня своим единственным наследником. Своих детей-то он не нажил. То есть когда дядя преставится, вся его торговая империя отойдёт мне.
— И что? Не будет же барон беспредельничать? Дмитрий Иванович всё-таки уважаемый человек. И дворянин, пусть и не такой родовитый. Может, ты зря себя так накручиваешь? Титул же к
