Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса
у тебя немного денег? Просто… Я немного отстаю с оплатой. Сейчас я ищу работу и пытаюсь
набрать еще клиентов на выгул собак, но пока не складывается. Ага. Да, конечно, я понимаю, это наверняка очень дорого. Да, понимаю, ты ведь не можешь поехать со старым потертым
чемоданом. Нет, я тебя слушаю… Хорошо, Глория, я просто спросила, не хочу, чтобы этот
разговор перерастал в сложные дебаты.
У Сникерс наконец кончилось терпение, она спрыгнула вниз и подошла ко мне, мурлыча.
Когда я перестал шевелиться, она улеглась на моей подушке, прижавшись ко мне. Я вздохнул.
Сиджей с силой бросила телефон. Он явно ее разозлил, но это не означало, что я должен
с ним разобраться – такой урок я извлек из случая с туфлями. Вообще-то, я и не считал
телефоны интересными игрушками. Сиджей подошла к холодильнику, открыла его и долго
смотрела внутрь, а потом взглянула на меня.
– Макс, давай-ка лучше прогуляемся, – сказала она.
Воздух на улице был ледяным, но я не жаловался. Потом Сиджей взяла меня на руки и все
время несла, пока мы гуляли. Когда мои лапы перестали касаться мокрой земли, я наконец
почувствовал себя тепло и уютно.
Однажды вечером в дверь тихонько постучали, меня это насторожило, и я громко залаял.
Большую часть дня Сиджей провела в кровати, просто лежала, и я почти все время лежал с ней.
Но на стук она поднялась, а я в это время стоял, прижав нос к щели между дверью и полом.
Почуяв запах гостя, я завилял хвостом: Трент!
– Макс, кто там? Кто там? – громко спросила моя девочка.
– Сиджей, это я.
– О. – Сиджей осмотрелась, провела рукой по волосам и открыла дверь. – Привет, Трент.
– Боже, я так за тебя волновался. Почему твой телефон отключен?
– Хм, наверное, сломался. Надо им позвонить.
– Можно войти?
– Конечно.
Трент вошел внутрь, топая ногами, чтобы отряхнуть снег, и повесил свое мокрое пальто
на крючок рядом с моим поводком. Я встал передними лапами ему на ноги, и он опустился
на колени, принимая мои поцелуи.
– Привет, Макс, как твои дела, мальчик? – сказал Трент, смеясь. А потом он поднялся
и посмотрел на Сиджей. – Эй, ты в порядке?
– Конечно.
– Ты выглядишь… Ты заболела?
– Нет, – ответила Сиджей, – просто спала.
– Ты не отвечала на мои сообщения. Я имею в виду раньше, когда телефон еще работал.
Ты на меня злишься?
– Нет. Извини, Трент, я знаю, тебе трудно в это поверить, но я бываю занята, и у меня нет
времени всем отвечать.
Трент молчал, а потом произнес:
– Прости.
– Все в порядке.
– Слушай, хочешь что-нибудь перекусить?
Я почувствовал, что Сиджей начинает злиться. Она сложила руки.
– Почему это?
Я подошел к ней и сел возле ног, а вдруг понадоблюсь.
– Хм, не знаю… потому что время ужина?
– То есть, ты пришел покормить меня? Может, мне чирикнуть, чтобы ты отрыгнул мне в рот?
– Сиджей, о чем ты? Я просто пришел тебя проведать.
– Меня проверить. Проверить, не пропускаю ли я приемы пищи.
– Я этого не говорил.
– К сожалению, не могу. У меня свидание.
Трент моргнул.
– Да?
– Мне надо собираться.
– Хорошо. Извини, если я…
– Не нужно извиняться. Прости, что разозлилась. Но тебе лучше уйти.
Трент протянул руку и снял пальто с крючка, мой поводок при этом маняще закачался.
Я посмотрел на Сиджей, но она не собиралась на прогулку. Трент надел пальто и взглянул
на Сиджей.
– Я скучаю по тебе.
– Я очень занята в последнее время.
– А ты по мне не скучаешь?
Сиджей отвернулась.
– Конечно, скучаю.
Внутри Трента появилась печаль.
– Как я смогу с тобой связаться?
– Я позвоню тебе, когда заберу телефон из ремонта.
– Пойдем как-нибудь… кофе попьем, что ли.
– Конечно, – ответила Сиджей.
И они обнялись. Сиджей тоже была печальна. Я не понимал, почему им обоим так плохо, но иногда у людей возникают какие-то ситуации, которые собакам понять не дано.
Трент ушел, и Сникерс выбралась из-под кровати. Не нужно ей было прятаться – Трент
хороший.
Через несколько дней, вернувшись домой после прогулки с собаками, мы увидели возле
нашей двери женщину, которая стояла с листком бумаги в руках. Сиджей тяжело дышала после
подъема по лестнице. Я залаял на незнакомку.
– Лидия! – воскликнула Сиджей. Она взяла меня на руки, и я перестал лаять.
– Я принесла уведомление, – сказала женщина.
– Уведомление? – повторила Сиджей.
Женщина вздохнула.
– Ты слишком долго не платишь, дорогая. Можешь хоть какую-то часть аренды сегодня
заплатить?
– Сегодня? Нет, я… Я получу зарплату в пятницу и тогда смогу отдать вам большую часть
своего долга.
Моя девочка была напугана. Я зарычал на женщину, потому что, насколько я понял, она была
единственным источником беспокойства Сиджей.
– Макс, тихо, – сказала Сиджей, прикрывая рукой мою мордочку. Я рычал сквозь ее руку.
– В пятницу подходит время следующего платежа. Извини, Сиджей, я вынуждена просить
тебя либо погасить весь долг, либо съехать. Мне ведь тоже нужно платить аренду и платить
по счетам.
– Хорошо, я поняла, – сказала Сиджей, вытирая глаза.
– У тебя есть семья? Люди, к которым ты можешь обратиться?
Сиджей сжала меня еще крепче, и я перестал скалиться на женщину. Я чувствовал, что сейчас
мое утешение нужно Сиджей больше, чем защита.
– Нет, мой отец погиб в авиакатастрофе, когда я была маленькой.
– Мне очень жаль.
– Я съеду. Спасибо вам за терпение. Обещаю, что выплачу все деньги, которые должна.
Я ищу работу.
– Береги себя, дорогая. Ты что-то сильно похудела.
Женщина ушла, а Сиджей села на кровать и, когда я заскулил, посадила меня рядом с собой.
Я забрался к ней на колени. Ей было грустно и страшно.
– Я превратилась в свою мать, – прошептала она.
Чуть позже Сиджей поднялась и стала собирать вещи в чемодан. Она дала мне немного сыра
и пищу Сникерс, когда та отказалась ее есть. В обычной ситуации я был бы безумно рад
получить такие угощения, но что-то странное было в холодном, отчужденном виде Сиджей, поэтому особого восторга я не ощущал.
Сиджей достала контейнер Сникерс и сложила туда все ее игрушки и кошачью постель.
Сникерс смотрела на все это ничего не выражающим взглядом, а я, взволнованный, метался
вокруг ног Сиджей. Когда она пристегнула поводок к моему ошейнику, я немного успокоился, а потом она взяла Сникерс и контейнер, и мы постучали в соседнюю дверь к миссис Минник.
– Привет, миссис Минник, – сказала Сиджей.
Миссис Минник протянула руки и взяла мурлыкающую Сникерс.
– Привет, Сиджей.
– У меня к вам огромная просьба. Мне… я переезжаю. И там, где я буду жить, домашних
животных держать нельзя. Не могли бы вы взять Сникерс на какое-то время? Может быть, навсегда. Ей так у вас нравится.
Лицо миссис Минник расцвело улыбкой.
– Ты уверена? – Она держала Сникерс на вытянутых руках. – Сникерс?
Сникерс прекратила урчать – ей не нравилось, как ее держали. Я поставил лапу на ногу
Сиджей – мне не терпелось скорее пойти уже на прогулку.
Миссис Минник сделала шаг назад, и Сиджей поставила контейнер внутрь ее квартиры.
– Все ее вещи здесь. Еще я положила несколько банок с кошачьей едой, но в последнее
время она не очень хорошо ест.
– Да, я ее подкармливаю.
– Я так и подумала. Ладно. Еще раз огромное вам спасибо. – Сиджей шагнула к миссис
Минник, которая держала кошку на руках и гладила ее. – Сникерс, ты хорошая кошка, –
сказала Сиджей, зарываясь лицом в ее мех.
– Ну все, – прошептала Сиджей.
Я взволнованно заскулил, чувствуя, как мою девочку охватило горе. Миссис Минник
наблюдала за Сиджей.
– У тебя точно все в порядке?
– О да. Сникерс, ты мой любимый котенок, у тебя все будет хорошо.
– Ты будешь к нам приходить? – неуверенно спросила миссис Минник.
– Конечно. Я приду, как только устроюсь на новом месте. Ладно? Мне пора идти. Пока, Сникерс, я люблю тебя. До свиданья.
Кошка спрыгнула с рук женщины и побежала внутрь ее квартиры. Вообще, Сникерс была
хорошей кошкой, но она расстроила Сиджей, и мне это не понравилось.
Оставив Сникерс у миссис Минник, мы отправились на очень странную прогулку.
Сначала я сделал свои дела на снег, а потом Сиджей взяла меня на руки, и мы шли, и шли, и шли. Мне было хорошо; окутанный ее теплом, я чувствовал себя уютно и безопасно.
Но Сиджей казалась очень уставшей и печальной, и мне было интересно, куда же мы идем.
Наконец мы остановились, и она опустила меня на землю, а потом встала рядом со мной
