Владимир Белобров - Шампанского брызги на белых штанах

отхлебнула. Да ты и сам, сударь, видишь- полная тарелка.

-Извольте-с. Я с превеликим удовольствием.- Поспешно согласился

граф. - С утра, знаете ли-с, не жрамши. Аж в брюхе урчит.

Граф Плеткин уселся за стол. Ловко орудуя ложкой, он докушал суп

Анны Ильиничны и облизал прибор.

Генерал Полосатов тоже докушал свой суп. Он перевернул пустую

тарелку и застучал по ней ложкой.

- Ба!- неожиданно громко вскрикнул граф Плеткин.-Затылкина! И ты

здесь?! А я тебя сначала и не заметил!- Граф крикнул так громко, что

от неожиданности генерал Полосатов уронил ложку под стол и полез

ее доставать. "Эва, какие пухленькие ножки у Анны Ильиничны!

восхитился генерал, сидя пол столом.- Не худо бы было к ней

пристроиться!"

-Сегодня один тоже меня не заметил,- съязвила Затылкина,- так этот

субъект потом у меня с чулками на морде вокруг стола бегал. Под

видом быстроногого слона. Пока не скувырнулся.

-Бу-га-га-га-га!- Прыская супом, заржал барон фон Фуйберг.

-Вы, Карл Иванович, супом на соседей брызгаетесь.-Укоризненно

сказал князь Термитов, вытирая баронский суп с лица салфеткой.

Это не вежливо. Я с вами больше рядом не сяду.

- Бу-га-га-га-га! Вот и жена мне все время то же самое говорит!

Обрадовался барон.- Прямо теми же словами! Щас в Пруссии она.

Воду хлещет!

Внесли свинину с гречневой кашей и разложили по тарелкам. Все

стали энергично кушать. Генерал вылез из-под стола и

присоединился к остальным.

- Я тут, господа, одну занимательную вещицу прочел.- Сообщил граф

Плеткин.- Роман про трех братьев. Не упомню в точности как

называется. То ли "Братья Конокрадовы", то ли "Паровозовы".

Хотите, расскажу?

- Просим, просим, Петр Андреевич.- Захлопал в ладоши Борис

Аркадьевич.

- Ну... тогда слушайте.- Плеткин подпер щеку кулаком и начал.- Жили

были три брата. Один хороший. Другой гад. А третий ни то, ни се.

Полугад, по-нашему, получается. Их папа был нечистый на руку

купец. Такой уж он, как говорится, родился. Ничего тут не поделаешь.

Папа купец со своим средним сыном-полугадом, не взирая на

разницу в годах, полюбили одну и ту же особу, которая, в свою

очередь, была моложе этого сына на тринадцать лет. Особа эта

любила проводить время, окруженная поющими и танцующими

цыганами, по очереди- то с папой, то с сыном. "Митенька, Митенька!

голосит, бывало, Грушенька.- Ох, и угорелая я особа!" Это значит они

с сыном гуляют.Значит, идет пьянка-гулянка. Дым, как говорится,

коромыслом и все такое. Потом, главное дело, у сына деньги

кончаются- она тогда к папе бежит праздновать именины сердца. А

сын чувствует, что она сейчас к папе отправится, и подкарауливает

ее в кустах. Засаду, значит, в кустах оборудовал. А она тоже, не будь

дурой, чувствует, что папин сын ее в кустах подстерегает, и тогда

устремляется к папиному дому обходными путями, пробираясь через

колючки то ползком, то мелкими перебежками. Ба!- смотрит она- вот

уже и папин дом. На крыльце стоит сам папа, окруженный цыганами.

Они поют и пляшут. Грушенька подгребает к папе. Он наливает ей

чарку вина и дарит бусы.

Ну все. Точка!- Сыну это дело надоело- Сколько, думает, можно в

кустах сидеть без денег?! - Он из кустов вылез и папу застрелил. А

папа полез в карман за пистолетом, да не успел. Сын в него первым

выстрелил. Угробил, мамочки, родного папу! НИ-ЗА-ЧТО! А, кстати,

пистолета у папы в кармане никакого и не было. Пистолет у него в

других штанах остался. В парадных...

- С лампасами?- перебил Плеткина генерал Полосатов.

- Нет. Просто от выходного костюма. Клетчатые.- ответил Плеткин.

- А. А то я и думаю: откуда у штатского штанам с лампасами быть?

успокоился генерал.

- Ну так я, господа, продолжаю,- сказал Плеткин.- В клетчатых,

значит, пистолет остался. Ну, а хоть бы и в этих штанах пистолет

был- он его так и так достать бы не успел. А сын был военный,

рискованный, и штаны у него были всего одни...

-Как у графа Пардонова!- Захихикал Фуйберг. Анна Ильинична гневно

засверкала глазами.

- Господа! Ну что вы, право слово, меня все время перебиваете?! Я

так никогда не закончу!- Раздосадовался Плеткин.- Так вот... Штаны у

его военного сына были всего одни. С пистолетом. Ошибка

исключена.

А у папы, кстати, было трое слуг. Одна пожилая женщина- кухарка.

Другой- верный слуга, больной радикулитом. И еще один молодой

негодяй повар, который в середине всей этой истории повесился.

Смердяков, значит.

Похоронили застреленного папу на церковном кладбище. На его

надгробной плите и сейчас можно прочесть следующие тревожные

слова.- Плеткин порылся в кармане и извлек оттуда сложенный

вчетверо листок.- Вот, господа,- сказал он,- я специально списал. На

память. Вот, слушайте.- Плеткин откашлялся и прочел:

Тут успокоился Федор Петрович

Карамазов

Купец второй гильдии.

Через его руки проходило много

алмазов и топазов

Таких огромных и сверкающих

Каких вы отродясь в глаза не видели.

Супруга его скончалась в свое время от

благородной болезни

Стал купец тогда горевать

И с цыганами деньги пропивать.

И все бы пропил, да решил, что не пить

полезней

И пить перестал и стал веселый опять.

Птица черная пролетает над лесом

Шелестят листвою ветки

Как случилось нам неизвестно

Что остались сиротками детки.

Зазывает тебя в дорогу

Птица белая с хвостом укороченным

Но проклятая крышка гроба

Сильно крепко гвоздями приколочена.

Вот и все, господа.- Плеткин умолк и ткнул вилкой в свинину.

- Занимательная вещица.- Сказал Борис Аркадьевич.- Надо бы

прочесть на досуге.

"Как же, прочел один такой!"- Подумала Анна Ильинична и

пощупала в кармане кулек с ядом.

- Конечно,- отозвался со своего места генерал Полосатов,- с

военным вздумал стреляться. Штатский супротив военного, что

денщик супротив кавалериста! Военный- он такой- пиф-паф и дырка!

генерал ударил по столу кулаком.- Я помню, на войне иду... смотрю

на ветке неприятель сидит. Я винтовку к плечу. Беру его, голубчика,

на мушку. Пиф-паф и дырка! Падает этот сукин сын с дерева...

Оказался штатским!- Генерал обвел всех победным взглядом.- А вы

говорите! Если мне какой субъект на мушку попадется- бью без

промаху!- добавил он.

- Неужели никогда не промахиваетесь?- Поинтересовалась

Затылкина.

- Смотри.- Ответил генерал и, зацепив из тарелки Затылкиной

маслину, крикнул стоявшему в дальнем углу лакею,- Эй, морда!

Открой рот и стой смирно!- Лакей послушно разинул рот и замер.

Генерал подкинул на руке маслину, прищурился и швырнул ее в

лакея. Маслина угодила лакею точно в рот. Лакей щелкнул зубами и

проглотил снаряд. Все зааплодировали.

- Вот так-то!- Сказал генерал.- Русский человек, он от природы

меткий! Помню, в детстве перед сном мне моя няня Марина

Аккордеоновна постоянно одну русскую сказку рассказывала. Про

прицельность русской натуры. Как щас помню: Жил-был старик. И

было у него три сына. Старший, средний и младший-дурак. Вот

пришла им пора жениться. Выдал старик каждому по ружью и велел

идти в чистое поле. Вышли они в чистое поле и как начали палить в

разные стороны! Старший уложил толстую купеческую дочь. Средний

срезал офицерскую дочь посухощавее. А младший-дурак попал в

такую ма-лю-сень-ку-ю лягушечку. В самую серединку! Самым,

значит, метким оказался!- Генерал снова ударил по столу кулаком.- С

русским не пофокусничаешь! Русский, он кого хошь застрелит!

- Кстати, господа, о фокусах.- Отозвался со своего места граф

Плеткин. Разрешите, господа, я тоже один фокус покажу?- Он набрал

полную ложку каши, подставил под черенок ложки указательный

палец и, с возгласом "Алле-оп!", другой рукой ударил по черенку.

Каша взлетев к люстре, описала дугу и упала точно в раскрытый рот

графу. Плеткин заработал челюстями. Все снова зааплодировали.

Громче всех аплодировала Затылкина.

-Браво, граф! Браво!

Воспользовавшись тем, что все смотрят на графа, Анна Ильинична

высыпала в кашу супруга полфунта яду и размешала.

-Здорово, Петр Андреевич.-Похвалил Плеткина генерал.- Где это ты,

граф, так намастыкался?

- Это меня Пардонов научил!- Гордо озираясь по сторонам, сообщил

граф.

- Ишь ты! Навесом! Как это, как это ты там делал?- Генерал набрал в

ложку побольше каши и, подставив под черенок палец, с рахмаху

врезал по ложке кулаком. Каша перелетела через стол и упала в

тарелку Борису Аркадьевичу. Все замерли.

- Бу-га-га-га-га!- Вдруг захохотал Фуйберг, ударяя себя по ляжкам. Он

попытался что-то произнести, но так и не смог.

Борис Аркадьевич покраснел: