Хрустальный путь: Зерно Путеводной Звезды - Владимир Сергеевич Василенко
— Прости. Я была груба с тобой. Что ж, я обещала научить тебя. Хотя бы чему-то. Так давай начнём с самых азов. Это можно сделать прямо сейчас.
— Если ты устала — можем отложить до утра.
— Нет-нет. Мне уже лучше. И мне самой нужно напитаться силой Хун’нари. Чтобы быстрее восстановить силы. Это для меня важнее, чем сон и обычная пища.
— Понимаю. Что ж, давай я попробую повторять за тобой.
— Хорошо.
Она приняла характерную, явно давно заученную позу — прямая спина, руки подняты так, что развернутые к себе ладони оказались на уровни груди, но не касаются её. Глаза прикрыты, однако, судя по движениям головы, продолжают видеть. Скорее всего, что-то, недоступное обычному зрению.
На то, чтобы погрузиться в транс, позволяющий поглощать энергию — что-то вроде моей Медитации — у неё ушло гораздо больше времени, чем у меня. Я, хоть и не полностью восстановил прежние возможности, сейчас мог сконцентрироваться буквально за пару биений сердца. По крайней мере, чтобы начать видеть течения Ци.
Однако, когда Намира, наконец, поймала нужное состояние — свободная Ци снова заметно всколыхнулась над всем озером. А в её сторону потянулся заметный отросток.
— Таких, как я, лаари называют Взывающими, — не открывая глаз, тихо проговорила она. — Потому что мы не поглощаем дыхание стихий. Мы взываем к нему. Сила Хун’нари должна сама влиться в твой родник. И потом — растечься по твоим руслам. Питать их, как живительная влага питает ствол дерева. Давать всё новые ростки. Это должно быть твоим даром от богини. А не добычей.
Иллюстрируя её слова, длинный шлейф водной Ци медленно закручивался вокруг неё, постепенно сворачиваясь в восходящую спираль. Однако внутрь неё энергия просачивалась постепенно, тонкими жгутами, тянущимися к яркому узлу в солнечном сплетении. По сравнению с этой картиной то, как я черпал энергию, наверное, и правда выглядело довольно примитивно. Хотя… Неужели это настолько принципиально?
— Я ведь примерно так и делаю, — пожал я плечами.
Намира мотнула головой и открыла глаза. Выстроенная вокруг неё спираль энергии тут же начала рассеиваться.
— Нет. Не так, — терпеливо сказала она. — Совсем не так. То, как это делаешь ты — это слишком… Расточительно. Да, так можно удержать часть дыхания Хун’нари в своём роднике. И что-то из этого твоё тело даже сможет усвоить. Но… Это всё равно, что рвать зубами сырую рыбу. К тому же, места, настолько богатой силой, найти непросто. А в обычных условиях надо использовать каждую крупицу.
— Что ж, понимаю.
— Надеюсь. Я видела там, на корабле. Ты ударил чистой силой. Даже не пытался облечь её хоть в какую-то Технику. Это…
Она осуждающе покачала головой.
— Расточительно? — подсказал я. — Но ведь получилось же!
— Для того, чтобы убить обычного смертного, достаточно обычной пули. Незачем отливать её из чистого золота.
Я еле удержался от страдальческого вздоха. Общение с этой дикаркой всё больше напоминало мне мои первые беседы с Бао. Сенсей тоже любил говорить метафорами, а что-то действительно важное из него приходилось вытягивать клещами.
Правда, со временем выяснилось, что нужно было просто внимательнее слушать. И только тогда получится задавать нужные вопросы.
— Ну что ж, научи меня. Есть тут какой-то секрет?
— Я уже открыла тебе путь. Дальше всё зависит от тебя. Каждый Взывающий — неповторим. Но есть у всех нас и общее.
Взывающая постучала кончиком пальца по виску.
— Всё начинается здесь. Люди думают, что сила йашунти — в умении повелевать дыханием стихий. Но главное наше оружие — это разум. Ты должен ясно представить, что ты хочешь получить. Тогда и стихия будет следовать за твоей волей.
— Так просто?
Она рассмеялась.
— О, нет, Мангуст. Это совсем не просто. Дыхание стихий своенравно, и у него свои законы. Многие из которых нельзя обойти, даже если воля твоя крепка, как скала. Чтобы облегчить этот путь, йашунти пользуются мудростью своих предшественников. Это что-то вроде рецептов, по которым можно приготовить блюдо.
— Ты говоришь о каких-то конкретных приёмах? Техниках?
— Да. Насколько знаю, на языке кси это называют именно Техниками. Кто-то считает, что Взывающие изобретают их. Кто-то — что все они заложены богами, и мы, исследуя этот мир и собственные возможности, можем лишь отыскать эти спрятанные секреты. Я верю во второе. В том, что всё в этом мире устроено так, как задумали это боги. Они установили свои законы, которые едины на всём Артаре.
— Даже когда дело касается… магии? Ну, то есть силы стихий?
— Особенно. Когда дело касается магии, — с нажимом произнесла Взывающая. — На свете много народов, непохожих друг на друга. Даже каждый йашунти непохож на остальных. И к познанию стихий все подходят по-разному. Однако разными путями приходят к одним и тем же Техникам.
Напоследок она усмехнулась.
— Хотя, конечно, называть их тоже могут по-разному. Из-за всех этих разночтений может возникать много путаницы. Но тот, кто достаточно далеко продвинулся в понимании стихий, быстро учится отделять зёрна от шелухи.
Я понимающе кивнул. Учитывая природу этого мира — вполне логично. Вся их реальность — лишь чья-то эйдетическая симуляция, за внешней оболочкой которой скрываются конкретные алгоритмы и формулы.
Хотя, если уж всерьёз задуматься… А кто сказал, что мой родной мир устроен как-то иначе?
— Это важно, Мангуст, — повторила Намира. — Любой йашунти, обладающий пытливым умом, пытается искать нехоженные тропы. И, впав в гордыню, может решить, что он сам придумывает новые Техники. Однако мы, лаари, верим, что мы лишь открываем сокрытое. Например, мои техники дарованы мне самой Хун’нари, богиней Воды.
— И они могут быть переданы другим?
— Да. Я же сказала. Любая техника — это что-то вроде рецепта. Научись повторять те же действия — и будешь получать тот же результат.
— И что мне нужно делать, чтобы научиться… ну, к примеру, Технике Спрута?
Намира вздохнула.
— Сейчас посмотрим. Боюсь, это будет не так просто…
Она подсела ко мне чуть ближе. Голубоватое свечение от озера выхватывало из темноты лишь часть её лица, обостряя черты и делая его похожим на маску. Протянув ко мне руки, Взывающая медленно проводила кончиками пальцев над моей кожей — так что я чувствовал едва заметное покалывание.
Особенно долго она задержалась в районе
