Университет удавов - Елена Викторовна Силкина
То и дело останавливались и разговаривали, прямо, откровенно, обо всём. Оба дружно заключили, что это давно надо было сделать – откровенно поговорить.
Алиса, наконец-то, выяснила, почему Хешкери и Наяша намекали на взрыв горной вершины. И даже кричать не стала, только сокрушённо покачала головой.
– То есть, ты счёл, что я сразу убегу обратно в свой мир, как только снимут метки, и поэтому молча взвалил на себя всё, даже мне ничего не сказал.
– А что я должен был делать? Ты не разбираешься в магии, ты в первый раз сталкиваешься с такими вещами. В конце концов, я мужчина, я шеххар, я сильнее.
– Между прочим, поскольку ты молчал, я решила, что между нами ничего нет, переживала. Ты даже ни полусловом, ни полунамёком не дал понять, что тебя ко мне тянет!
– Если любишь, думай головой, а не причиндалами.
– И ты меня вот просто так вот взял бы и отпустил?
– Да. Ведь тебе было бы уже безопасно вернуться в свой мир.
– Не собиралась я сразу возвращаться и не собираюсь! Я хотела спокойно выяснить, что откроется между нами после того, как с нас снимут метки, и никакая драконья магия больше влиять не будет, хотела присмотреться, понять… кто тебе на самом деле нужен, Наяша или я.
– Значит, тебя не смущает, что у меня нет второй ипостаси, нет ног?
– Ну, конечно, не смущает! Так даже интересней!
– Не нужна мне никакая Наяша и никогда не была нужна. Мне нужна ты…
Разумеется, останавливались они не только для разговоров.
– Вера часто ворчала, что на природе насекомые кусают за всякие интересные места. Её муж любит походы, она их тоже любит, но, после того, как они поженились, то уже ездили вдвоём, и кое-чем было неудобно заниматься… А я вот вижу, ничего и не кусают, – между делом заметила Алиса.
Карангук улыбнулся.
– Я их разгоняю. Пускаю каждый раз особую волну. Мне насекомые не страшны, но у тебя такая нежная кожа, как лепестки цветов. И такая же сладкая.
Какой он всё-таки замечательный!
Восхищённая Алиса с благодарностью и с большим жаром поцеловала своего шеххара, и очередная остановка получилась ещё дольше, чем другие.
Сильно позже она вспомнила его слова и засмеялась.
– Я сладкая, как лепестки цветов, говоришь? Ты их жевал, что ли?
Он тоже засмеялся, больше потому, что смеялась она.
– Разумеется, жевал. Некоторые цветы съедобны, из них делают салат, есть несколько рецептов, позаимствованных у эльфов.
В какой-то момент Алиса вдруг словно очнулась от наваждения. Как она вообще решилась-то на такое? Совсем другой мир…
Совсем другой вид! Непонятный, пугающий… Наги ведь – хищники, их бояться стоит, им доверять нельзя. И она тут же спохватилась.
Другой вид? А в чём – другой? Кровь такая же красная, жить мирно так же хотят, заботиться умеют, любить умеют (м-м-м!), остальное – мелочи.
Он заметил эти колебания, прочитал по лицу и, наверное, по ауре.
– Твои чувства всё ещё раскачивает, несмотря на мою защиту, несмотря на то, что мы выполнили всё, что требует драконий обряд истинности. Магия ощущает, что мы по-прежнему сопротивляемся ей. Это не есть хорошо, это риск.
Да, метка – риск. Но и вся жизнь – риск. А если метка тут как замена обручального кольца и штампа в паспорте, да к тому же придаёт кучу всяких интересных и необходимых возможностей, вроде телепатии – то она нужна!
– Я справлюсь, – решительно сказала Алиса. Она и в самом деле ощущала себя необыкновенно сильной, как ни разу до этих пор. Может быть, это заслуга любви? Его любви, которая теперь откровенно светилась в тёмных глазах, трогала до слёз в его нежных, бережных и потрясающе сладких прикосновениях.
– Почему же ты плачешь?
Она ощутила, что щёки у неё стали мокрыми, только тогда, когда он спросил.
– От счастья. Так бывает, знаешь ли, – и засмеялась сквозь слёзы.
Он с нежностью поймал её лицо в ладони и принялся снимать солёную влагу со щёк тёплыми, шёлковыми губами…
Они обнаружили, что могут без слов понимать, чётко ощущать чувства друг друга. Это тоже оказалось свойством метки…
Пошёл дождь.
Карангук оторвался от Алисы, достал из тюка и растянул над ними кожаный тент, укрепив его по краям колышками.
– А пенки никакой нет, то есть, может быть, коврика, подстилки?
Густые длинные ресницы бросили тени на смуглые, потемневшие от румянца щёки. Об этом он заранее не подумал.
Ему, чтобы спать в палатке, не нужны никакие коврики. Достаточно свить в кольца хвост, подложить под голову и плечи вместо подушки. И готово – упруго, удобно, не холодно. Палатка нужна только сверху, от дождя. Всё-таки это не очень приятно, когда тебе капли барабанят по закрытым векам, по щекам, стекают на шею и щекочут кожу. Это мешает спать, знаете ли.
Но для нежной человеческой девушки необходимо больше комфорта, чем для шеххарского воина.
Каран свил в кольца свой мощный чёрный хвост и подставил Алисе. Она утонула в этих кольцах и наполовину сидела, наполовину лежала, как на толстенной шине от грузовика. Живая шина мягко покачивала девушку, она будто плыла по реке в тёплых, ласковых волнах.
– А крылатая статуя в сокровищнице – это кто? Божество? – задрёмывая, Алиса, по своему обыкновению, вспомнила очередной вопрос.
– Нет, это не божество, мы ему не поклоняемся. Это наш великий предок-герой, Пернатый Змей, что привёл нас в этот мир. Тогда все шеххары были ещё крылаты…
Дождь шелестел по туго натянутой коже тента, барабанил в уютном, усыпляющем ритме. Снаружи стояла тишина, только небесная вода пела свою монотонную песню, да в уединённом маленьком мире слышалось лёгкое дыхание двоих задремавших любимых и любящих, иномирного нага и земной девушки.
Тихое, безмятежное счастье.
Всегда бы так, – засыпая, подумала Алиса.
***
К Туманным горам добрались глубокой ночью.
Карангук оставил вещи в скальной нише у подножия горы и взлетел по тропе с Алисой на руках ко входу в подземный дворец. Он рассчитывал, что все уже спят, и он спокойно отнесёт
