Путь Трибунала - Артемис Мантикор
— Конечно, я бы штурмовал, — не задумываясь ответил бывший игрок.
— Круто, я только проснулась, а из-за меня уже началась мировая война! Скорей бы вкусить все те трагедии, которые вскоре произойдут! Я бы тебя обняла за такие хорошие новости, как-там-тебя! Но прикасаться к тебе слишком мерзко, извини.
— Лаэрт, Король Надзирателей. Ваш преданнейший раб, — охотно представился пустотник.
— Да-да, я всё равно забуду, — хрипло сказала она с весёлыми нотками в голосе.
— Я предполагал, что так будет, — добавил Лаэрт, уже не зная что ещё добавить, лишь бы пробыть на секунду дольше рядом с Ней. — Когда над землями альянса кланов появился магический полог…
— Да плевать.
— Крестьяне говорят, что видели в небе железных птиц. Из-за полога мы не могли связаться с агентами…
— И на оправдания мне плевать. Удиви меня.
— На их гербе изображена девушка с завязанными глазами. Это… ведь символ Нефтис.
— Неффи?
Она вдруг резко поменяла положение и присела на троне, закинув ноги под себя.
— Не может быть, я разобрала её по кусочкам. У неё душа была до смешного хрупкая. Представляешь бога, который ноет из-за банального выколотого глаза или оторванной лапы какой-то шавки? Живые игрушки и существуют для того, чтобы развлекать меня. Разве не так?
— Всё так, моя богиня. Позвольте мне выколоть себе глаз ради вас.
— Во-от! Это нормальная реакция здорового человека на меня. Скучная правда, до омерзения. Вы словно букашки, которые лезут вперёд на смерть, даже видя, что их товарищей давят прямо у них перед глазами. Только у тари и их полукровок всё вечно не так как надо.
— Хотите, я принесу вам головы их лидеров?
— Пупок развяжется, если там в союзе с Теффи то, что осталось от Неф и мой глащатай. Но хвалю за суицидальное рвение. Эй, чешуя, хочешь меня порадовать?
На мгновение окаменевшая статуя божественного дракона пустоты пошевелилась и обрела свои привычные чёрные цвета чешуи. Голова нового живого аксесуара самого совершенного существа из всех ожила. Фхайрантаанимар, запасной сосуд посмевший посягнуть на её власть, открыла пылающие пустотой глаза.
— Зачем ты откладываешь игру с моим братцем? Я хочу увидеть, как ты раздавишь его. Как ты раздавишь всех, моя хозяйка.
— Ой, только ты в лизоблюдство не скатывайся. Я позволила быть тебе своим троном лишь потому, что ты единственная не пускаешь на меня слюни… или ты уже? Блин, только не говори что мне нужно опять искать новый трон! Ты и десятилетия не продержалась!
15. Героическая дорога
Я наблюдал с холма за идущими через опустошённые земли ордами нежити.
Их флаги трепетали на ветру под мрачным стальным небом. Природа будто знала, какое экзистенциальное сражение сейчас разразиться на этой земле.
Лазурь и чернота у Тиши с гербом Тефнут, закрывающей себе рот. Нежить шла первой в строю, как пушечное мясо. Кости, вернее. Останки погибшей нежити довольно скоро собирались заново и снова вставали в строй. А если степень уничтожения тела была слишком большой — сливались по нескольку особей в костяных джаггернаутов.
Город Мастеров, крупнейший из ныне обитаемых городов Надземья, находился на самом углу континента. Он застыл в преддверии масштабнейшего сражения со времён кровавого шествия Харо Пустынного.
Крепость возвышалась на нависающей над ледяным морем скале, соединённая грандиозным мостом с башней.
Сразу за отвлекающей на себя внимание нежитью, строились войска Лииндарка. Тёмная бирюза и чернота, на манер той же черноты на флагах у Харо, показывая единство организаций.
— Давненько я не видел этот герб… — я обернулся к Безупречному и с удивлением увидел едва ли не впервые на лысой морде слёзы. По эмпатии ударило сложной и очень сильной гаммой чувств. Радость, надежда и вместе с тем тоска и невыносимая боль.
— Что значит этот символ? — Герб у подземного короля был простенький — изогнутый лист. То ли крапивы, то ли мяты.
— Дом тар Китанэль из Серебряной Башни, — ответил наставник, после чего извлёк серебряный лист на верёвке из-под одежды. — Кстати, это и твой дом тоже.
— Мой?
— Ты мой посланник, забыл? В тебе тоже течёт эта кровь. С того момента, как ты прошёл Клинковую Рощу.
— Тогда для меня честь сражаться с тобой плечом к плечу в последней битве.
— Да, Синаэль. Ты был хорошим учеником.
— Думаешь?
— Ты постиг главное — что такое быть тари.
— Так себе наука, если честно.
— Ты просто не жил в эпоху первых тари. В царстве вечной любви и изобилии.
— А ты жил?
— Нет… — усмехнулся Безупречный. — Но мои предки жили. Сиам Китанэльский и Василий Великий.
Войска с флагом кошачьего дома были многочисленны, да и уровни впечатляли. Стало понятно, что ставка моих союзников в этом бою, именно на них. У меня средний уровень был куда скромнее, но зато имелось тяжёлое вооружение.
Где-то там ещё пестрели флаги империи чиффари и игроков клана Келемвора, но они были каплей в море схлестнувшихся сил.
Мы подступать не спешили, как не спешили и подземники. Первую ноту в этом концерте играть будут ракеты.
Со стороны зверян громко зазвучали боевые гимны и музыка. Порыв яростного ветра растрепал белые волосы и карминовую мантию инквизитора. Я поднял вверх посох Нефтис, и следом за мной поднялись клинки всех присоединившихся к Трибуналу.
А над самыми нашими головами пролетела огромная крылатая ракета — на встречу с башней мага.
Снизу что-то попыталось её сбить, а затем отклонить с курса. В ход пошли стандартные защитные чары по типу охраны ветра. Но рассчитаны они были на стрелы. Хорошо, на усиленные магические стрелы с рунами. Однако в рунической магии решает площадь.
Эту руническую ракету, исписанную письменами по всему корпусу и на внутренних деталях, сбить магией вообще нереально. Даже пустота здесь бессильна — души у ракеты очевидно не наблюдалось.
Прозвучал оглушительный грохот. Справедливость Трибунала поцеловала четырёхуровневую громадину. Укреплённый китарой и адамантом корпус пробил камень и разорвался ярким фейерверком над городом.
Титаническая конструкция начала заваливаться и осыпаться каменной крошкой.
Есть!
Первый ход был за нами. Теперь можно не опасаться, что нас накроет сверху магией.
Нежить долго ждать не стала. Ещё до того, как землю сотряс взрыв от попадания, орды мёртвых двинулись на штурм.
Небо прочертила чёрная дымка от пылающих лазурью
