Предназначение человека. От Книги Бытия до «Происхождения видов» - Сэмюэл Уилкинсон
Размышляя о свободе воли, психолог Джонатан Хайдт делится интересной метафорой – метафорой наездника на слоне. Слон символизирует наше машинальное, интуитивное или эмоциональное поведение, которое мы не можем (с легкостью) удержать под контролем; в то же время наездник олицетворяет рациональную и сознательную его часть, которую мы способны контролировать. Вот как описывает это сам Хайдт: «Я держу в руках вожжи, и в зависимости от того, в какую сторону я потяну, я могу приказать слону повернуться, остановиться или идти дальше. Однако я могу управлять слоном лишь до тех пор, пока у него нет собственных желаний. Если же слон действительно захочет что-то сделать, я не смогу ему помешать»[425].
Хайдт приводит еще один пример: отказ от десерта. Обедая в ресторане, вы имеете всю полноту власти над тем, заказать ли десерт, указанный в меню. В этом смысле вы держите слона под контролем. Но если поставить десерт на стол прямо перед вами, слон одержит верх, и тогда, по-видимому, сопротивление окажется бессильным.
Большинство из нас, скорее всего, не раз хотели (и даже пытались) изменить что-то в своем поведении, но из этого ничего не вышло. Возможно, психологи правы, когда говорят, что наша способность к самоконтролю не так сильна, как мы интуитивно полагаем. И все же она в нас есть. Хитрость в том, чтобы направлять своего слона в такие места, где он будет вынужден вести себя как можно лучше. По крайней мере нам стоит избегать тех мест, где проявляются худшие черты нашей природы.
Решение не соблазняться десертом может оказаться действительно важным, ведь потакание своим слабостям и чрезмерное потребление сахара оборачиваются проблемами со здоровьем. Но есть и другие ситуации, связанные с намного более серьезными рисками и для жизни, и для всего общества. Скажем, если вы пытаетесь бросить пить, лучше всего держать слона подальше от бара, ведь контролировать слона-алкоголика в баре будет чрезвычайно трудно. Лучше всего сразу не допустить встречи с соблазном, ведь предупредить болезнь легче, чем потом ходить по врачам.
А что насчет насилия? В какой обстановке мы будем более склонны к агрессии и что сделать, чтобы наш слон в ней не оказался? Как вы, наверное, помните из главы 6, главной причиной насилия (и убийств) является сексуальная ревность. С эволюционной точки зрения такое поведение закономерно: с учетом того, как мы развивались и как много нам приходится вкладывать в наших беспомощных детей, новость о неверности партнера почти неизбежно обернется приступом гнева, ревности, печали и разочарования.
Исходя из этого и попутно развивая метафору Хайдта, можно сказать, что когда наш слон оказывается в условиях, пробуждающих сексуальную ревность, им становится крайне сложно управлять. По всей вероятности, в такие моменты он испытает мощный эмоциональный всплеск, способный привести к душевным страданиям преданного и обернуться смертельно опасными последствиями для предавшего[426]. По-видимому, брак – одно из решений, позволяющих удержать эту часть нашей природы под контролем. В аналогии со слоном брак становится местом, оказывающим на слона благотворное влияние и позволяющим ему раскрыться с лучшей стороны.
В дальнейшем мы подробнее поговорим о других важных аспектах брака. В этой же главе я постарался свести воедино принципы, обозначенные в главах 2–7 и позволяющие решить две дарвиновские дилеммы. Наше появление на свет не было случайным (глава 2), благодаря чему в нашей жизни возникла высшая цель. Все же эволюция распорядилась таким образом, что нас влечет в разных направлениях – и так выражается дуальный потенциал человеческой природы (главы 3–6). Кроме того, оказывается, что мы обладаем свободой воли (глава 7). Если объединить все эти наблюдения, становится очевидным – по крайней мере для меня – что жизнь представляет собой экзамен. Главная цель нашего бытия – выбор между добром и злом, присущими нам изначально.
С учетом того, что наша природа испытывает сильное влияние со стороны биологии и культуры, кажется разумным заключить, что некоторые условия больше других побуждают нас к раскрытию наших лучших качеств. В последующих главах мы рассмотрим те социальные механизмы, которые, как мне кажется, позволяют достичь этого, а также дарят нам наивысшее благополучие и счастье.
Глава 9
Хорошая жизнь
В 1937 году Арли Бок, в то время занимавший должность директора медицинской службы Гарвардского университета, встретился с филантропом Уильямом Грантом и предложил провести совместное исследование в области здоровья и благополучия. Бок считал, что слишком много медицинских исследований направлено на изучение болезней и слишком мало – на изучение хорошего самочувствия. Другими словами, понимание того, что делает людей здоровыми и счастливыми, заслуживало большего внимания, чем попытки выяснить, почему они болеют[427]. Через год Бок приступил к исследованию, которое впоследствии было названо «Гарвардским исследованием развития взрослых» и стало одним из самых долгих исследований, посвященных здоровью и благополучию людей. Вопрос, стоявший перед учеными изначально, звучал так: «Какие факторы приводят к хорошей жизни?»
В исследовательскую группу входили психиатры, психологи, терапевты, физиологи и антропологи, а первые добровольцы – 268 человек – были набраны из числа здоровых и молодых второкурсников Гарварда[428]. Все добровольцы были мужчинами, поскольку женщин на тот момент в Гарвард не принимали. С течением времени исследование Бока было объединено с другим, начавшимся на год позже и посвященным наблюдению за группой подростков, проживавших в беднейших районах Бостона и не замеченных ни в каких правонарушениях. Во втором исследовании количество испытуемых, за которыми наблюдали более семидесяти лет, превышало 700 человек[429].
Все испытуемые давали свое согласие на неоднократное и подробнейшее оценивание. Одни только первичные проверки и тесты занимали двадцать часов: в них входило восьмичасовое общение с психиатром, подробная беседа с социологами (те, в свою очередь, отправлялись в различные области страны, чтобы опросить еще и семьи испытуемых), двухчасовой медицинский осмотр, составление всестороннего перечня физиологических характеристик (в который входил стресс тест в версии, принятой в 1930-е годы, оценка дыхательных функций и тест на толерантность к инсулину), а также тест на обучаемость, известный как SAT (Scholastic Assessment Test). Добровольцы интерпретировали тесты Роршаха, предоставляли образцы почерка для анализа и проходили процедуру электроэнцефалограммы (в то время технология только появилась, и исследователи возлагали на нее большие надежды, надеясь, что она объяснит связь между характером мозговых волн и личностью человека)[430].
С 1970-х годов по 2005 год исследование возглавлял психиатр Джордж Вэйлант. За время начальствования Вэйлант пришел к четкому убеждению: психическое здоровье и благополучие мужчин по большей части зависят от их отношений с семьей и близкими. Когда одного успешного и здорового участника исследования спросили, в чем тот сам усматривает причину обилия жизненных сил, он без колебаний ответил: «В моей жене и семье». Это удивило Вэйланта, изначально предполагавшего, что благополучие мужчины должно определяться финансовыми успехами. «Я видел в нем успешного предпринимателя, не стесненного никакими эмоциональными рамками, – вспоминает Вэйлант. – Но настоящим его сокровищем была семья»[431].
Со временем и Вэйлант, и другие ученые признали, что способность мужчин образовывать и поддерживать длительные отношения в высшей степени определяет их психическое и физическое здоровье, счастье и удовлетворенность жизнью. Те, кто испытывал трудности с установлением или поддержанием отношений, намного чаще обращались за психиатрической или медицинской помощью и с большей вероятностью страдали от хронических соматических заболеваний по достижении среднего возраста[432]. В целом отчетливо наблюдалась тесная связь между близостью отношений мужчин с членами семьи и тем, насколько успешными они были в прочих аспектах жизни.
Когда Вэйланта спросили, чему его научило исследование (к тому времени его карьера уже завершилась), он ответил: «Единственное, что имеет значение в жизни, – это наши отношения с другими людьми»[433]. Психиатр из Гарварда Роберт Уолдингер, сменивший Вэйланта на его посту, подвел итог примерно в тех же словах: «Самый очевидный урок, полученный нами в ходе этого пятнадцатилетнего исследования, заключается в следующем: хорошие отношения делают
