Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской - Озаровская Ольга Эрастовна

А я сронила с головы да золотой венец! —

А и тут же Бориско да сын Заморенин

А он позорил кнегину да Марью Юрьевну.

А он дерет со кнегины да платье цветное,

А говорит кнегины да Марьи Юрьевны:

«А ты потешь-ко, кнегина, да добрых молодцов,

А ты спляши нага да по уд

а

лому».

А и тут же кнегина да не ослышалась,

А и сколько кнегина да тут выплясыват,

А она боле слезами да уливается;

— А ты прости меня, спас да многомилостив,

А я сронила с головы да золотой венец! —

А во двори-то дружина да упиваласе,

А напивались у ворот да приворотнички,

А и напивались во сенях да караульшички,

А приупился Бориско да сын Заморенин.

А ише стали они да опочив держать.

А ише тут то кнегина да догаладасе:

— Благослови-тко мене спас со пречистою,

А ты выведи меня да на светлую Русь! —

А и бежит нынь кнегина да поскорешеньку,

А поскорешеньку бежит да потихошеньку.

Из полат выбегает да все на улицу.

А ише спят во палатах да трої суточки,

Как со сна-то дружина да прохватиласе,

Прохватилася дружина да переп

а

ласе,

«А у нас hде-ка кнегина да Марья Юрьевна?»

Побежала дружина да ко синю морю,

Ко синю морю, широкому раздольшцу.

Как широко-то море да на волнах стоїт,

Во синем мори погода да поднималасе,

Говорила дружина да все Борисова:

«Уж мы скажем Борису да все Заморину:

Убежала кнегина да ко синю морю,

Во синем мори кнегина да утопиласе».

А и бежала кнегина да она три-то дни,

А она три-то ведь дни да она три ночи.

А забежала кнегина да во темны леса,

Во темны-ти леса да во дремучие,

А во те ли во болота да во зыбучие.

Да во лесах-то она три года скиталасе,

Да она горьким-то кореныцем питаласе,

Она долгима-то косами закрываласе.

А тут пов

ы

тают снежочки да у чиста поля,

А выбредала кнегина да ко синю морю,

Ко синю морю да на жолты пески.

А и тут-то кнегина да горько сплакалась:

— А уж ты море ли море, да море синее,

А ты возьми-ко мое да тело белое,

А упокой ты мою да душу грешную! —

А и заходила кнегина да в море по пояс.

А как из-за моря, моря да моря синего,

Из того же раздольїца широкого

Ай выбегает суденышко малешенько.

На суденки-то удалой добрый молодец

Ише кнегинин переводшык да свет Михайло.

Ай говорит он кнегины да таковы слова:

«А уж ты гой еси, кнегина да Марья Юрьевна,

А выбредай ко мне, кнегина, да на черно судно

Я свезу тебя, кнегина, да на светую русь».

А тут высказыват кнегина да Марья Юрьевна:

— А уж ты хто таков, удалой добрый молодец?

Не слыхала я этта да речи русские,

А я русские той речи да ровно три года! —

Отвечает Михайло да доброй молодец:

«А уж ты миленька кнегина да Марья Юрьевна,

Не узнала своего да слуги верного,

Как и есь я Михайло да передвошичек!

А походила ты к Бориску да на черной карапь,

А ты не знала с їма да разговаривать.

А ты взела меня с собой да во помошники».

Тут слезами кнегина да умываласе,

А Михайла та кнегина да устыжаласе.

Забродила кнегина да в море п

о

шею.

— Уж ой еси молодой да доброй молодец,

А ты брось мне-ка с судна да хоть портенышко,

Я закрою свое да тело н

а

гое. —

А и тут же Михайло да не ослышалсе,

А скидоват свое да платье верхнее,

А подает он кнегины да Марьи Юрьевны.

Заходила она да на суденышко,

Ише скоро кнегина да одеваїтсе:

— А спасибо тебе, да свет Михайлушко,

Надо мной ты, Михайло, да не куражиссе. —

Ай побежали они да по синю морю,

По тому-ту широкому раздольїцу.

А тут пришли они с Михайлом да на светую Русь,

На светую Русь да в стольнем городи

Тут пива ти варят да все вино курят.

А доходила кнегина да Марья Юрьевна

А до своих-то полат до белокаменных,

А она спрашивать стала да своїх верных слуг:

«Нынь пошто вино курят да все пива варят?»

А не признали кнегину да слуги верные:

По-муски то кнегина да нынь обряжена.

А говорят-то кнегины да таковы слова:

«А воротилсе князь Роман да из Большой земли.

А он искал своей княгины да Марья Юрьевной,

Увезли его кнегину да во Большую землю

А искал он кнегину да ровно три года,