Нагибатор Сухоруков - Василий Кленин
«Стоять», — мысленно приказал я своим воинам, потому что выкрикивать какие-то команды в этом грохоте оружия, какофонии криков боли и ярости — бессмысленно. Со своего «командного пункта» позади строя я пытался рассмотреть, что творится на флангах. Оцколи и золотые, как и было запланированно, избежали прямой атаки местных и отошли в стороны. Замысел был таков: дождаться, когда толимеки увязнут в бою с черными, забудут обо всем окружающем мире — и вот тут зайти им в спину и атаковать. Сейчас как раз шел маневр обхода. Я завороженно смотрел, сколь ловко реализуется моя «гениальная» стратегия и вообще не заметил полетевшие в меня дротики. Похоже, что кто-то из командиров толимеков, осознав бесплодность атак на черных, решил выиграть бой, лишив четлан полководца.
Я с ужасом подумал: а ведь гадам это едва-едва не удалось. И, пока создавал вокруг себя личную маленькую стену щитов, пропустил решающую атаку. Золотые вышли на расстояние в двадцать шагов. Кто-то, возможно, их и заметил, но основная масса куалаканцев с яростью наседала на щитовой строй и ничего не видела и не слышала. Дротики из атлатлей были пущены практически в упор, и каждый нашел свою жертву. А потом в дело пошли чудовищные маки воинов Глыбы. Горцы слева тоже не сильно отставали.
Поле битвы наполнили вопли гнева и ужаса. Толимеки враз растеряли весь свой пыл и стали думать лишь о спасении, кто-то успел вырваться из не совсем замкнутого «котла» и бежал в городок. За ними я послал белых, у которых оставалось уже совсем немного стрел. Кто-то — в основном, ополченцы из малых селений — сдавались на милость победителей. И только небольшая группа в центре отчаянно дралась до конца. Где-то среди них был и сам князь.
…Бой завершился быстро. Мои люди перебили и переранили более трех сотен защитников, почти двести взяли в плен, остальные разбежались. Тепеапили гордо погиб в бою, зато в плен снова попал его невезучий братец Куарумхоц, подаривший мне такой удобный повод для начала войны.
Дав четланам несколько минут на ликование, я повел большую часть войска вперед. Золотые остались внизу, чтобы собрать раненых, повязать пленных и подобрать оружие. Мы же организованно захватывали террасу за террасой, пока не добрались до верхней платформы. Ее уже никто не защищал. Мои воины быстро заняли дворцовые покои князя. Черный Хвост лично взобрался на храм и поскидывал оттуда нескольких идолов. Оцколи я строго-настрого запретил грабить имущество Тепеапили, пообещав, что завтра в их распоряжении будет весь город. Куалакану я решил разорить капитально, чтобы былая столица уже не воспряла.
Распределил места для ночлега, прошелся по закромам. Казну явно пытались вывезти и спрятать, но всё не увезешь. Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — у меня уже хватает какао для ввода денег в Излучном.
На верхней платформе зажглись десятки костров: мои воины устраивали пир, жарили уток и индюшек, пекли лепешки прямо на огне — ароматы разносились дивные.
Так закончился седьмой день войны.
А с утра — привычная послебоевая рутина, про которую не снимают голливудские пеплумы. Я официально спустил часть воинов на грабеж и разорение Куалаканы. Строго наказал не убивать людей. Хотел бы добавить «и не насиловать», но это бесполезно. Надеюсь, многие женщины за ночь успели убежать.
— Не хватайте всё подряд, — уговаривал я воинов. — Мы просто не унесем это. Берите лишь самое ценное.
Ннака с парой десятков горцев, которые поняли, что с казначеем дружить выгодно, занялись перетряхиванием запасов. Какао собрали в два раза больше, чем в Моке. Нашелся целый склад хлопка: сырье и готовая ткань. Надо забрать хотя бы часть! Толимека богата золотоносными ручьями, и казна Тепеапили это подтвердила. Найденный песок позволит заметно увеличить производство тумбаги. А еще хотелось взять зерно и соль, поделочный камень, смОлы, красивую керамику и многое другое.
А ведь у нас ведь еще огромное количество оружия появилось! Пусть большей частью дрянного, но не оставлять же его здесь, у потенциальных врагов! Я велел ополченцам присмотреть себе вооружение — вдруг найдут получше, а остальное приказал сломать. Каменные пластины, наконечники собрали в корзины — еще могут пригодиться. А деревянные части просто сожгли.
С девятью старейшинами, которых удалось найти в городке, я провел традиционную беседу: так и так, княжества больше нет, теперь вы служите мне. Дайте заложников и правьте по старым обычаям. Только подати платите! Старики проникались, скрывали за каменными масками лиц злобу и отчаяние. Но сыновей в итоге привели. Плохо только, что это было меньше трети старейшин Куалаканы. Я объявил, что право на управление будут иметь только те, кто присягнул мне и моему богу. Надеюсь, это посеет раскол: власть, как ни крути, заманчивая штука.
После я и все знающие толимекский язык занялись допросами пленных. Отложив самых тяжелораненых (я разрешил местным жителям заняться их лечением), в остатке я получил более трехсот относительно целых человек. Небольшую беседу провели с каждым. Во-первых, выясняли, откуда они. Оказалось, на помощь князю пришли добровольцы из семи селений. Я отобрал по парочке из каждого (стараясь, чтобы они были легкоранеными и выглядели максимально жалко) и отпустил домой со словами:
— Расскажите вашим старейшинам то, что видели здесь. Скажите, что я жду их в Моке. Кто придет и принесет мне клятву верности перед богом моим, тот сможет и дальше управлять своим селением от имени четланского владыки. Я же отпущу домой пленных из вашей деревни. Даже несмотря на то, что они подняли на меня оружие.
Хотя, всех пленных я отпускать не собирался. Мои люди опрашивали пленных и на предмет рода их деятельности. Все-таки толимеки по уровню технического развития превосходили четлан (до моего появления), так что хорошие матера
