Сергей Васильев - Как это было у меня: 90-е
А слияние ЮКОСа и «Сибнефти» так и не состоялось. Как поясняли знающие люди, из-за «несовпадения методов управления»…
Норильск, Якутск, Иркутск… Санкт-Петербург (весна 1998 года)
Сергей Васильев: «Лебедь понравился западным банкирам»
Периодические финансовые кризисы и политические скандалы не способствуют росту доверия западных инвесторов к России. Тем не менее наша страна пытается привлечь деньги Запада. Реально ли это сегодня? За ответом мы отправились в компанию, от которой, по мнению брокеров, зависит поведение многих западных инвесторов в нашей стране.
«Дом и корабль», рубрика Елены Качуры38
Работа инвестиционного банка — это прежде всего работа с клиентами, тусовка клиентов. Чем лучше ты их «тусуешь», тем круче ты как инвестбанк.
Такая внутренняя парадигма заложена в устройстве любого инвестбанка, но в «Ренессансе» это было особо заметно — возможно, вследствие того, что Борис и Стивен в прошлом работали в Сredit Suisse. Там все время куда-то вывозили своих самых важных клиентов: то в Монте-Карло, то в Стамбул, то в Рио-де-Жанейро. CSFB вывозил русских клиентов потусить в какую-нибудь западную столицу, а «Ренессанс» решили поступить наоборот.
«Ренессанс-Капитал» позвал своих западных клиентов проехаться по России.
Это была действительно грандиозная задумка — и по масштабу, и по маршруту, и по количеству вовлеченных людей. Эдакое русское сафари — путь предстоял впечатляющий, а именно: Москва — Норильск — Якутск — Иркутск — Красноярск — Екатеринбург — Ростов-на-Дону — Санкт-Петербург — и снова Москва!
На это «сафари» прилетели тогда инвесторы со всего мира, в основном из Америки. Не Баффет или Сорос, конечно, — это были молодые ребята, трейдеры и аналитики из крупных инвестдомов или из известных хедж-фондов. Им всем, мне кажется, было до тридцати. Мне самому тогда исполнилось тридцать три.
Предстояли встречи с губернаторами и начальниками финансовых департаментов субъектов Российской Федерации.
Вначале все собрались в «Гранд Марриотте» на Тверской.
Борис Йордан поприветствовал прибывших — и, увидев всех этих молодых ребят, такого же примерно возраста, как и он сам, обрадовался и много смеялся. Затем Борис рассказывал какие-то истории из своего бойскаутского американского детства.
— Я уверен, это будет увлекательно и интересно! — говорил он. — Вы увидите настоящую Россию. Все инвесторы привыкли прилетать только в Москву или в Петербург. Но Россия — огромная страна, и вы ее увидите. Я завидую вам, так как не смогу вместе с вами пролететь по всему маршруту.
Борис собирался посетить только Красноярск.
Все были в предвкушении.
Норильск встретил нас хмуро. Там в то время стояла полярная ночь. Я не запомнил его вообще, сразу из самолета мы на автобусах отправились в местную администрацию. По темным улицам закопченного города мы прибыли в какое-то здание сталинской постройки — и после сухой лекции опять сели в автобус и вернулись в самолет, чтобы лететь дальше, в Якутск.
«Здесь живут люди?» — спрашивали наши молодые инвесторы, имея в виду одновременно «Есть ли здесь вообще люди?» и «Как они тут живут?». Действительно, за время нашей короткой поездки по городу Норильску мы, кажется, не увидели на улицах ни одного человека.
Все это было очень таинственно для молодых американских инвесторов, так как именно тут располагался знаменитый комбинат «Норильский никель», основа капитала и прибылей группы Онэксимбанка — и, собственно, самого «Ренессанса».
Далее мы полетели в Якутск.
Здесь я хочу сказать пару слов про самолет и всю компанию. Для путешествия был зафрахтован пассажирский Ту-154, добротный, но простой советский лайнер. Когда молодые американцы первый раз увидели его на взлетной полосе, начались шуточки типа «А он вообще долетит?». Кто-то не соглашался садиться на борт, мол, его не предупредили, что придется летать на таком!
Но под общий смех и упреки в трусости всех слабаков чуть ли не силком затащили на борт. В перелетах много пили — и вообще к концу этого великого путешествия все мы очень сдружились.
Когда мы прилетели в Якутск, на улице было минус пятьдесят! В тот момент все поняли, что это действительно настоящее зимнее сафари. Никто из нас еще не оказывался на таком морозе.
Главное было добежать от самолета до здания аэропорта. Всякий выход на улицу — за пределы здания, самолета или автомобиля — казался чем-то сродни подвигу.
Это было для всех настоящее приключение.
В Якутске мы встретились с городской администрацией, посетили Музей Якутии, послушали про недра якутского края, но самыми главными впечатлениями были люди, перемещающиеся как матрешки по земле, и автомобили, которые никогда не глушат моторы.
Все жители Якутска ходят в длинных шубах до пят — только так можно добраться от одного здания до другого при здешних морозах.
В длинных шубах не видно ног. Когда человек перемещается в такой шубе, во-первых, невозможно определить, это мужчина или женщина. Во-вторых, вообще непонятно, как он идет — создается впечатление, что он плывет.
Глушить мотор при минус пятидесяти градусах нельзя, второй раз ты его не заведешь.
Из Якутска мы полетели в Красноярск. Основной целью была встреча с Лебедем, в тот момент губернатором Красноярского края. Об этом знаменитом генерале уже ходили легенды, и мы шепотом объясняли нашим инвесторам, что они, возможно, видят будущего президента России. Те понимающе кивали и с интересом слушали его грубоватую, немного солдатскую речь. Лебедь всем нашим инвесторам очень понравился, они были рады увидеть настоящего русского губернатора.
Затем был Иркутск с его деревянными домами в самом центре города. Казалось, что мы приземлились в каком-то большом русском селе. И только четырехзвездочный отель свидетельствовал, что мы в областном центре. Всех поразил своим масштабом Байкал.
Следующей остановкой стал огромный промышленный Екатеринбург с его однотипными советскими многоэтажками и огромным залом заседаний в здании областной администрации. «Там когда-то, будучи секретарем обкома, работал еще Ельцин», — с придыханием рассказывали мы нашим американским гостям.
А Ростов-папа встретил нас весенней теплой погодой и семью джипами с непонятными людьми, которые подъехали прямо к трапу самолета.
«Ждем американских инвесторов с деньгами», — сообщил их главный. Все перепугались. После длительной беседы все же выяснилось, что они не бандиты — это такое южное гостеприимство. Так кавалькадой в семь джипов мы и катались по Ростову-на-Дону.
В завершение путешествия мы прилетели в Санкт-Петербург.
Я много ездил по России и до, и после того «сафари». Но в таком концентрированном виде я увидел ее впервые и сам. Ее огромные размеры и то, что, когда в Якутии минус пятьдесят, в Ростове уже распускаются листья, поразили молодых американцев.
Но самым главным откровением стал, конечно, Санкт-Петербург! Облетев рабочие Норильск и Якутск, деревянный Иркутск, промышленный Екатеринбург, бесшабашный Ростов и оказавшись среди императорских дворцов города на Неве… ты вдруг понимаешь, откуда все это богатство.
Огромная империя собирала со всех своих необъятных земель ресурсы, деньги, людей, чтобы построить свою столицу во всем ее великолепии!
P.S.
Через три месяца правительство Российской Федерации объявило дефолт по ГКО и заморозило на девяносто дней выплаты по внешним займам.
Все инвестдома и хедж-фонды, чьи трейдеры тогда вместе с нами облетали Россию, понесли огромные убытки…
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить!
Ф. Тютчев
Дефолт (август 1998 года)
Заявление правительства и Банка России
…В этой ситуации правительство и Банк России считают необходимым принять комплекс мер, направленный на нормализацию финансовой и бюджетной политики.
С 17 августа 1998 года Банк России переходит к проведению политики плавающего курса рубля в рамках новых границ «валютного коридора», которые определены на уровне от 6 до 9,5 рубля за доллар США. Интервенции банка России будут использоваться в целях сглаживания резких колебаний курса рубля. В тех же целях Банк России будет использовать процентную политику. Государственные ценные бумаги (ГКО и ОФЗ) со сроками погашения до 31 декабря 1999 года включительно будут переоформлены в новые ценные бумаги…
«КоммерсантЪ», 18 августа 1998 года39
Был август.
Мы сидели на «Яме». «Яма» — это такой большой проточный пруд в заводях Волги, где-то километрах в тридцати от города Волжского. Мы собирались там всей нашей старой «тубовской» компанией каждое лето в августе вот уже третий год подряд.
