Пунш желаний - Микаэль Андреас Гельмут Энде

Никого зря не губи,

Жизнь всем тварям сохрани!

Они снова наполнили стаканы, мигом опрокинули их содержимое себе в глотки, и колдун снова выступил:

Пунш из пуншей, я желаю,

И тебя я умоляю,

Чтобы холод и жара

Наступали, как пора.

Всегда, всегда!!

После минутного раздумья ведьма пропела:

Чистый воздух нам подай!

Никого не надувай!

Этой помешай беде,

Благодарны будут все.

Чем больше пунша они выпивали, слагая свои вирши, тем труднее им становилось сдерживать издевательскую усмешку. Они мысленно представляли себе, чем их якобы благородные пожелания обернутся для мира, и получали безумное удовольствие от того, что так легко обвели вокруг пальца котика и ворона, а тем самым и Великий Совет Зверей. Так они, во всяком случае, считали. К этому надо добавить, что алкоголь все больше давал себя знать. Пить они оба, правда, умели, но торопливость, с которой им приходилось опорожнять стаканы, и чертова крепость пунша делали свое дело.

Двадцать минут двенадцатого

Чем больше они предавались бахвальству, тем напыщенней и высокопарней становились высказываемые ими желания.

И снова настал черед Тирании:

Пунш из пуншей, ты поспел!

Если кто и вправду смел

Продырявить небеса,

Пусть им свет слепит глаза.

А за ней загудел голос Заморочита.

После следующего стакана ведьма завопила:

Пунш из пуншей, старина,

Морю быть живым до дна!

Нефть чтоб вглубь не проливали,

Все вокруг оздоровляли!

А колдун подхватил:

Океан мой, океан,

Нам ты ведь на радость дан!

Наливаю пунш в стакан

И сливаю в океан!

Снова выпили они по полному стакану пунша, и Тирания пронзительно завизжала:

Пунш из пуншей, милый мой,

Если кто грозит войной,

И оружьем торг ведет,

И без памяти орет,

Так заткни ему ты рот,

Пусть зовется он: банкрот.

А Заморочит подхватил новым куплетом, и так они вливали в себя все больше и больше пунша. Это превратилось в своего рода соревнование по питью и умению рифмовать вирши. То он опережал ее, то она — его, но окончательно победить не мог ни один из них.

Ворон и котик не на шутку были напуганы, слушая их и наблюдая за происходящим. Они ведь не могли проверить, как исполнялись эти желания в мире. Оказал ли один-единственный звук новогоднего колокольного звона то действие, на которое они рассчитывали? А может, он был слишком слаб, чтобы побороть дьявольское обратное действие загаданного желания? А вдруг колдун и ведьма были правы и все их пожелания выполнялись в обратном смысле? Тогда в мире наступит страшнейшая катастрофа, и никто его уже не спасет.

Без двадцати пяти полночь

Яков сунул свою голову под крыло, а Мориц закрывал передними лапками то уши, то глаза.

Тем временем ведьма и колдун тоже заметно выдохлись, отчасти оттого, что им все труднее становилось рифмовать желания, а свою норму злых дел, обозначенную в подписанном ими договоре, они уже давно перевыполнили, а отчасти и оттого, что перестали получать удовольствие от своего колдовства. Они ведь тоже не могли воочию видеть последствия высказанных ими пожеланий, а люди их сорта получают настоящее наслаждение от тех бед, которые они накликали, лишь тогда, когда видят их своими глазами. Поэтому они решили, что оставшийся пунш они употребят себе в удовольствие, будут колдовать не для всего мира, а для своего ближайшего окружения.

У Якова и Морица чуть сердца не остановились, когда они это услышали. Оставалось теперь всего две возможности. Либо выяснится, что тот звон, один-единственный, который им дал святой Сильвестр, не подействовал — тогда все пропало, все обречено на неминуемую гибель, — либо звон этот и в самом деле уничтожил обратное действие пунша, но тогда Заморочит и Тирания это неминуемо сейчас обнаружат. Что в этом случае предстоит котику и ворону, догадаться нетрудно. Они с тревогой обменялись взглядами.

А Заморочит и Тирания выпили к тому времени каждый уже не меньше тридцати стаканов пунша и были пьяны настолько, что едва не падали со стульев.

— А теперь, моя любимая тетушка, — и колдун икнул, — теперь, моя дорогая Тира-Тати, — и он снова икнул, — теперь, если ты не против, мы займемся, наконец, нашими дорогими зверюшками… Ну, как ты считаешь?..

— Замечательная мысль, мой миленький Вульчик, — ответила ведьма. — Иди поскорее ко мне, Яков, мой нахальный мальчик… — и она заикала.

— Нет, нет! — в ужасе прокаркал Яков. — Я хорош, как есть, не трогайте меня, мадам! На помощь!

Он попытался было удрать и кружил по лаборатории, чтобы найти место, где можно спрятаться, но Тирания проглотила еще один полный стакан пунша и не без труда, путаясь в словах, произнесла:

Пунш из пуншей, я прошу

Исполни все, как я хочу.

Яшу Карка полюби,

Его перья обнови,

Пусть летает, пусть гнездится,

Ведь отличная он птица,

Его мучить не годится!

Колдун и ведьма — и даже, пожалуй, сам ворон, настроенный пессимистически, — ожидали, что бедняга мигом окажется без единого перышка, словно общипанный петух, и от нестерпимой боли тут же повалится полумертвым на пол.

Но вместо этого Яков почувствовал, что его вдруг украсило греющее черное с отливом в синее блестящее оперение, куда более красивое, чем у него было даже в юные годы. Он взъерошил перья, выпрямился, выпятил грудь, расправил сперва левое, потом правое крыло и, крутя головой, пытался их разглядеть.

Оба были безупречно хороши.

— Вот это да! — прокаркал Яков. — Мориц, ты тоже видишь то, что вижу я, или я совсем уже спятил?

— Я тоже вижу, —