Анна Орлова - Аромагия
- Я бы предпочел сейчас... – в глазах ледяного дракона было столько жара, что можно было печь хлеб.
От мыслей о хлебе у меня потекли слюнки. Вот бы сейчас булочку, прямо из печи – сдобную, посыпанную корицей, с широкой прослойкой варенья или с маком. И две-три чашки кофе – с шапкой сливок и сахаром...
Мысли о еде оказались не худшим отворотным средством, чем проповедь о долге, защитные руны и масло витекса вместе взятые.
Отвлекшись от размышлений, какой рогалик мне бы сейчас хотелось – со сгущенным молоком или все же с грушевым вареньем (лучше оба!), я обнаружила, что дракон как-то странно на меня смотрит.
Не успела я и глазом моргнуть, как он оказался совсем рядом.
Осторожно провел рукой по моей щеке, убирая мокрые волосы, заглянул в лицо... В его глазах, не тая, искрились льдинки.
- О чем вы думали? – спросил так тихо, так интимно...
Фрейя, лукавая богиня любви, а ведь он меня намеренно соблазнял!
- О рогаликах! – честно призналась я. Желудок согласно забурчал, требуя хотя бы хлеба – свежеиспеченного, с хрустящей корочкой.
Впрочем, если быть до конца откровенной, близость дракона несколько... нервировала.
Словно масло на поверхности воды, по его лицу разлилось изумление.
- О чем?!
- О рогаликах! – охотно повторю, могу даже жестами! – Еще о кофе, булочках с корицей...
Несколько мгновений он престранно смотрел на меня, потом, откинув голову, расхохотался, демонстрируя сильную шею и светлую щетину на волевом подбородке.
Хотелось попробовать ее на ощупь, но... Несомненно, было бы неплохо закрутить интрижку с драконом, однако он слишком откровенно манипулировал мною, что остужало эмоции не хуже горсти льда за шиворот.
- Наука психология утверждает, что первоочередным является инстинкт самосохранения, поэтому пища намного важнее... прочих желаний, - наставительно пояснила я, изо всех сил стараясь не рассмеяться при виде забавного выражения лица Исмира. Не выдержала, расхохоталась следом за ним.
- Давайте условимся: вы не станете... играть со мной, – отсмеявшись, попросила я.
Получилось серьезно и требовательно.
- Согласен! - ответил он, а у самого в глазах танцевали снежинки. – Я стану все делать всерьез!
И запах: бархатный сандал с отделкой из атласных роз, на подкладке из скользкого шелка бергамота...
Не успела я ответить что-нибудь «ласковое», как раздался громкий топот, и между скал показалась встрепанная Альг-исса. Увидев Исмира, непринужденно беседующего со мной, она резко затормозила.
- Дракон! – выдохнула со смесью восхищения, досады и опаски.
- К вашим услугам! – безмятежно улыбаясь, поклонился тот, как будто его вовсе не застигли с дамой в неглиже. Впрочем, скомпрометировать мужчину, тем более дракона, не так-то просто.
Хель только разевала рот, не в силах вымолвить ни слова, и переводила взгляд с меня на Исмира. Тоже мне, сторож! Впрочем, атаку сверху она предугадать не могла, а драконы, подозреваю, превосходно умеют подбираться к добыче...
- Альг-исса, будь добра, отведи господина Исмира к Матери. Полагаю, он явился с визитом к ней, просто... немного промахнулся.
- Прошу меня извинить, увидел вас и не удержался! – «признался» он с откровенной улыбкой.
Одарив насмешника строгим взглядом, я красноречиво посмотрела на Альг-иссу.
Она собралась с мыслями, откашлялась и сообщила, что несказанно рада видеть дракона, для нее честь приветствовать его и так далее, и тому подобное.
- Превосходно, - резюмировал Исмир, беря ее под локоть, - сейчас мы с вами отправимся к Матери, а затем я желал бы вернуться и более... подробно побеседовать с госпожой Миррой.
- Буду рада, - светски непринужденно ответила я.
Полагалось поклониться на прощание, но едва ли это разумно - в одном полотенце. В данном случае доспехи были бы уместнее...
Одарив меня напоследок загадочным взглядом, Исмир отбыл, небрежным кивком велев хель следовать за ним.
Признаюсь, непокорные губы никак не хотели подчиняться доводам рассудка и упорно расплывались в улыбке.
Должна сказать, перепалка с Исмиром взбодрила меня не хуже нескольких чашечек кофе – с имбирем и капелькой меда. В крови бурлили задор и бодрость. Вот только кофе все равно хотелось...
Вскоре повалил снег.
Он бывает разным. Большие пушистые звездочки, чем-то похожие на крохотных котят. Словно оплавленные чудовищным жаром – «мокрые» снежинки. Крошечные злые кристаллики, роем пчел разъяренно впивающиеся в лицо. Ласковые пушинки, мягко обнимающие все вокруг...
В хельском языке более пятидесяти слов, означающих разные виды замерзшей воды. При общей бедности этого самого языка – число весьма впечатляющее.
В этот раз вьюга словно задалась целью закрасить все вокруг белым. Говорят, можно рисовать черным по черному... В Хельхейме же можно увидеть картины белым по белому. Серебристо-белая корка наста, молочно-белая пелена снега, голубовато-белые глыбы льда... Недостает слов, чтобы описать суровое северное великолепие!
Только любоваться такой красотой лучше, сидя у камина, с чашечкой горячего вина – корица, яблоко, немного мускатного ореха, цедра апельсина, - а не в «доме» изо льда и камня. Разумеется, в заслугу хель можно поставить, что они умудряются безо всякого отопления поддерживать температуру около нуля, и это в вечной мерзлоте! Однако это градусов на двадцать пять ниже, чем хотелось бы...
Не устану благодарить мастеров-гномов, которые столь виртуозно поставили науку на помощь бытовым нуждам. Проще говоря, в шубах их изготовления мороз чувствовался куда меньше. Жаль только, что подобные изделия стоили чрезвычайно дорого, так что у меня имелись только шапка и перчатки – подарок Ингольва на годовщину свадьбы. Муж намеревался подарить мне вместо этого чуда драгоценные серьги, но удалось вовремя его отговорить. Вопреки распространенному заблуждению, лучшие друзья девушки – отнюдь не бриллианты! По крайней мере, в Хельхейме.
В лучших сказочных традициях я смиренно сидела у окошка, подпирая щеку рукой, и выглядывала принца... Правда, оконным стеклом служила отполированная пластина льда, а вместо принца ожидалось чудовище (то есть дракон). Но ведь и действительность весьма ощутимо отличается от сказки, верно?
Впрочем, какая принцесса, такой и принц...
Поймав себя на этой мысли – совершенно неуместной! – я рассмеялась и тут же оборвала смех, тревожно взглянув на пациентов.
Однако они определенно не заметили моей оплошности. Вообще сомнительно, чтобы хоть что-то из внешнего мира смогло их задеть. По крайней мере, они уйдут тихо, во сне, без страха и мучений.
«Ах, как нам хочется, как всем нам хочется не умереть, а именно уснуть...»[12]
Накатила тоска, тяжелая, как могильная плита. Казалось, не будет больше ничего, только холод, неприветливое небо, одиночество...
Нужный пузырек нашелся почти сразу. Масло апельсина – лучшее лекарство от зимней хандры. Теплый фруктовый аромат обещает, что все наладится, что под горькой пахучей коркой непременно обнаружится сладкая, истекающая соком мякоть. Такова жизнь: приходится прилагать усилия, счищать кожуру, чтобы добраться до сердцевины...
Боги, какая чушь приходит в голову!
По счастью, больше предаваться унынию мне не позволили: лихой свист хель, топот «взмыленного» медведя, журчание голоса дракона...
На пороге показалась презабавная пара: Исмир и Альг-исса. Последняя была выше своего спутника, по меньшей мере, на две головы, но почему-то казалась маленькой и незаметной на его фоне.
Дракон был спокоен – истинное воплощение внутреннего равновесия, а вот хель едва не подпрыгивала на месте.
Альг-исса шагнула ко мне и бухнула оземь странный узел с тряпьем.
- Позволь поинтересоваться, что это?
Она носком отодвинула узел в сторону и процедила:
- Мерзость!
- Исчерпывающе!
Альг-исса смотрела на меня исподлобья и сопела, как ее любимый медведь. Кажется, она не намеревалась что-либо пояснять.
Надо думать, еще немного, и я стану рычать и кусаться. Откровенно говоря, вся эта катавасия изрядно мне надоела. Во фляге болталась остывшая бурда, холодные бутерброды приходилось запихивать в себя почти силком, толком поспать не доведется еще невесть сколько... К тому же на руках у меня трое больных без надежды на выздоровление!
Хм, должно быть, со стороны звучит странно, как будто я ценю кофе с пирожными больше, чем жизни хель. В действительности это не так, просто в подобных ситуациях больше всего добивают именно мелочи. Так потерявшая дом женщина плачет из-за порванных чулок...
- Позвольте, я объясню? – деликатно вмешался Исмир, видимо, почувствовав назревающую ссору.
- Буду премного благодарна!
Дракон улыбнулся мне – так светло и понимающе, что мне сделалось стыдно за чрезмерную экспрессивность.
Усесться на ледяную скамью, расправить юбки... Вот когда пришлось пожалеть, что нынче в Хельхейме не принято носить корсеты. Последние незаменимы в тех случаях, когда нужно любой ценой «держать спину».
