Ольга МИТЮГИНА - ХРАМ МОРТИС-1. Хранитель Тайного Алтаря

Каюту залил ровный белый свет. Уютное помещение, отделанное в золотистых тонах, оказалось настолько мало, что Эету пришлось сесть на пол прямо у входа.

— Бокал вина и партию в шахматы? – осведомился жрец у Ларинны. – У нас время до четырёх часов…

Ларинна судорожно вздохнула и скинула с плеч свою плотную куртку. Взгляд её чёрных глаз скользнул по Иккону и остановился на Эете.

Он не спускал обожающего взора со своей Госпожи.

Девушка улыбнулась молодому человеку.

Интересно, умел ли он играть в шахматы?…

Ринн глубоко вздохнула.

— Эет, располагайся, как тебе удобнее. Я – чёрными, – сказала она Иккону, садясь на диван, за маленький шахматный столик.

Иккон уселся в глубокое кожаное кресло, и партия началась.

Мерцающие зеленоватым светом цифры часов на стене отсчитывали время, хотя со стороны могло показаться, что каюта выпала из его стремительного течения.

Качка стала сильнее, да яхта время от времени вздрагивала, ударяясь о пирс.

…Без одной минуты четыре.

Жрец поднялся.

— Ну, пора и в путь.

— Ещё одна минута, – не отрывая взгляда от доски, возразила Ларинна.

— Пока то, да сё… – пожал плечами жрец.

И аппарат Ларинны вспыхнул зелёным светом.

— Да! – девушка подскочила, будто этот свет её обжёг. – Что?!

— Что? – напрягся Иккон.

— Мы ждём вас! Ждём!… Где вы? – кричала Ринн. – Какие пончики?…

— Это кличка дракона… – прошипел Иккон. Ринн замахала на него рукой.

— Уместимся! Сколько вас? Вирлисс, не смешно! Что значит – трое и дракон? Трое?

Ларинна обежала лихорадочным взглядом всё пространство. Трое. Трое!… Не на потолок же их садить!

— Мы вас ждём, – металлически отчеканила она. – Давайте.

— Иккон, – решительно обернулась она к жрецу, обрывая связь. – Выкидывайте кресло, шахматы… Нет, диван оставьте, Вирлиссу может стать плохо…

— Что?

— Выкидывайте! – рявкнула Ларинна.

— Ты с ума сошла?

— Их трое!

— Ринн, даже если мы вышвырнем кресло и шахматный столик, сюда войдёт не больше двух человек!

Ринн судорожно вздохнула.

— Тогда… Делайте, что велено. Я тоже выкину своё имущество.

— Сумку? – рассмеялся жрец.

— Эет! – ледяным тоном позвала Ларинна. Зомби вскочил, преданно глядя на свою хозяйку.

Ларинна распахнула двери.

За порогом клубились кровавые сумерки. В ноздри ударил запах гари, смешанный с запахом шторма. В каюту ворвался рёв обезумевшей толпы, над которой иной раз взлетали пронзительные крики.

Девушка невольно отпрянула.

Виски сдавило так, что в глазах на миг потемнело. Ларинна вскрикнула и ухватилась за притолоку двери. Эет непроизвольно сделал движение её подхватить – и замер, остановленный глупым вчерашним приказом.

Не дотрагиваться без разрешения…

Она раскрыла глаза. Мир плыл и качался, сознание словно балансировало на незримой грани, острой, как лезвие.

— Эет, – она глубоко вдохнула. Голос её вновь приобрёл странный звенящий тембр. – Ты пойдёшь сейчас в главный Храм Мортис. Ты поднимешься к кельям жрецов и через внутренние лестницы спустишься в подземелья. Найди там святилище с Алтарём. Ты должен охранять его. Ты должен охранять этот Алтарь от всех чужаков. Храни его до моего возвращения или до возвращения жрецов Мортис. Иди!

Эет повернулся и вышел из каюты. На сходнях он обернулся и бросил через плечо долгий взгляд на свою госпожу, словно хотел навеки запечатлеть в памяти её образ – а потом спрыгнул на волнорез.

Она стояла и смотрела ему вслед, пока он не растворился в толпе – он проталкивался вперёд с упорством механизма, как могут только зомби… Не обращая внимания на толчки, удары и ругательства – он двигался к горящему городу, один против обезумевшего людского потока.

"Прости меня, Эет…" – беззвучно шевельнулись губы девушки.

Вирлисс и Фрей

Ветер играл драконом, как травинкой, попавшей в воздушный поток. Ветер крутил и швырял, сносил Пончика к дальнему побережью.

— Придётся снизиться! – крикнул Арит. – Полетим почти над самой водой, там дует меньше!…

Сжав крылья, ящер вошёл в пикирование. Уцепившись за спинной шип зверя, Фрей зажмурилась и могла только кричать, не слыша себя из-за рёва воздуха.

Пончик выровнялся. Солёные брызги плеснули в лицо пассажирам – волны кипели, казалось, под самым брюхом дракона. Волны вздымались, пытаясь окатить пеной ноги людей, захлестнуть крылья зверя – и всякий раз не дотягивались.

По чёрной ониксовой поверхности океана скользила огромная тень несущегося ящера.

Молнии тут и там перечёркивали небо.

По острову прокатился гул – и часть побережья с грохотом начала сползать в воду. Пончик заметался, уворачиваясь от падающих деревьев, обломков скал и орущих животных. Море встало на дыбы, закипело пеной – будто захаркало кровью, как казалось в багровом свете туч.

Атарида рушилась в океан, не выдерживая толчков.

— Чёрт, может дойти до Колиноса, – проворчал себе под нос Арит. – Окрестные деревни точно смоет.

— Может… нежить спасётся? – робко предположила Фрей. – Она же не может… утонуть?

— Если ты в трещину провалишься, кой чёрт тебя спасёт? – фыркнул лич. – Раздавит в лепёшку! Огонь и земля – тут никакое бессмертие не поможет. А Живым Бессмертным и воды хватит!

Фрей закрыла лицо.

Боги… Она никогда… Ей никогда не искупить подобного. Никакими жертвами.

Девушка рыдала навзрыд, кусая руки.

Вирлисс изгрыз губы в кровь, слыша её рыдания.

"Девочка моя… Ну, девочка моя… Только не сделай никакой глупости, пожалуйста!"

— Ты что ревёшь? – обернулся к Фрей Арит. – Такой молодчиной была, и чего вдруг? Почти добрались! Вон столица, видишь?

Он указал вперёд, где за лесом поднимались к небу клубы чёрного дыма…

…Пончик дёрнулся на его движение…

И не успел уйти из-под огненного разряда.

В крыло ящера ударила молния.

Арит бросил заклятие, сбившее пламя, но дыра с обожжёнными краями расползалась по крылу кровавыми трещинами – тонкие кожистые перепонки не выдерживали напора воздуха.

Пончик взревел – и всё закрутилось перед глазами пассажиров.

Вирлисс, цепляясь за шип дракона, поднялся и расстегнул здоровой рукой пряжку ремня Фрей, одновременно пальцами раненой разжимая замок своего.

— Левитируй, Фрери!… – только и успел крикнуть он, когда их вышвырнуло со спины дракона.

По крайней мере, прекратилось это тошнотворное коловращение.

Заклятье не подвело. Падение превратилось в плавное скольжение в воздухе, мимо них чёрным обломком скалы пронёсся раненый дракон – и врезался в песок под пологим лесистым обрывом.

Они опустились рядом с упавшим ящером.

Пончик кричал, как человек, и бился, увязая лапами в песке, хлопал крыльями, не в силах взлететь; хвост, извиваясь, молотил по воде, вздымая брызги…

…и из зелёных глаз дракона катились слёзы…

Арит, припадая на одну ногу, путаясь в мантии, изодранной встречным ветром, хромал к своему другу. Он обнял гибкую шею, приник всем телом и нежно гладил жёсткую блестящую чешую.

Пончик притих, лишь жалобно стонал.

— Господин Арит, – несмело заговорил Вирлисс. – Господин Арит, надо идти…

Профессор только махнул рукой.

— Господин Арит…

— Я не брошу Пончика в беде! – всхлипнул маг. – Идите. Да убирайтесь же, вот наказание!… Не видели никогда, как старики плачут, что ли?!

Фрей открыла было рот, но Вирлисс крепко сжал её плечо. Молча постояв, молодые люди медленно побрели прочь, к пологой тропинке, карабкавшейся на обрыв.

Толчки прекратились, словно сотрясавшие землю силы затаились, собираясь для завершающего удара. Лес заволакивал дым: приближался пожар. Наверное, молнии подожгли деревья.

Поваленные стволы преграждали дорогу, рытвины перечертили всю местность, исказив её до неузнаваемости. Где-то тут, неподалёку, когда-то были озёра… так на них и не съездили…

Молодые люди бежали изо всех сил, и рядом бежали лесные звери, не обращая на людей внимания.

Птиц видно не было.

Наконец Вирлисс и Фрей выбрались на дорогу: искалеченную, изрезанную провалами, кое-где вспученную – но всё-таки дорогу. Когда-то – целую вечность назад, вчера! – по ней ездили на пикники.

— Вир, я больше не могу… – простонала Фрей, падая на землю. – Давай отдохнём.

Вирлисс закусил губы. Если бы не эта чёртова раненая рука!… Он бы взял Фрери и понёс. А так… Дьявол, его самого шатает ветром.

— Конечно, – со всей беспечностью, на какую был способен, согласился вампир. – Посидим и отдохнём. Перед последним решительным рывком.

Он опустился на брусчатку рядом с Фрей и обнял девушку. Она уронила голову ему на плечо.

Только ветер шумел в вершинах, волоча за собой едкую сизую поволоку, да, потрескивая, приближался лесной пожар. Алое небо в его золотом зареве казалось праздничным, как бархатный театральный занавес, а вовсе не зловещим…