Дима - o f2ea2a4db566d77d
что он спит.
«Как иногда случается во время сновидения, Илья осознаёт, что происходящее вокруг –
ему только видится, но при этом не пробуждается, а обретает свободу действия внутри
собственного сна. Как обычно в таких случаях, Илья испытывает восторг. Теперь он может
контролировать события. Подходит к двери в соседнее помещение и открывает её.
Переступает порог. Странная женщина куда-то сгинула, он и забыл о ней, оставив позади.
Илья оказывается в огромной, богато обставленной зале с высокими потолками и
хрустальными люстрами, а также бордовой ковровой дорожкой, бегущей к столу в центре
помещения. За этим круглым столом также сидят люди. Молча смотрят на Илью. Примерно
двадцать-тридцать человек. Все – инвалиды. Сначала кажется, что они сидят на низких
стульях, но, приглядевшись, Илья видит грубые костыли под мышками у каждого – они
безногие, хотя и с руками. Это сборище напоминает Илье калек с картины Брейгеля
Старшего: те же диковатые зигзаги поз, то же дебильное выражение уродливых рож, те же
эксцентричные головные уборы и странные одеяния, увешанные короткими лисьими
хвостами – символом проказы. До того, как Илья вошёл в зал, калеки, похоже, вели
80
переговоры или решали какой-то важный вопрос. А сейчас они только молча изучают
физически здорового человека»
Кто-то несколько раз пихнул Илью в плечо.
-
Ты идёшь, нет? – раздался недовольный шёпот Вики.
Она умела вторгнуться в чужой сон с безаппеляционностью советского будильника.
Одновременно растирая заспанные глаза и спасая их от резкого света настольной лампы,
юноша пробубнил:
-
Который час?
-
Двадцать минут первого. Пора двигать в лес, ты мне обещал.
Вика ходила по комнате широкими шагами, извлекая из всех углов нужные ей вещи:
свитер, бинокль, охотничье ружьё, компас, сигнальную ракету, крем для рук, фонарик.
Казалось, ещё чуть-чуть, и она начнёт на манер киношного Шварценеггера, борющегося за
справедливость, мазать лицо в маскировочные цвета.
Умываясь, Илья пересказал ей свой сон. По Вике нельзя было сказать, слушает ли она. Уже
вместе они закончили сборы и без пяти час вышли из дома. Чтобы не разбудить финских
соседей, передвигались особенно осторожно, но Илья всё-таки поздоровался впотьмах с
пустым жестяным ведром.
До самого леса друзья шли молча. Деревня Анонниеми как будто мирно спала.
- Вик, - позвал юноша на опушке.
-
Слушаю.
-
А что ты всё-таки хочешь найти в лесу? Думаешь, тот странный человек затаился где-
то поблизости?
В отличие от девушки Илья почти ничего с собой не взял – только прибор против комаров,
усовершенствованный и готовый к работе.
-
Не знаю. Возможно. Я рассчитываю найти хотя бы зацепку. Что-то может вывести нас
на след этого человека, или дать объяснение.
-
Но ведь днём… след искать… сподручнее.
- В дневном лесу слишком много лишней информации. Из-за людей. А потом… вот мы
уже продолжительное время живём прямо на краю этого леса и совершенно его не знаем. У
тебя разве нет желания с ним познакомиться? Лес, как и море, самим собой бывает только по
ночам.
- Вика, а ты готова… - Илья откашлялся. – Если потянуть… ты готова к тому, что наша
жизнь может резко измениться?
- У нас нет другого выбора, -ответила уверенно.
Сначала они шли по знакомой тропе, минут двадцать, всё глубже продвигаясь в лес, затем
Вика молча сменила курс, и молодые люди стали осаждать лесной массив, не разбирая
дороги. Не сговариваясь, оба они пытались издавать как можно меньше звуков, возможно, из
опасения спугнуть цель поисков, а, может быть, и из почтения к самому лесу. Время шло, из
дебрей вдруг выныривали новые тропинки, даже усыпанные гравием дороги, иногда друзья
ими пользовались, иногда продолжали идти напролом. Часто менялось направление
движения – то направо, то налево, то по той же дороге обратно несколько метров.
«Через час таких блужданий Илья вдруг понимает замысел своей подруги – Вика хочет
затеряться, сгинуть на время в ночном лесу. Как будто только так – бесшабашно, нелогично,
со сказочным удальством – можно вырваться из привычной реальности в ту, где затаилось
нечто. Эти не совсем человеческие хождения без системы – абсурдные с точки зрения
практично мыслящих людей – и были языком ночного леса, а Вика, как отмечает про себя
Илья, выучила его с лёгкостью и теперь уже вовсю лопочет на нём, будто на родном»
И вскоре лес им ответил.
В разгаре час быка. Друзья продолжают идти. Но уже медленнее. Под ногами, как дрова в
костре, то и дело потрескивают сброшенные деревьями веточки. Далеко-далеко говорит
кукушка. И вот неожиданно среди деревьев, по левую руку от Ильи и Вики, метрах в сорока
81
от них, показывается, сперва неверным видением, – огонёк. Затем второй. Только и остаётся
– замереть, окаменеть, ждать со страхом (Илья), предельно сосредоточенно (Вика), что же
случится дальше, какой эта лесная тайна предстанет в действительности.
-
Факелы, - шепнула через пару секунд девушка. – Там люди.
-
Они нас увидели?
-
Пока, наверное, нет.
-
Что будем делать?
-
Подберёмся чуть поближе.
-
Они точно заметят!
-
Тогда я пойду на разведку одна.
-
Вика, я с тобой.
-
Только тихо. Пройдём ещё немного и заберёмся на дерево. Оттуда легче следить. И мы
незаметнее.
Факельные огни не двигались – возможно, люди, их зажёгшие, остановились на привал,
либо занимались чем-то в избранном ими месте, но разглядеть что-либо, в том числе и самих
людей, пока не удавалось. Друзья продвинулись в нужном направлении ещё на десять
метров. Вика отыскала подходящее дерево – расходящийся у основания дуб – и, не теряя
грации, устремилась ввысь. Илья через некоторое время последовал за ней.
Противокомариный аппарат он закинул за спину, воспользовавшись специальным
ремешком.
-
Вот хорошая ветка, ползи сюда, - тихо руководила им девушка. – А я здесь.
Сидеть на мощных ветвях оказалось удобно. Илья, словно под ним кресло, отыскал себе и
подлокотник и спинку, а Вика, приняв максимально устойчивую позу, сразу перешла к
наблюдению – тут-то и пригодился её бинокль.
- Вижу человека, - шепотом комментировала девушка. – Так… Он в какой-то робе с
капюшоном. Факел в руке. Второй закреплён на дереве… Там широкая поляна… Ага,
костёр. Ещё не зажгли. Значит, что-то будет…
Но долгое время ничего не происходило. Ветви дуба перестали казаться таким уж
комфортным ложем, конечности начали болеть, а засевшие в дереве их обладатели –
откровенно заскучали. Вика даже громко зевнула. «С тем же примерно вызовом, с каким в
детские годы, в приюте, шуршала бумажками, если её никак не могли найти во время игры в
прятки – ладно, поддаюсь, но пусть хоть что-нибудь произойдёт».
- Иль, – шепнула девушка, перебравшись поближе к другу, - я давно хотела спросить, а
за пазухой у нас что?
-
У кого как.
-
Пазуха… Придумали же словечко. Пазуха, пазуха, пазуха, пазуха, пазуха, пазуха…
-
Вик, тихо! – испуганно оборвал её Илья, и было отчего. – Смотри – там ещё огни.
Действительно, неподалёку от дуба замелькали вдруг новые огни – на глазок пятнадцать
факелов.
-
Идут миленькие, - с охотничьим азартом прошипела Вика и снова улеглась на живот,
выставив перед собой бинокль. – Посмотрим-посмотрим… Все в похожих одеждах, как
будто халаты. Капюшоны на лицо надвинуты. Только факелы несут, больше ничего…
Скоро неизвестные выбрались на поляну. Заслышались тихие разговоры, даже
приглушённый смех. Вика пока молчала, чуть не всаживая бинокль себе в глазницы от
напряжения. Через непродолжительное время запахло и костром. Он разгорелся и пронзил
ночной лес высоченным фонтаном оранжевой лавы.
-
Фигак! – брякнула вдруг девушка, явно чем-то поражённая.
-
Что там, что там? – невольно заинтересовался Илья.
-
Они голые, - хихикнула в ответ Вика.
Вместе с костром на поляне вспыхнуло какое-то непристойное веселье. Уже отчётливо
раздавался хохот, люди повизгивали, хлопали в ладоши, зазвякала характерно тара из-под
алкоголя, явно кем-то откуда-то извлекаемая. Все собравшиеся вокруг костра скинули с себя
82
халаты и оказались совершенно нагими – распивая водку прямо из бутылок, они, наконец,
пустились в пляс, двигаясь кругом по поляне. Сперва нерешительно, но затем быстрее,
