User - ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
как-то в раннем детстве потерять свой матросский костюмчик.
Не спасло от потери и присутствие папы на нашей загородной прогулке. Поэтому мне
были очень близки огорчения Сашеньки Пушкина, который плакал от обиды на незаслуженное
наказание.
Мама иногда наказывала его очень жестоко – своим многодневным молчанием, что было
слишком мучительно для ребёнка.
Вот почему, наверное, всё тепло своей детской души он устремлял к няне, которая
понимала его, жалела и рассказывала ему свои несравненные сказки.
Добрым ангелом для маленького Сашеньки была и бабушка со стороны Мамы – Мария
Алексеевна Ганнибал.
Она покровительствовала ему, тоже рассказывала сказки. А иногда Сашенька прятался в
её большой корзине для вязанья, если ему угрожало какое-то наказание за некую маленькую
провинность. Об этом и сказал Александр Сергеевич в своей поэме «Сон»:
Ах! Умолчу ль о мамушке моей,
О прелести таинственных ночей,
Когда в чепце, в старинном одеянье,
Она, духов молитвой уклоня,
С усердием перекрестит меня
И шёпотом рассказывать мне станет
О мертвецах, о подвигах Бовы…
От ужаса не шелохнусь, бывало,
Едва дыша, прижмусь под одеяло,
Не чувствуя ни ног, ни головы.
Успокоительный мотив пушкинского стиха смирял во мне гордыню маленького сердца,
учил терпению, как будто на ладонях лелеял мою Душу.
Я засыпала на старом диване, отдаваясь блаженству воображения,– « и в вымыслах
носился юный ум…»
НАСТУПАЛА ПОРА ВЗРОСЛЕНИЯ
Жизнь наша была такова, что Душа, всеми фибрами воспринимая поэтический
пушкинский мотив, стремилась преобразить этот мотив в молитвенные ритмы, которые
пробуждали надежду и без которых уже жить было невозможно:
Прошли глухие времена,
Где глох наш род, где глохли люди,
Где обрывались стремена
И был безбожник неподсуден.
Но ярче, ярче стала высь,
Где всё яснее смысл рожденья,
Где неизбежно восхожденье
И где сонеты родились.
А строки молитвы переливалась в стихи молитвенного настроя:
Хлеб нам наш насущный дай нам, Боже,
Огради от бед и разрушений,
К нашим детям будь добрей и строже,
Их отринь от бездны разрушений.
106
Отче Наш, Твоя на Небе сила
Волею Твоей продлится в жизни,
Верою божественной в России
И любовью к страждущей Отчизне.
К людям милосердием нисходит
Царствие Твое Небесным током,
Разумом Божественным в народе,
Единеньем Запада с Востоком.
Дай же, Боже, хлеб нам наш насущный
И прости нам вечны долги наши.
Пусть вздохнёт свободней неимущий
На просторе нив, лесов и пашен.
Силою молитвы пробуждая
В сердце созидательную думу,
Боже, дай за наши все страданья
Кров – бомжу и совесть – толстосуму.
Где-то в глубине сердца зрела уверенность в неизбежности возрождения Отечества
нашего и голосом самой мне не ведомого мужественного человека шло увещевание:
ГРЯДЁТ МОЯ РАСЕЯ
Нет, не увяла стать в моей Руси –
Ни в росте, ни в осанке, ни в походке.
Неси своё достоинство, неси,
Моя Россия, тихий ангел кроткий!
Не лебези пред сильными, не плачь,
Держи, родная, голову повыше.
Ещё немного – сгинет твой палач.
Он приговор себе давно уж пишет.
Он приговор себе уж подписал
Жестокостью, насильем, грабежами,
Слуга двуличья, сатаны вассал
Рассёк свой век он жадности ножами.
На нитке виснет подлости судьба,
Хотя мощнит ещё её двурогий.
Но жив народ – не просто голытьба.
В нём разум с сердцем, а не только ноги,
Бегущие по миру босиком
От ужаса, что сатана посеял,
Россия – свет, идущий от икон,
Россия – человечности закон.
Рассейся, мрак, грядёт моя Расея!
А библейские истины стремились в свою очередь воплотиться в строки, утверждающие
любовь, как самую Главную ИСТИНУ, побеждающую любую беду.
В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО
Господь сказал: В начале было Слово
Оно и нынче впереди всех дел.
Так будет до Пришествия Второго.
107
Чу! Слышишь, – словно ангел пролетел?!
То СЛОВО ЛАСКОВОЕ утренней молитвы
Прошелестело крыльями любви.
Словесные молитвенные ритмы
Воздвигли храм небесный на крови.
Молитва матери вернула к жизни сына.
Молитвой Родины рассыпалась беда.
И монументом сына-исполина
Взошло то СЛОВО над Европой навсегда.
Молитва зыблется над храмом и лачугой.
Молитвами спасается народ
И отдаётся жизнь своя за друга,
И светится звездами небосвод,
И храм доверия возводится на слове,
И СЛОВОМ строится семейный наш очаг.
Любовь небесная лежит в его основе.
Сопротивляется молитве только враг.
И СЛОВО ПОЭТИЧНОЕ на взлёте,
Когда оно мольбой освящено.
Оно предшествует любой работе,
Когда к душе душой обращено.
Во всём всегда в начале было СЛОВО.
Тем СЛОВОМ будем живы мы с тобой,
Спасаясь до Пришествия Второго.
ТО СЛОВО НАЗЫВАЕТСЯ – ЛЮБОВЬ!
НЕ ФАТУМ, НО ГОСПОДЬ,
ИЛИ
ГДЕ РОДИЛСЯ, ТАМ И ПРИГОДИЛСЯ
Бывает, человек родится где-нибудь в глуши, да и не выберется за всю свою жизнь из
своего глухого угла. И ничего. Никто ему это в вину не поставит, коли найдёт он там своё дело и
себя в этом деле.
И не понюшкой табаку он станет для Отечества своего. Но корни пустит. И дело своё –
пусть самое малое, передаст детям и внукам своим, а не им, так ближним, друзьям. А не дело, так
память о доброте его и преданность Отечеству своему люди помнить будут.
А бывает, что носит человека по Свету, а он не поймёт: зачем? Ничего толкового не
выйдет из него, если не прислушается к своему внутреннему голосу: зачем его, как он думает,
судьба с места стронула?
Да не судьба это, не фатум никакой, то есть фатальность, а Господь ему мозги вправляет и
внушает: ты можешь освоить и то дело и это.
Ты можешь полезным быть, если мозги свои приохотишь к полезному для них делу.
Угадай в себе ту жилку, которая ведёт тебя к этому любимому делу. Оно-то и станет для
тебя путеводительной жизненной нитью.
Нет, не судьба, а интуиция, которая заложена в каждом, о которой говорит Пушкин, чем
руководствовался Пётр Великий в своих деяниях, живёт в каждом из нас.
И будь ты хоть за тридевять земель от своей родной Земли, коли чувствуешь ты этот зов,
то в любом случае станешь полезным своему Отечеству. Значит, где родился, там и пригодился.
И, поздно или рано, Человек, коли не сгорело в нём его чувство первородства и чести,
должен задуматься: почему именно так сложилась жизнь его, и зачем он на белый Свет родился.
Не ради красного словца сказано: «Хоть горшком назови, только в печку не ставь!»
