Ямской приказ. Том 3. Ключ - Владимир Прягин
— А ты ещё удивлялся, — сказала Хильда, — что я решила их познакомить. Ты только полюбуйся! Как хочешь, а я собой горжусь.
— Гордись, так и быть. Но сильно не зазнавайся.
Обменявшись с Арриго рукопожатием, я поинтересовался:
— Ну, как тебе тут, у нас? Движение впечатляет? Или тебе автомобильная тема по барабану? Канают только всякие тепловозы с электровозами?
— Осторожнее, Тимофей, — с усмешкой сказала Вилма, — вступаешь на опасную почву. Думаешь, он тут без дела сидел, пока я утром была на хабе? Сразу наведался в какое-то невообразимое место с рельсами — это, насколько я поняла, как главный вокзал на южной оси, но в три раза больше…
Скрипнув извилинами, я сообразил:
— Площадь трёх вокзалов? Ну, в смысле, Ярославский, Казанский и Ленинградский?
— Да, — подтвердил Арриго. — Очень интересный транспортный узел, я заранее навёл справки. Один из этих вокзалов — самый большой у вас в стране по объёму пассажиропотока, другой — по своим размерам. А третий — самый старый в столице. И расположены буквально впритык друг к другу, посреди города. Инфраструктурный ребус. Я там сегодня с удовольствием прогулялся.
— Меня этот чел пугает, — пожаловался я дамам. — Не успел поздороваться, а уже интеллектуально меня размазал.
— А мне понравилось, — сообщила чёрствая Хильда.
— Мне тоже, — сказала Вилма. — И я предупреждала вообще-то.
Пройдясь по улице, мы заметили освободившийся столик в маленьком ресторанчике. Там был дворик с навесом, отгороженный от тротуара деревянной шпалерой с вьющейся зеленью. Мы расселись и отметили встречу без лишней помпы — взяли по кружке пива для нас с Арриго и по бокалу вина для наших подруг.
— А дальше, — спросила Хильда, — вы как планируете? Не на сегодня-завтра, я имею в виду, а в целом?
— Моим родителям, — заявил Арриго, — не терпится познакомиться с Вилмой. Уговаривали приехать прямо сегодня вечером. Ну, и с работой надо определиться. Я ведь не просто из любопытства смотрел поезда в Москве.
— Собираешься здесь работать? — спросил я. — Есть вариант?
— На вашу ось протянут железнодорожную ветку с хаба, подтвердили официально. Ещё, правда, не решили, в какой именно город, но машинистов уже начали отбирать. Я, естественно, сразу подал заявку, её одобрили предварительно. Как только страну и город определят, пройду языковой курс и поеду на стажировку.
— Город на побережье должен быть, насколько я помню? Девчонки мне объясняли. Жаль, что Москва не катит. Надеюсь, хоть Ленинград пободается.
— А я в эти дни, — заметила Вилма, — пообщалась на хабе с другими магами разума. И одна дама мне по секрету призналась, что хочет уехать в тихое, уединённое место. Ну, приблизительно как мой городок на севере…
— То есть, — уточнил я, — она туда, а ты — на юг или к нам на ось?
— Вот как раз обдумываю.
Мы ещё с час сидели, болтая на разнообразные темы. Солнце сползало за горизонт, по улицам крались сумерки. Арриго с Вилмой переглядывались всё чаще — ему, очевидно, тоже хотелось срочно представить её родителям, она думала о том же.
— Ладно, — хмыкнула Хильда, — отпускаем вас, так и быть. Расскажете потом, как прошло. Со всеми драматическими подробностями.
Вызвав межосевое такси, они распрощались с нами. Машина покатила в сторону Ленинградки, чтобы оттуда перескочить на мост.
— Всё-таки они молодцы, — заметила Хильда, глядя им вслед. — Знают, чего будут добиваться, и строят планы. Не то что некоторые.
— Зато мы летали на «птеродактилях». А потом — «птеродактили» за нами.
— Нашёл, чем гордиться. Ты ещё вспомни, как нас гигантская кошечка чуть не съела.
— Это когда?
— В запылённом мире, где мы с тобой ругались.
— Фигня, проходной момент.
Мы стояли на тротуаре, соображая, что делать дальше, когда голова у меня слегка закружилась. Почудился флюидный сквозняк, пропитанный запахом далёкой саванны. Он, впрочем, развеялся миг спустя.
— И что это было? — спросил я. — Ты ведь заметила?
— Да. И, знаешь, мне кажется…
Хильда смолкла на полуслове, но я понял и так.
Закончился шторм, а мы сейчас уловили его финальный аккорд.
«Антенна» синклита прекратила работу, чем бы она ни являлась на самом деле.
А значит, теперь могли распаковываться картинки, которые дал мне Полоз.
Хильда присматривалась ко мне с беспокойством:
— Как ты себя чувствуешь, Тимофей?
— Да вроде терпимо. Башка тяжёлая, и сонливость, но до дома дойдём спокойно. На полпути не засну, не бойся.
Мы зашагали к базе. Сумерки наполнял обычный московский шум — шуршание автомобильных колёс и звуки клаксонов, голоса прохожих и сигналы мобильников, позывные радиостанций и воробьиный гомон.
Вдоль улицы зажглись фонари.
Был жаркий июльский вечер.
Мы вошли в комнату, я сел на кровать. Интерьер вокруг размывался. В фонарном свете, который был за окном, мерещился отблеск солнца над тропическим островом.
— Ладно, няша. Посмотрим, для чего им «антенна».
Глава 14
Глава синклита смотрит на море.
Он стоит на песчаном пляже, в двух десятках шагов от кромки воды. Ленивые волны вызолочены солнечными лучами.
Миновал полдень. Тени вытягиваются — через пару часов они достигнут нужной длины и станут пригодны для применения.
Главный маг ойкумены одет неброско — полотняные штаны и рубаха, рукава которой закатаны до локтей. Ему безразличны внешние атрибуты власти.
Тайное имя у него тоже непримечательное — Серебряный Уж. Он сам его выбрал. Это показалось ему забавным.
Поодаль на берегу виднеются домики с тростниковыми крышами. Дальше — заросли, за которыми скрывается бухта.
С пляжа, где стоит маг, суда не просматриваются — торчат лишь верхушки мачт. Добраться на остров можно только на паруснике. Никаких пароходов.
Со стороны домиков приближается секретарь — рубашка застёгнута аккуратно, бухгалтерские очки в роговой оправе строго блестят.
— Ваш собеседник доставлен, — говорит секретарь.
Маг молча кивает и разворачивается. Теперь ему видно то, что расположилось в глубине острова. Там высится обточенная скала, перетянутая кольцами из металла.
Серебряный Уж подходит к одной из хижин. Внутри — простой деревянный стол и два ротанговых стула. Лицом к двери за столом сидит человек.
Гость — примерно того же возраста, что и глава синклита, немного за пятьдесят. Но выглядит старше — рыхлый, обрюзгший. Он обильно потеет.
— Зачем всё это? — спрашивает он раздражённо, как только Уж садится напротив.
