Аристократ на отдыхе. Том 5 - Алекс Рудин
Передумав немедленно стучать в калитку, я неторопливо пошел вдоль ограды. По привычке ликтора я хотел узнать как можно больше о переменах, которые произошли в особняке Вознесенского за время моего отсутствия.
Сад стал выглядеть более ухоженным. Над ним явно поработали руки умелого садовника. И не простого, а обладающего Даром Природы. Я разглядел ровные клумбы и сочную зелень деревьев — они чувствовали себя великолепно.
— Хорошо, — подтвердил мои догадки Живчик. — Когда-нибудь и наш сад станет таким, правда, Никита?
— А разве он еще не хорош? — удивился я.
— Не настолько, — грустно ответил Живчик. — Аркадий все время проводит в аномалии, и Ботаник тоже. А мы с тобой здесь.
— Ничего, доберемся и до сада, — пообещал я. — Будет и на твоей клумбе праздник.
Пройдя чуть дальше, я сквозь зелень разглядел обновленную крышу флигеля. Рядом с ним возводили какое-то застекленное строение, похожее на оранжерею.
Неужели внук Луки Ивановича решил всерьез заняться садоводством? Удивительно разносторонний артефактор.
Рядом с будущей оранжереей, на берегу пруда я разглядел столик и скамейки. Надо же — они стояли на том самом месте, где мы праздновали мой отъезд из Столицы!
Я невольно улыбнулся воспоминаниям. Хорошо тогда посидели!
А это что такое?
Недалеко от скамеек, над водой неподвижно замерла темная фигура. Человек или статуя?
Я прищурился и разглядел за спиной фигуры опущенные крылья.
Скульптура ангела. Она была похожа на изваяния, которые ставят на кладбищах, и не очень подходила графскому саду.
Не иначе, еще один артефакт. Другого объяснения у меня не было.
Еще одну странную крылатую фигуру я разглядел на крыше особняка. Она скрючилась в уродливой позе, словно затаилась в ожидании.
Кто это? Грифон или горгулья?
С такого расстояния я мог рассмотреть только общие очертания. Но явно какое-то мифическое чудовище.
Похоже, внук Луки Ивановича всерьез увлекался оживлением статуй. Совсем как один мой знакомый демон.
Я вспомнил ожившие статуи в кабинете покойного графа Орлова.
Пожалуй, надо будет незаметно проверить Александра на магический Дар и Одержимость. Просто на всякий случай.
Сумерки уже опускались на тихую улицу.
Я дошел до угла ограды и снова вернулся к воротам, подмечая каждую деталь.
Львы по-прежнему смотрели на меня с подозрением.
— Что, не помните? — улыбнулся я. — А я ведь уже бывал здесь раньше. И с вашим хозяином дружу. Во всяком случае, с одним из них.
Львы слушали меня недоверчиво и соглашаться не спешили. Впрочем, оживать и набрасываться тоже не торопились. Но мне показалось, что они понимают каждое слово.
Тогда я сделал вот что — подошел к ближайшему льву и поднес раскрытую ладонь к его оскаленной морде.
— Обнюхай. Ты должен меня вспомнить.
Легкий порыв ветра коснулся кожи. Кажется, лев и в самом деле втянул воздух каменными ноздрями.
Тогда я наклонился и протянул льву руку.
— Дашь лапу? А может, скажешь, как тебя зовут? Я — Никита, а ты?
Лев не шелохнулся. Но я почувствовал, как магический фон дрогнул и немного ослабел.
— Вот, и отлично! — одобрительно кивнул я. — Влезать в дом тайком я не собираюсь. Постучу в калитку, как делают все приличные званые гости.
Так я и поступил — подошел к калитке и постучал.
* * *
Ждать пришлось недолго.
Скрипнула парадная дверь особняка. На дорожке сада показалась темная фигура — это был Прохор. Когда он подошел ближе, я с удивлением заметил в его руках большую эмалированную миску.
— Кто там? — издали спросил старый слуга.
В его голосе слышалось беспокойство.
Прохор подошел ближе и узнал меня.
— Никита Васильевич? Приехал-таки? А Лука Иванович уже все терпение потерял — с полудня тебя ждет. Проходи, проходи. Сейчас я калитку отопру.
Прохор растерянно посмотрел на миску, которую держал в руках. Потом с трудом наклонился и поставил ее прямо на землю. Я увидел, что в миске плещется молоко.
— Прохор, ты собаку завел, что ли? — с улыбкой поинтересовался я.
Собаки в доме не было — она непременно залаяла бы или зазвенела цепью, когда я ходил вдоль ограды. Да и не нужна собака с такими сторожами, как зачарованные львы.
— Или котят молоком поишь?
— Каких котят? — недоуменно спросил Прохор, бестолково шаря по карманам. — Да куда же ключ запропастился? А, вот он!
— Вот этих котят.
Я с улыбкой кивнул на невозмутимых львов.
— Они же каменные! — неумело возмутился Прохор.
Потом внимательно глянул на меня и сник.
— Догадался, да? Или они уже ожили при тебе? Ты не бойся, они смирные. Пока в сад не полезешь — не тронут.
Я покачал головой.
— Нет, не оживали. Магическое поле их выдало.
— Вот чертовщина, — поморщился Прохор. — Я говорил Александру Лукичу, что не дело это — таких зверей возле ворот сажать. А если они покусают кого? А он только улыбается — точь-в-точь как ты. Хотя, охрана надежная, конечно.
— Ты калитку-то будешь открывать? — спросил я. — Или Лука Иванович сюда выйдет?
— Чего ему сюда идти? — удивился Прохор. — Прохладно к ночи, а он не мальчик уже. Или ты шутишь?
— Шучу, — кивнул я.
— Щас, щас, впущу.
Прохор заскрежетал ключом в замочной скважине. Потом со скрипом потянул на себя калитку.
— Входи. Только ты, знаешь чего, Никита Васильевич, ты иди по дорожке прямо к дому, ладно? По саду не шастай.
— А что так? — удивился я.
— Ну, тут саженцы у нас всякие. Цветы редкие. Наступишь в темноте, неудобно получится.
Прохор отвел глаза в сторону, и я понял, что он что-то недоговаривает.
— Ладно, — покладисто кивнул я. — Пойду за тобой по дорожке. Ты молоко-то львам дашь?
— А?
Прохор растерянно взглянул на миску, которая стояла на песке.
— А это не для них, это для Васьки молоко. Я ее потом покормлю. Ты иди, не задерживайся. Лука Иванович ждет.
— Васька? Кошка, что ли?
Прохор сжал губы, как будто не хотел проболтаться.
— Да, кошка.
Он кряхтя поднял миску.
— Ты иди, Никита Васильевич.
Молока в миске было литра три, не меньше. Это какая же кошка столько выпьет?
Но я не стал говорить об этом Прохору. Мне всегда нравилось самому разгадывать загадки, которые частенько подкидывала богатая на сюрпризы реальность. Рано или поздно найдется ответ на любой вопрос, в этом я не
