Аристократ на отдыхе. Том 5 - Алекс Рудин
Охранник у ворот окинул меня подозрительным взглядом. Возможно, принял за пациента, который собирается покинуть лечебницу без разрешения главного лекаря.
Когда я в ответ посмотрел на него, он торопливо отвел глаза и нажал кнопку, которая открывала калитку.
Я вышел за ворота.
Как же здесь было хорошо!
Даже летнее небо казалось ярче и радостнее. Прохожие спешили по своим делам, не задумываясь о том, что совсем рядом, за высокой каменной стеной коротают бесконечную жизнь безумные маги, которых трижды в день пичкают магоцветом.
Да, в отсутствии магического Дара есть свои преимущества. Жить без него куда проще.
Через дорогу я увидел вывеску кофейни. Уютное маленькое помещение на первом этаже жилого дома. Рядом, на тротуаре — несколько круглых столиков.
Я перебежал широкий проспект, увернувшись от звенящего трамвая, и вошел в кофейню.
— Кофе, побольше и покрепче! — сказал я пожилому турку, который стоял за магической жаровней.
Турок молча кивнул и поставил на жаровню сразу три медных джезвы.
В глубине крохотного помещения я заметил еще одну дверь.
— Что там? — спросил я турка.
— Двор, — ничуть не удивившись, ответил он.
— Посижу там, — решил я. — Мне надо подумать без помех.
— Хорошо, ваша милость, — невозмутимо кивнул турок. — Там есть столик, за которым я курю трубку. Вам кофе с молоком?
— Добавь немного сливок, — решил я.
Турок ловко перелил кофе в огромную глиняную кружку и добавил сливок, белой струйкой нарисовав на коричневой кофейной пене смешную рожицу.
— Прошу, — сказал он с ясно различимым акцентом.
Принял от меня монеты и не глядя ссыпал их в карман своего пестрого фартука.
Я взял кружку и вышел во внутренний дворик дома. Как многие дворы Столицы, он оказался каменным колодцем, в котором посреди жалкого клочка зеленой травы тянулись к небу несколько чахлых тополей.
Я сел на плетеный стул, сделал глоток кофе и поставил кружку на шаткий столик, который уже не мог служить посетителям. Наверное, поэтому хозяин кофейни и унес его во двор.
Все, что мне было нужно — небольшая передышка перед тем, как двигаться дальше.
— Ну, что, демоны? У кого какие соображения?
— Жуткое место, — прорычал Циклоп. — Всех этих Одержимых милосерднее убить, чем держать взаперти.
— У тебя своеобразные представления о милосердии, — безмятежно отозвался Проныра. — Но место, и вправду, неприятное. Все эти спящие демоны! Брр!
Я подумал, что мои демоны чувствовали себя в лечебнице куда хуже, чем я. Ведь это была тюрьма не только для магов, но и для демонов.
Для демонов — в первую очередь.
— Ребята, я вам очень сочувствую, — скривился я. — Но хотелось бы услышать не переживания, а идеи. Что будем делать дальше?
— Хорошо бы отправиться в какое-нибудь спокойное место, — мечтательно сказал Проныра.
— Поесть, — прорычал Циклоп.
— И выпить, — скромно добавил Ксантипп.
— А еще поговорить с кем-нибудь, кто может рассказать про призраков. С умным и знающим человеком.
— Ничего себе у вас запросы, — усмехнулся я. — Но, похоже, я знаю, кто нам нужен.
Словно в ответ на эти слова в моем кармане негромко зазвенел магофон. Я взглянул на экран и довольно улыбнулся:
— А, вот и он. Добрый день, Лука Иванович!
— Здравствуй, Никита Васильевич, — отозвался Вознесенский. — Рад тебя слышать. Ну, что же ты? Напросился в гости, я тебя жду, а от тебя ни слуху, ни духу. Вечереет уже. Приедешь сегодня?
— Дела задержали, Лука Иванович. Пришлось побывать в магической лечебнице.
— Что-то случилось? — быстро спросил Вознесенский.
— Со мной все в порядке. Занимаюсь делом профессора Лабуаля. Слышал о таком?
— Слышал, — ответил Лука Иванович. — А ты там каким боком?
— Долго рассказывать. Но дело запутанное. И сдается мне, что в нем замешан призрак. Поэтому спрошу сразу, Лука Иванович — тебе есть, что рассказать о призраках? А заодно — о Видящих магах и охранных артефактах. Может, в твоей библиотеке есть книги на эту тему?
— Призрак? — задумчиво переспросил Лука Иванович.
И замолчал, словно о чем-то задумался.
Я не торопил старого артефактора, просто терпеливо ждал, пока он соберется с мыслями.
— Вот что, Никита, Васильевич! — наконец, сказал он. — Приезжай прямо сейчас. Я тебя кое с кем познакомлю.
— У тебя есть эксперт по призракам? — удивился я.
— Лучше, — загадочно ответил Лука Иванович. — Главное, чтобы он согласился с тобой поговорить. Характер у него паршивый.
На этих словах Вознесенский понизил голос, словно опасался, что его могут услышать.
— Ты меня заинтриговал, мастер, — признался я. — Выезжаю немедленно.
Я дал отбой и торопливо допил остывший за время разговора кофе. Он был таким крепким, что у меня глаза полезли на лоб. Зато усталость, вызванная посещением лечебницы, испарилась без следа.
* * *
До особняка Вознесенского я добрался на извозчике. Пересек тихую улочку, подошел к запертой калитке и вдруг ощутил опасность.
За мной кто-то пристально наблюдал.
Я не мог перепутать это ощущение мурашек, бегущих по спине. Чутье просто вопило: «За тобой следят!»
Я не стал изображать из себя шпиона и неторопливо огляделся, одновременно сканируя магический фон.
Улица была пуста. Но при этом я ощутил отчетливый всплеск магии Жизни и магии Земли.
Единственными существами, от которых мог исходить этот магический всплеск, были каменные львы, стоявшие у ворот особняка.
Осознав это, я уставился на львов. Львы в ответ уставились на меня. Они по-прежнему были каменными, но настороженные взгляды выдавали оживленные артефакты. Львы как будто спрашивали, кто я и зачем явился в особняк к старому мастеру.
— Значит, он все-таки вас оживил? — пробормотал я, имея в виду Вознесенского.
И сразу же понял, что ошибаюсь.
Львов оживил не старый мастер. Ментальный отпечаток магии принадлежал не ему, хоть и был чем-то похож на ауру Вознесенского.
Похоже, над каменными львами потрудился его внук. Тот самый Александр, который пропал несколько лет назад при загадочных обстоятельствах. А теперь так же таинственно вернулся.
Когда я понял это, то взглянул на львов другими глазами. В неподвижно застывших фигурах чувствовалась настороженность. Они были готовы в любой момент ожить и прыгнуть на незваного гостя.
Великолепные охранные артефакты! Их сделал настоящий мастер.
У молодого Вознесенского был не просто талант. В его работе чувствовался огромный опыт. И откуда он взялся у
