Книга шестая. Решатель - Харитон Байконурович Мамбурин
Рискованная игра, но стоящая своих свеч ровно также, как стоило похищение бедолаги Сваровски. Американца сперли, наваляли ему, наорали и, пригрозив, что достанут везде, вышвырнули где-то на улицу. Теперь он, не один раз обосравшийся от страха, срочно удирает из Японии, даря тем самым мне еще несколько поводов засветиться в прессе, возможно в скандальном ключе, а «Нексу» выгадывает еще неделю-две спокойствия. Маленький «подарок»-извинение от Хаттори, попутно помогающий нашему общему делу. Будущему.
Спящий Лис держал руку на пульсе событий…
Домой я вернулся затемно, опоздав на интервью, да еще и с массивной спортивной сумкой, оттягивающей плечо. Эна самозабвенно барабанила в студии, так что мне удалось пронести сумку в спальню лишь под взглядом любопытствующей Маны. Последнее меня не смутило даже тогда, когда я, с наблюдающей за мной женой, извлек из сумки женщину. Живую, разумеется.
— Привет! — тихо поздоровалась Мика с Маной, пытаясь размяться.
— Здравствуй, — улыбнулась та, слегка вопросительно посмотрев на меня.
— Не будем терять время, — вставил свои две йены я, кладя руку на макушку верной подруги детектива. Та, закатив глаза, потеряла сознание. Подхватив тело, я разложил его на твердом, параллельно нашей кровати, а потом объяснил жене, — Ей нужно поправить внешность, только и всего.
— Переночует у нас? — деловито осведомилась бывшая Шираиши.
— Да, приготовь, пожалуйста, гостевую. И следи за Эной.
— Хорошо!
Чем дольше я упражняюсь с микроскопическими порциями Ки, тем лучше у меня получается. Организм уже полгода, если не больше, как вышел на пик функциональности, источник развит до его небольших пределов, а вот энергонасыщенность тела развивается дальше. Я постоянно держу циркуляцию Ки, не позволяя паразитным потерям покидать мои ткани, от чего их резерв постепенно (и постоянно) увеличивается. Теперь я способен выдавать мелкие заклинания ежедневно без особого напряжения, а с ним даже… слегка изменить лицо Мики. Убрать припухлости на щеках, чуть изменить форму век, добавить «излишки» строительного материала в губы — и вот, результат. Она даже стала симпатичнее, чем раньше.
Теперь с утра, чуть опаздывая (чтобы Эна не увидела гостью) из моего дома выйдут две школьницы в форме школы Аракава, но одна из них потом решит прогулять, скрывшись в глубине Аракавы. Дешево, сердито, эффективно. Все, как заказывали.
///
— Идемте отсюда, парни. Этот… такой же, как и его брат, — посмотрев на Такао с плохо скрытым отвращением, Хираюки чуть ли не повелительно махнул рукой, — нормальным людям с такими мутантами общаться незачем!
Троица парней потащилась по школьному коридору дальше, а Такао, сунув руки в карманы, оперся спиной на стену, задумавшись о своем. Ему было совсем не обидно, а даже слегка весело — одноклассники только что его послали из предполагаемой компании по довольно смешной причине. Узнав его оценки.
Да, сегодня была физкультура и Кирью показал отличные результаты, на голову превзойдя всех парней в классе. Даже напрягаться не пришлось. Это привлекло к нему внимание, которого и так было многовато, но очень ненадолго. Узнав, что он еще и учится также, как бегает, школьники моментально потеряли желание с ним общаться и дружить. Зависть, неприятие, злоба.
Казалось бы, где он и где Акира? Его брат, бывший пару лет назад нормальным человеком, теперь выглядел как мрачный гигант, присутствие которого давило даже на учителей. Мана, которая всюду ходит рядом с мужем, умудрялась как-то вписываться в эту картину, а вот все остальные… нет. Даже Рио в школе не так уж часто тусил с братом. Ну и ладно, все равно тот теперь появляется лишь пару дней в неделю.
Но если посмотреть на Такао? Да, он крепкий, он смазливый, не модель, конечно, но очень даже ничего! Но уж точно не его брат, пугающий обычных детей до мокрых штанишек. Вон как девчонки пялятся и хихикают. Однако, как оказалось, оценки в этом уравнении котировались даже сильнее, чем их фамилия.
Совсем не этого ожидал новый первокурсник старшей школы от своей веселой юности.
«К черту их», — внезапно повеселев, подумал Такао, — «Клубы тоже. Устроюсь в подработку. Эна учится, работает переводчицей, еще на барабанах сидит по несколько часов, всё успевает. Про старшего брата и говорить нечего. А я… меня… вон даже, одного оставили, весь дом в моем распоряжении. Тусовки, зарубы в компьютерные игры? Не, к демонам таких товарищей, я лучше поработаю. Брат… был прав, мы уже взрослые люди. Я не хочу больше терять времени! Я Кирью!»
Раскрыв глаза, окрыленный подросток отлип от стены и… тут же споткнулся о насмешливый, уверенный и заинтересованный взгляд третьекурсника, щеголяющего слегка расхристанным видом и волосами соломенного цвета. Руки этого персонажа, ровно также, как и у Такао (у кого он и научился!), были в карманах.
— Знаешь, кого я перед собой вижу? — по волчьи ухмыляясь, спросил кохая его семпай, являющийся другом старшего брата, — Я, Такао, вижу перед собой человека с задатками модели.
— Ты серьезно? — выдал средний сын семьи Кирью, когда слова дошли до его сознания.
— Ну, ты Акиру видел в последнее время? Его рожу можно продать только мучающимся от запора людям, — хмыкнул «грязный блондин», — А вот ты… ты куда естественнее. Так что, подработка интересует?
Такао несмело улыбнулся.
Глава 10
Вой вожака
В свое время, в процессе становления себя как диктатора целого мира, я изыскивал способы, как сотворить подобное, не начав отдавать всё своё время в угоду подчиненным, которых в таком случае должно было стать огромное количество. Первым же делом я, еще не шевельнув и пальцем, отмел в сторону мысли о подчиненных-людях. Смертные были слишком ненадежны. Они недолго жили, многого боялись, постоянно искушались материальными благами или ленью. При всей своей любви к человечеству, отдельных его членов я заслуженно не ставил ни во что. Заслуженно — потому что наблюдал за ними многие годы.
Власть развращала, отсутствие постоянного контроля плодило коррупцию. Эгоизм, праздность и лицемерие правили бал везде, где угроза смертью за неповиновение становилась чересчур умозрительной. Люди были ненадежны. Везде, всегда, всюду. Аксиома, не требовавшая доказательств.
Но только если это касалось живых и обычных. Опыты, вроде того, что я провел над Джакобо де Суиньга показали, что надежность такого подчиненного вырастала в десятки раз, но он все равно умирал через десять-двадцать пять лет. Искусственные приоритеты довлели над эгоизмом, работающий смертный мало уделял внимания здоровью и диете, от чего и дох через смешное время. Кроме
