Мы здесь живьём. Стихи и две поэмы - Анна Николаевна Ревякина
Нет, Донецк – это клеть,
опускающаяся в рыхлые недра.
Там внизу лошади, которые никогда не видели света,
и Шубин,
он поёт песенки на древнедонецком языке: «Ту-ту-ту,
радуйся орластому паспорту! Но не шибко,
на одиннадцатой странице ошибка.
Латиницей буква N!»
В Республике N мы не ждём перемен
до тех пор, пока не будет выучен урок.
IV
* * *
Мы выучили урок.
У каждого урока – свой срок.
У боли тоже есть срок.
У боли моей нет срока.
Но есть требование.
Боль до востребования.
Достаю её из головы,
подношу к глазам,
слепну.
* * *
Говорю с тобой, свет мой, на донецком,
говорю на пальцах, словно бы балерина.
Говорю с тобою, отец мой,
прижимаю к груди сына.
И не знаю, жива ли, мертва ли.
Я уже ничего не знаю,
об одном прошу,
убей войну,
задуши гадину,
задави гнидину.
Вот имя отца,
во имя лица,
которое хочется сохранить.
* * *
И куда ни смотришь, всюду горюшко горькое,
горчит горе слов непроизнесённых.
Я знаю, что за нашими терриконами
есть жизнь.
И у нас была,
а теперь как сажа бела,
как лицо шахтёра на рассвете
после смены.
Он идёт домой и несёт детям
остатки тормозка.
Идёт, пошатываясь,
воздух утренний его опьянил.
И крови вместо в венах его ил.
* * *
Новости о смерти живут в Донецке недолго.
Сутки. Иногда двое.
Люди погибли в маршрутке,
людей «размотало».
Люди погибли под завалами
того, что ещё вчера было их жильём.
Похороненные живьём.
Мама говорила вчера: «Жутко».
Мама говорит сегодня: «Жутко».
Мама скажет завтра: «Жутко».
О чём ты мечтаешь, мама?
О том, чтобы умереть, сохранив тело, лицо,
чтобы лежать в гробу, как твой отец, улыбаться.
Мы познакомились с ним на танцах,
он насыпал сухой горох в две бутылки из-под лимонада,
и назвал их донецкими маракасами,
и мы танцевали, и пели:
«Донбасс, Донбасс…»
Им подпевал ветер,
донецкий ветер:
«Donbass lives matter!
Donbass lives matter?»
* * *
Ни одна из первых полос
за семь лет
не использовала свой голос,
чтобы написать на английском
о наших ангельских обелисках.
This is very important news!
Город, который построил Хьюз,
залит кровью.
City of war.
Город-мор, город мой
на передовой,
и мы с тобой, и мы с тобой.
* * *
Есть абсолютная вера – отец.
Абсолютная мера – Донецк.
И есть чайные ложечки.
Столовое серебро.
Треньк-треньк.
Есть абсолютная мера – Донецк.
Bang-bang, bang-bang.
Мы здесь живьём.
2020–2021 годы, Донецк
Примечания
1
Оскома (укр.) – оскомина.
2
Тремпель (донецкий региолект) – плечики.
