Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
Игорь Лыков отволок бездыханное тело молодого парня в ментовской форме к другим лежавшим на обочине, бросился следом, по пути заглянул в кабину перевернутого трейлера, обнаружил там тоже окровавленного полицейского, аккуратно и с трудом выгрузил на землю, передал в руки двум ребятам-добровольцам. Услышал негромкий сиплый крик:
— Полицейский… брат… помоги… помираю, брат…
Оглянулся, увидел под колесами трейлера Мансура, окровавленного, грязного, зовущего. Подобрался к нему поближе, принялся вытаскивать его оттуда, бормоча:
— Мразь… Ты должен подохнуть, а я тебя спасаю. Спасаю сволочь!
— Кого тащишь, придурок?! — вызверился пробегавший мимо Гуляев. — Оставь гадину, пусть подохнет!.. Другим помогай!
— Пошел ты…
Игорь все-таки выволок Мансура к дороге, подальше от убитых, склонился над ним, захрипел с черной пеной на губах.
— Говори… Слышь, говори, пока не сдох! Где может находиться дочка капитана?.. Ты должен знать, говори!
— Щур увез, — еле слышно ответил тот.
— Куда увез?.. К кому?
— Думаю, к Петровичу.
— Кто такой?
— Клянусь, больше ничего не знаю.
— Ладно жди здесь! Выживешь, просто так не оставлю, — и тут же бросился спасать оставшихся.
К нему пробиралась группа телевизионщиков во главе с девушкой-репортером…
Массивные ворота загородного особняка Георгия Ивановича Зыкова автоматически разъехались по сторонам, во двор вкатился черный, прибитый пылью джип, из него выбрался Щур, направился в сторону дома.
Георгий Иванович закончил процедуру с кокаином в туалетной комнате, привел лицо в порядок, вышел в общую залу, где уже находился Щур. За спиной Зыкова маячили три могучих охранника.
Щур и хозяин особняка радушно пожали друг другу руки, прибывший не без юмора сообщил:
— Сделано, как велено.
— Сколько парней было с тобой?
— Пятеро.
— Где они?
— Получили бабки, поехали обмывать хорошее дело.
— Куда?
— На лиман… Там их уже ждут — с рыбкой, водочкой, девочками.
— Обратно сам будешь встречать?
— Зачем?.. Обратно их встретят ангелы небесные. Каждому пареньку свой ангел, своя молитва.
— Гляди, как бы кто-нибудь не остался без ангела.
— Обижаете, Георгий Иванович. Не первый раз отправляем людей на лиман. Место святое, проверенное.
— Молодец, я доволен, — Зыков снисходительно похлопал Щура по крепкой спине. — Если не возражаешь, с тобой рассчитаюсь чуть погодя. Не возражаешь?
— Как прикажете, Георгий Иванович. Не горит.
— Не горит, хоть и тлеет. А сейчас пока отдохни. Выпьешь, закусишь, поспишь. Устал ведь?
— Есть маленько. По нервам.
— Вот и ступай, — хозяин оглянулся на охранников. — Проводите моего друга в апартаменты, там все готово.
— Апартаменты — это что? — не понял Щур.
— Апартаменты — то самое место, где отдыхают лучшие друзья, — Георгий Иванович снова махнул охранникам. — Чего застыли? Выполняйте.
— А может, я лучше дома? У себя? — неуверенно спросил Щур, почувствовав неладное. — Чего вас утруждать?
— Сначала у меня, потом у себя, — улыбнулся Зыков. — Не будем спорить, Щур. И мобилу давай сюда.
— Зачем?.. Мне кой-кому звякнуть нужно.
— Звякнешь. Знаешь, что с мозгом бывает, когда много трещишь по этой штучке?
— Слыхал. Закипает.
— Вот и гони его сюда.
Щур нехотя передал мобильник Зыкову, к гостю с двух сторон подошли два дюжих охранника, старший коротко скомандовал:
— Вот в тот домик. Вперед!
— Георгий Иванович! — оглянулся Щур. — А эта девка, которую я ночью прихватил?.. Она где?.. У вас или все еще у Даниила Петровича?
— Тебе зачем?
— Так ведь жалко!.. Она вовсе как бы не при делах! Симпотная.
— Понравилась?
— А чего? — оскалился тот. — Молодая, не тронутая, к тому же дед — мент. Копеечка к копеечке, копилочка к копилочке.
— Вариант забавный, — хохотнул Зыков. — Женись!
— Так я как раз об этом. Сдуру сгреб, теперь переживаю. Не дай бог, чего с девкой случится.
— Не переживай, Щур. Девочка в надежном месте. Будем специально беречь ее для тебя.
— У меня для вас есть кой-какая информация, — снова повернул голову ободренный Щур. — Насчет Даниила Петровича! Могу изложить!
— Изложишь. Обязательно изложишь, дорогой. Пусть она у тебя отлежится.
— Но информация важная, Георгий Иванович! Клянусь!
— Не нервничай, дружище! Всему свое время! А пока хорошего отдыха!
Щура ввели через тяжелые дубовые двери в низкий бревенчатый одноэтажный дом, провели через несколько безлюдных комнат, затем зашагали по узкому длинному коридору.
— Парни… слышь?.. — озирался Щур. — А здесь что, никто не живет? Ни одна душа?.. Я один, что ли, буду?
— Иногда одному побыть очень даже полезно, — с усмешкой ответил старший, открыл обитую железом дверь, втолкнул парня в просторную комнату. — Располагайся, дружбан, и ни в чем себе не отказывай!
Дверь тяжело закрылась, в замке несколько раз провернулся ключ, и стало тихо.
Щур дернулся было позвать, объяснить, попросить, но остановился, огляделся.
Комната была действительно большая, гулкая, с низким потолком, с зарешеченными окнами. Под стеной стоял раздвижной диван со стопкой постельного белья, тихо работал телевизор, в клетке дребезжала какая-то птичка — то ли канарейка, то ли идиотский попугайчик. Посередине комнаты возвышался стол, накрытый щедро и со вкусом, — садись, угощайся, радуйся.
Губернатор въехал во двор загородного дома Бежецкого, махнул телохранителям и водителю, чтоб оставались на месте, спросил топтавшегося рядом местного охранника:
— Лариса дома?
— Дома, Борис Сергеевич.
— Артемий Васильевич?
— Утром уехал, пока не возвращался.
Козлов торопливо поднялся на веранду, вошел в дом, миновал несколько комнат, увидел торопливо вышедшую навстречу Антонину.
— Ларисочка занимается, — сообщила
